— Заткнись, Джонни! Вот молодец. У нас от тебя бессонница.

— Черт побери…

— Молитва сегодня что-то дольше, чем обычно. Получаем за свои деньги больше, чем всегда.

Изабелла меня ждет. Когда я вернусь домой, там будет Изабелла. Мне только и нужно, что остаться живым. Мне только и нужно, что остаться в живых и не потерять рассудок, потому что меня ждет Изабелла, и я когда-нибудь вернусь домой.

Мне снился фиолетовый вереск, зеленый папоротник-орляк, серые стены замка Чун, я чувствовал запах шиповника у двери дома моей матери, а обочины узких деревенских дорог были расцвечены очным цветом, колокольчиками и лютиками, и в саду Пенмаррика горели экзотические краски. Изабелла была там, в саду Пенмаррика, она улыбалась и шла мне навстречу, она говорила: «Прости, Джан, но, понимаешь, я думала, что ты не вернешься. Мне было так тоскливо, так душно и… понимаешь, я больше не хотела ждать. Я знаю, ты поймешь. Дорогой, ты такой понимающий, я уверена, что ты уже догадался, что я всегда любила только Кита. Ты сам виноват: ты появился и очаровал меня, когда я была еще слишком молода, чтобы понимать, что к чему. Но не вини себя, дорогой, не упрекай за то, что произошло, я тебя искренне прощаю. На самом деле я молюсь за тебя каждый день и надеюсь, что когда у тебя будет свободное время, ты приедешь к нам в гости в Девон».

Но, конечно же, это был только сон; я понял, что это сон, как только открыл глаза, потому что Изабелла любит меня, ждет, и однажды…

И однажды, в 1945 году, я вернулся домой.

6

Я был на вокзале, большом вокзале, Ватерлоо. Он был полон народу. Странно, но мне почти хотелось, чтобы это было во сне, но на этот раз я не спал. Это было наяву.

Я был очень напуган.

Я вышел из поезда, остановился на платформе и вгляделся в бурлящую толпу. Вокруг меня обнимались мужья и жены. Все кричали, плакали и смеялись одновременно. В воздухе стояло возбуждение, а когда локомотив с неожиданным трубным звуком выпустил пар, никто этого и не заметил.

Я пошел по платформе. Я был в форме, с сумками в руках. Со стороны я, должно быть, выглядел, как любой другой солдат, но я говорил себе, что только от меня зависит, я увижу ее первой или она меня. Я дошел до барьера, прошел через огромный холл за ним, но ее не было и следа.

Может быть, она не получила мою телеграмму? Я постоял у барьера, напрягая зрение, но увидел только безликих мужчин и женщин, которые бросались друг другу в объятия; я же, потрясенный и одинокий, стоял у платформы.

Значит, справедливости все-таки нет, нет двуглавого чудовища, которое может благосклонно улыбнуться, нет Бога, который мог бы обо мне позаботиться. Есть только случай, слепой случай, бессмысленно крутящийся в темном вакууме, потому что Изабелла не приехала меня встречать, потому что Изабелла больше меня не любит, потому что я потерял Изабеллу.

Глаза начали наполняться глупыми, незваными слезами горя.

На секунду я закрыл глаза, пытаясь справиться с болью, а когда открыл их, она была там, улыбалась, шла ко мне с легкой, воздушной грацией, которую я так ясно видел в своих снах, но это была другая Изабелла: Изабелла переменившаяся, Изабелла знакомая и в то же время ужасно незнакомая.

У меня перехватило дыхание, я не мог говорить.

Я видел женщину, женщину двадцати пяти лет, очень красивую, с пепельными волосами, красиво уложенными под невероятно элегантной шляпкой, худощавую, ослепительную женщину с огромными зелеными глазами, блестящими от слез, и с пухлыми, чуть приоткрытыми алыми губами.

— Джан! — крикнула она. — Джан, я не могла тебя найти… это ужасно… хуже, чем в моих кошмарах…

И тогда для нас кончились все кошмары, а она кинулась мне в объятия.