Юный Носитель Осколков протянул руку шлюхе.

— Любопытно, что ты ему сделала?

Она неуверенно взяла его руку и разрешила поставить себя на ноги.

— Он отказался платить, сказав, что я уже должна быть довольна, когда со мной спит человек его положения. — Она скорчила гримасу. — Он ударил меня ногой в живот, как только я кое-что сказала о его «репутации». Вероятно, он известен вовсе не за то, за что думает.

Светлорд рассмеялся.

— Полагаю, что впредь ты должна требовать деньги вперед. Мы проводим тебя до границы. И советую тебе не торопиться возвращаться в лагерь Садеаса.

Женщина кивнула, прижимая платье к груди. Ее безопасная рука была все еще обнажена. Гладкая, загорелая, пальцы длинные и изящные. Каладин обнаружил, что глазеет на нее, и смешался. Женщина робко подошла к светлорду, пока двое его спутников настороженно глядели вокруг, держа алебарды наготове. С растрепанными волосами и смазанным макияжем она все равно казалась очень симпатичной.

— Большое спасибо, светлорд. Возможно, я могу отблагодарить вас? Бесплатно.

Молодой светлорд поднял бровь.

— Очень соблазнительно, — сказал он, — но отец убьет меня. Он придерживается старинных взглядов на такие вещи.

— Жаль, — сказала она, отошла от него и стала засовывать руку в рукав, неловко прикрывая грудь. Потом надела на безопасную руку перчатку. — Ваш отец, он очень щепетильный, верно?

— Можно сказать и так. — Офицер повернулся к Каладину. — Эй, парнишка.

Парнишка?

Лордишка выглядел всего на несколько лет старше него.

— Беги и передай сообщение светлорду Рералу Макораму, — сказал Носитель Осколков, бросив что-то через улицу Каладину. Сфера. Она сверкнула в свете солнца; Каладин едва успел схватить ее. — Он в Шестом Батальоне. Скажи ему, что Адолин Холин не сможет встретиться с ним сегодня. Я извещу его, когда мы сможем увидеться.

Каладин посмотрел на сферу. Изумрудный осколок. Больше, чем он зарабатывает за две недели. Он поднял голову. Юный светлорд и два его спутника уже уходили, проститутка семенила за ними.

— Ты бросился ей на помощь, — сказал голос. Он посмотрел вверх. Сил спустилась сверху и остановилась на его плече. — Очень благородно.

— Эти меня опередили, — сказал Каладин.

И один из них светлоглазый, не больше и не меньше. Что с ним произошло?

— Ты пытался помочь.

— Очень глупо, — сказал Каладин. — Что я мог сделать? Сражаться со светлоглазыми? На меня накинулась бы половина лагеря, а шлюху избили бы до полусмерти за то, что она вызвала такой скандал. Скорее всего, ее бы убили благодаря моим усилиям.

Он замолчал. Слишком похоже на то, о чем он говорил несколько минут назад.

Он отметал мысль о том, что проклят, осужден на неудачи или еще что-то в этом роде. Суеверия до добра не доведут. Но — он должен был признаться себе — картина получалась тревожной. Если действовать как обычно, можно ли ожидать других результатов? Он должен попробовать что-нибудь новое. Другое. Более продуманное.

Каладин пошел к складу леса.

— Ты не собираешься делать то, о чем тебя попросил светлорд? — спросила Сил.

Похоже, она уже забыла о своем внезапном страхе. Или делала вид, что ничего не произошло.

— После того, как он обошелся со мной? — рявкнул Каладин.

— Ну, не так уж и плохо.

— Я не собираюсь кланяться им, — сказал Каладин. — И бегать по их прихотям только потому, что они ожидают, будто я побегу. Если бы он действительно хотел, чтобы я передал сообщение, мог бы и подождать, пока я не соглашусь.

— Он дал тебе сферу.

— Заработанную пóтом темноглазых, которых он эксплуатирует.

Сил какое-то время молчала.

— Меня пугает тьма, возникающая в тебе, когда ты говоришь о них. Ты перестаешь быть самим собой, когда думаешь о светлоглазых.

Он не ответил, продолжая идти. Он ничего не должен этому светлорду, и, кроме того, ему нужно как можно скорее вернуться на склад.

Но этот светлоглазый шагнул вперед и защитил женщину.

Нет, с яростью одернул себя Каладин. Он хотел только унизить одного из офицеров Садеаса. Все знают о трениях, существующих между лагерями.

Он разрешает себе думать об этом только так и не иначе.

Год назад

Каладин покрутил камень между пальцами, давая возможность граням кристалла кварца поймать свет. Он опирался спиной о большой валун, одна нога прижата к камню, копье рядом.

Кварц, пропустив свет, разлагал его на разные цвета, в зависимости от направления. Замечательный миниатюрный кристалл переливался, как упоминаемые в преданиях города, сделанные из драгоценных камней.

Вокруг него готовилась к бою армия Амарама. Шесть тысяч человек острили копья или подтягивали кожаные доспехи. Поле боя находилось неподалеку, и, если сверхшторм не ожидался, армия проводила ночь в палатках.

Прошло почти четыре года с того дождливого вечера, когда он присоединился к армии Амарама. Четыре года. Вечность.

Мимо него прошла группа солдат. Некоторые взмахом руки поздоровались с ним. Он кивнул им, опустил камень в карман и скрестил руки на груди, ожидая. Недалеко уже развевался штандарт Амарама — на красном поле зеленая глифпара в форме белоспинника с оскаленными клыками. Мерем и хах, честь и решимость. Восходящее солнце освещало трепещущий флаг, утренний холод уступал место дневной жаре.

Каладин повернулся и посмотрел на восток. К дому, в который он не вернется никогда. Он так решил, несколько месяцев назад. Его договор закончится через несколько недель, но он подпишет его снова. Он не сможет смотреть в глаза родителям после того, как не сумел уберечь Тьена.

Плотный темноглазый солдат подошел к нему, к спине приторочен боевой топор, на плечах белые узлы. Нестандартное оружие — привилегия командира взвода. У Гара были толстые мясистые предплечья и пышная черная борода, хотя на правой части головы не хватало большого куска кожи. За ним шли два его сержанта — Налем и Корабет.

— Каладин, — сказал Гар. — Отец Штормов, парень! Почему ты надоедаешь мне? В день сражения!

— Я знаю, что будет сегодня, Гар, — сказал Каладин, все еще скрестив руки на груди. Несколько рот уже строились, равняя ряды. Даллет присмотрит, чтобы собственный взвод Каладина встал на место. Впереди, как они решили. Их враг — армия светлоглазого по имени Халлау — занимал длинные долины. Армия Амарама уже несколько раз сражалась с ними. Один раз особенно врезался в память и душу Каладина.

Он вступил в армию Амарама, ожидая, что будет защищать границы алети, — и действительно защищал их. От других алети. Лендлордов поменьше, которые постоянно пытались отрезать себе кусок земель Садеаса. Время от времени армия Амарама пыталась захватить кусок территории других кронпринцев; в таких случаях Амарам утверждал, что эти земли принадлежали Садеасу и были украдены у него много лет назад. Каладин не знал, какой случай сейчас. Из всех светлоглазых он верил только Амараму. Но, похоже, и тот занимался тем же самым, что и все остальные.