подымутся волны! В назначенное время мы встретимся, я буду ждать вас на переправе и тогда сделаю вам наставления!

С этими словами монах снова погрузился в созерцание. Цзя Юй-цуню не оставалось ничего иного, как поклониться и выйти. Но как раз в тот момент, когда он собрался переправляться через реку, он увидел, что к нему со всех ног бежит человек.

Если вы не знаете, что произошло, загляните в следующую главу.

Глава сто четвертая, рассказывающая о том, как от мелкой рыбешки – Пьяного алмаза – поднялись большие волны и как у одержимого юноши воспоминания о прошлом разбередили еще не зажившие душевные раны

Итак, когда Цзя Юй-цунь собрался переправляться через реку, он внезапно увидел человека, который бежал к нему и кричал:

– Господин! Храм, где вы только что были, горит!

Цзя Юй-цунь мгновенно обернулся. Над храмом поднималось к небу яркое пламя, дым и гарь заслонили солнечный свет.

«Странно! – подумал Цзя Юй-цунь. – Я только что вышел оттуда и не успел далеко отойти – откуда возник пожар? Может быть, с Чжэнь Ши-инем случилось несчастье?

Цзя Юй-цунь хотел вернуться в храм, но боялся опоздать с переправой. Вместе с тем он думал, что, если не вернется, душа его никогда не будет знать покоя.

Поразмыслив немного, он обратился к прибежавшему слуге:

– Ты не знаешь, тот монах успел выйти из храма?

– Я вышел следом за вами, господин, – отвечал слуга. – Потом у меня вдруг заболел живот, и я отбежал в сторонку. Когда я снова посмотрел в сторону храма, там уже полыхал пожар, и я поспешил к вам. Я не видел, чтобы кто-то оттуда выходил.

Хотя Цзя Юй-цунь был охвачен сомнениями и тревогой, свои собственные интересы он ставил превыше всего, поэтому он не вернулся, а только приказал слуге:

– Останься здесь! Когда огонь погаснет, пойди и посмотри, жив ли монах! Потом доложишь мне!

Слуге не оставалось ничего иного, как повиноваться.

Цзя Юй-цунь, переправившись через реку, отправился дальше по своим делам. Устроив проверку в нескольких местах, он остановился отдыхать в первой повстречавшейся гостинице для чиновников.

Через день Цзя Юй-цунь наконец направился в столицу. Служители ямыня, сопровождавшие его, шли впереди и позади его паланкина и кричали прохожим, чтобы те освобождали дорогу.

Вдруг Цзя Юй-цунь, сидевший в паланкине, услышал ругань. Он осведомился у людей, шедших впереди паланкина, что случилось. Его люди притащили какого-то человека и, поставив его на колени перед паланкином Цзя Юй-цуня, сказали:

– Это пьяный, он не хотел уступить вам дорогу и лез напролом. Мы прикрикнули на него, но он расшумелся, лег посреди улицы и стал кричать, будто мы его побили.

– Ты знаешь, что я здешний правитель и ты обязан мне подчиниться? – грозно спросил Цзя Юй-цунь, обращаясь к нарушителю спокойствия. – Ты почему напился пьяным, не уступаешь мне дорогу да еще буянишь?

– Если я пью, то на свои деньги, – дерзко отвечал человек. – И валяюсь я на земле, которая принадлежит государю! Пусть вы какой угодно начальник, мне до вас дела нет!

– Наглец! Ему нипочем никакие законы! – гневно вскричал Цзя Юй-цунь. – Ну-ка, спросите его имя!

– Меня зовут Ни Эр, – отвечал человек, – а прозвище – Пьяный алмаз!

Цзя Юй-цунь рассердился еще больше и приказал людям хорошенько выпороть провинившегося да проверить, действительно ли он окажется таким крепким, как алмаз.

Слуги повалили Ни Эра и дали ему несколько плетей. Почувствовав боль, Ни Эр сразу протрезвился и начал молить о пощаде.

– Вот так алмаз! – кричал Цзя Юй-цунь из паланкина. – Ладно, бить тебя не буду. Мои люди заберут тебя в ямынь, и я на досуге тебя допрошу!

Служители связали Ни Эра и потащили. Ни Эр умолял отпустить его, но его мольбам никто не внял.

Возвратившись в ямынь, Цзя Юй-цунь прошел во внутренние покои и занялся составлением донесения в ведомство о выполнении высочайшего повеления. Разумеется, у него не было времени думать о происшествии с Ни Эром.

А в это время люди, присутствовавшие при столкновении Ни Эра с Цзя Юй-цунем, говорили друг другу:

– Ни Эр, когда пьян, всегда хвастается своей силой и поносит всех и вся! Но сегодня он попался в руки господину Цзя Юй-цуню, и теперь ему легко не отделаться!

Эти разговоры дошли до ушей жены и дочери Ни Эра.

Надо сказать, что в первую ночь, когда Ни Эр не вернулся домой, дочь искала его по игорным домам. Но всюду ей рассказывали одну и ту же историю о происшествии с отцом, и девочка, обеспокоившись, заплакала.

– Не тревожься, – утешали ее люди. – Ведь господин Цзя Юй-цунь приходится родственником семье Цзя. Во дворце Жунго есть какой-то второй господин Цзя, который дружит с твоим отцом, так что, если вы с матерью попросите его заступиться, Ни Эра отпустят.

«Действительно, мой отец часто упоминал о каком-то втором господине Цзя, который с ним дружит и живет по соседству с нами, – подумала дочь Ни Эра. – Почему бы не пойти к нему?»

Девочка рассказала об этом матери, и они вместе отправились искать Цзя Юня.

В этот день Цзя Юнь как раз был дома. Увидев жену и дочь Ни Эра, он предложил им сесть. Мать Цзя Юня поспешно приказала налить гостям чаю. После этого жена и дочь Ни Эра рассказали Цзя Юню, как Цзя Юй-цунь арестовал Ни Эра.

– Второй господин Цзя Юнь! – взмолились они. – Попросите, чтобы нашего кормильца отпустили!

– Хорошо, я поговорю с господами из дворца Жунго! – охотно обещал Цзя Юнь. – Ведь только с их помощью господин Цзя Юй-цунь добился такой высокой должности, и, если кто-либо из тамошних господ пошлет человека к нему с просьбой отпустить Ни Эра, господин Цзя Юй-цунь мгновенно его отпустит.

Обрадованные жена и дочь Ни Эра тотчас же отправились в ямынь и успокоили Ни Эра. Они рассказали, что обратились к господину Цзя Юню и тот обещал похлопотать, чтобы Ни Эра отпустили.

Услышав это, Ни Эр тоже обрадовался.

Но надо сказать, что с тех пор, как Фын-цзе отказалась принять предподнесенные Цзя Юнем подарки, он чувствовал себя неловко и почти не появлялся во дворце Жунго. Привратники во дворце Жунго присматривались, как относятся господа к тому или иному из приходящих. Если человек пользовался уважением господ, они относились к нему почтительно и докладывали о нем без промедления; если же господа не оказывали приходящему должного уважения, о нем даже не докладывали.

И вот в этот день Цзя Юнь пришел во дворец Жунго и сказал привратникам:

– Я хочу справиться о здоровье второго господина