Направление Русских войск после Березинской переправы. – Повеления Князя Кутузова о дальнейших действиях. – Распоряжения Наполеона и намерение его остановиться у Сморгони. – Маре скрывает поражения Наполеона. – Действия близ Риги. – Движения Сакена, Князя Шварценберга и Ренье. – Преследование главных неприятельских сил. – Князь Кутузов отправляется в средоточие армий. – Бедствия. – Наполеон помышляет об отъезде из России. – Бюллетени. – Обнародованное Князем Кутузовым известие из армии. – Бегство неприятелей. – Распоряжения Кутузова к сражению при Вильне. – Бегство Наполеона из России. – Его последние приказания.

На другой день после сражений при Стахове и Студянке, 17 Ноября, Наполеон был с армией на Виленской дороге, между Зембином и Каменем, преследуемый Чаплицем. Чичагов, Граф Платов и Ермолов, с авангардом Милорадовича, между Брилем и Стаховом; Граф Витгенштейн у Студянки. Наши Генералы отправили к Князю Кутузову донесения о происшествиях во время неприятельской переправы и в ожидании его повелений условились о следующем[593]: Дунайской армии идти непосредственно за Наполеоном, Графу Витгенштейну правее, Графу Платову обходить неприятеля с левой стороны. В тот же день пришел в Борисов Милорадович, после чрезвычайно трудных и усиленных переходов, «которые, – как он доносил, – соделывала возможными одна добрая воля солдат»[594]. Следственно, если бы Чичагов и Граф Витгенштейн только один лишний день задержали Наполеона на Березине, то подоспел бы к ним Милорадович! Вот лучшее доказательство, что при отправлении Кутузовым третьей части главной армии в погоню за неприятелем не было утрачено времени. Желая согласоваться с движениями Чичагова и Графа Витгенштейна, Милорадович хотел идти из Борисова по левой стороне Виленской дороги, на Юрьево, находясь в таком расстоянии от Дунайской армии, чтобы можно было содействовать ей в случае атаки на неприятеля[595]. Сих мер не привели тотчас в исполнение. Чичагов остался дневать у Бриля, а Милорадович в Борисове, откуда ему нельзя было выступить немедленно, потому что задние войска его и провиантские подвозы еще не приходили. Граф Витгенштейн тоже не мог скоро переправиться из Студянки на правый берег Березины. Наведению понтонных мостов мешали шедший по реке лед и наполнявшие ее человеческие и лошадиные трупы, хлам обрушившихся неприятельских мостов, потопленных Французских обозов и орудий. На первый случай, кроме авангарда Чаплица, посланы были за неприятелем только легкие войска: 1) от Графа Платова казачьи отряды, левой стороной Виленской дороги; 2) от Чичагова, по тому же направлению, отряженный накануне Стаховского сражения Генерал-Майор Ланской и 3) от Графа Витгенштейна два отряда: Графа Орлова-Денисова на Камень и Генерал-Адъютанта Кутузова к Докшицам, наблюдать за Вреде[596].

В тот день, 17-го, Князь Кутузов был с главной армией в Михеевиче, на походе в Ушу, и уже имел накануне от партизана Графа Ожаровского донесение о переправе Наполеона через Березину. Сначала он усомнился в истине сего показания и к главным начальникам, находившимся на Березине, послал узнать: справедливо ли уведомление о прорыве Французов? «Известился я вчерашнего числа, – писал он Чичагову, – что будто Наполеон с армией своей перешел при Веселове чрез Березину. Сему почти и верить не могу, зная, что дорога, по которой неприятель к Веселову идти должен, открывается с правого берега Березины, а равномерно, заняв дефилей при Зембине малым отрядом, можно воспретить в сем месте сильному неприятелю переход через реку. Ожидая от вас с нетерпением подробного известия о сем происшествии, прошу объяснить мне: какие меры и направления взяли вы после перехода неприятелей?»[597] Недолго продолжалось сомнение Князя Кутузова: подтвердительные донесения о переправе Наполеона через Березину приходили одни за другими. Досада Кутузова была чрезвычайная. Когда миновались первые вспышки гнева его, он сказал: «Бог довершит то, чего не умели сделать отдельные генералы. Немногого недоставало, и наш брат Псковский дворянин взял бы Наполеона в плен!» Еще не изгладилось из памяти современников, что значил Наполеон, а потому понятно прискорбие Князя Кутузова при известии о неудаче, но память его должна утешиться тем, что он первый нанес смертельный удар сильному, неукротимому врагу, восставшему против России. Для дальнейших действий и в намерении не допустить Наполеона соединиться с корпусами, находившимися в Литве и Курляндии, Князь Кутузов дал следующие повеления: 1) Чичагову идти по следам Наполеона; 2) Графу Платову выиграть марш над неприятелем и потом атаковать головы колонн его и фланги; 3) Графу Витгенштейну следовать через Плещеницу, Вилейку и Неставишки к Неменчину и быть правее от Чичагова, но всегда в связи с ним; 4) главной армии переправиться через Березину 19 Ноября при Уше, оставить Минск влево и идти на Раков, Воложин, Ольшаны и Новые Троки; 5) Милорадовичу направиться через Логойск, Радошкевичи и Хохлы, на Ольшаны. «На сих четырех пунктах, – доносил Князь Кутузов Государю, – найдет армия лучшее для себя продовольствие и может легко воспретить соединению корпусов Макдональда и Князя Шварценберга с Наполеоном»[598]. Граф Ожаровский послан был с отрядом левее от главной армии через Новогрудек на Белицу; Сеславину и Давыдову приказано, не обращаясь на отступавшего неприятеля, устремиться прямо на Ковно, для истребления находившихся там запасов[599]. Тучкову, принявшему вместо Эртеля начальство над Мозырским корпусом, велено идти в Минск.

После переправы через Березину цель Наполеона состояла в поспешном достижении до Сморгон, где надеялся он найти запасы и хотел остановиться в следующем расположении: 1) сам Наполеон с гвардией в Сморгонах; 2) Вице-Король и Даву между Сморгонами и Молодечной, находясь в сообщении, влево, с перешедшим из Докшиц в Вилейку Баварским корпусом Вреде, а вправо открывая связь с Князем Шварценбергом и Ренье; 3) Виктору и Нею приказано было составлять арьергард, прикрывая зимние квартиры, где сохранившие оружие войска должны были хоть сколько-нибудь оправиться; 4) безоружным и больным, не останавливаясь, идти в Вильну; 5) из Молодечно Польскому корпусу Понятовского обратиться на Олиту, а всем спешенным кавалеристам на Мереч, где были кавалерийские депо и ремонты; 6) Жюно, с остатками Вестфальского корпуса, прикрывать движение безоружных, больных, Польского корпуса и безлошадных кавалеристов. Укрепления Вильны, начатые неприятелем по занятии ее в Июне месяце, велел Наполеон оканчивать со всевозможной поспешностью, как равно и заложенный там укрепленный лагерь. Находившемуся в Вильне Министру Иностранных Дел Маре и главному чиновнику, поставлявшему неприятелям продовольствие, предписано было выслать в Сморгоны сколько можно более хлеба, вина и мяса. Туда же приказано направить из Вильны все войска и команды, какие находились в Вильне и ее окрестностях, в том числе дивизию Луазона, корпуса Ожеро, которая незадолго перед тем пришла в Вильну из Пруссии, в битвах не участвовала и была в полном составе людей. Маршалу Ожеро, во все время похода расположенному в Пруссии, писано об отправлении к Неману стоявшей на Висле дивизии Геделе; Макдональду велел Наполеон не трогаться из окрестностей Риги, дабы пребыванием его в Курляндии показывать, что Наполеону еще не было крайней необходимости притягивать к себе все войска, отступлением его не обнажать Прусскую границу и тем не дать Русским войскам возможности вторгнуться в Пруссию. Напротив, Князю Шварценбергу и Ренье приказано было согласовать свои движения с движениями главной армии. Наконец писано к Маре о выпровождении, под благовидным предлогом, в Варшаву проживавших в Вильне с начала похода всех чужестранных Посланников и поверенных в делах, аккредитованных при Тюильрийском Дворе. Наполеон не хотел, чтобы дипломаты, приглашенные из Парижа быть свидетелями его побед и покорения России, увидели, в каком жалостном и карикатурном состоянии армия его должна была прийти в Вильну[600].