Сальваторе вышел одновременно с девятью другими конкурсантами, проходившими осмотр в соседних кабинках. Лёгкое головокружение от анестезии ощущалось всего несколько секунд, потом исчезло без следа.

После медцентра пошли в ближайшее кафе. Кормёжка в эти три дня полагалась за счёт «Мегалита». Но обследоваться нужно было на голодный желудок, позавтракать сегодня в ресторане «Меги» не получилось.

Медицинский контроль провалило человек пятнадцать. Координатор Бергер культурно объявил им, что для них конкурс закончен.

Башню управления «Мегалита» Брэтали прекрасно помнил, несмотря на то, что никогда не имел отношения ни к этой компании, ни к технократии вообще. И подумать не мог, что однажды настанет время, когда будет по-другому. Но жить в этом городе и не знать мегалитовский небоскрёб, пронзающий своим шпилем нахмуренное каранское небо, просто невозможно. Здания других компаний, обосновавшихся в Катакаране, по внушительности этой башне сильно проигрывали. Даже управление «Основы», задуманное как стилизация под старинный замок.

Внутри небоскрёба, правда, всё выглядело не так уж грандиозно: традиционный «офисный» интерьер, хотя и довольно дорогой.

Конкурсантов водворили в зону отдела кадров, предназначенную для подбора персонала. Первое, что предстояло им здесь – личностный тест. Опять кабинка, но теперь надо быстро, не задумываясь отвечать на задаваемые компьютером вопросы. Бесконечно длинный список и, к тому же, на взгляд отвечающего – полная ерунда. Ваш позавчерашний завтрак? Первая ассоциация со словом «поцелуй»? И всё в таком же роде.

После тестирования участников попросили подождать. Примерно через полчаса зачитали фамилии тех, кто не прошёл психотест. «Могла быть свободна» половина конкурсантов. Остальных отвели в специально оборудованный зал. Тут рядами стояли столы, на каждом – рабочая станция виртуальщика. Компьютер последнего поколения и моделлер локального виртуального пространства, МЛВП. Или, как их чаще его называют для простоты – сфера. Брэтали досталось место под номером 18.

Файлы с заданиями уже «лежали» на рабочих столах. Приступать к проектированию нужно было всем вместе, одновременно, и уложиться в отведённый срок. На этом, начальном этапе, проверялись элементарные навыки проектирования: способность к точному воспроизведению и знание типовых конструкций. Чтобы модели можно было создать быстро, описание дали очень подробное. Обычно инженеры локального виртпространства принимаются за работу, располагая меньшими данными.

Первым оказался проект автомобиля очередного мегалитовского семейства «Мегас-Орнитус». Брэтали пробежал глазами указанные параметры, сосредоточив основное внимание на нововведениях и усовершенствованиях. Потом активизировал связь между сферой и очками, которые позволяли видеть виртуальное пространство, и надел их. Со стороны они делали человека похожим на пришельца из другой галактики, или – на примерное о нём представление.

Предложенная в задании информация – текст, трёхмерные эскизы – «висела» на периферии зрения. При необходимости всё это можно было приблизить к себе, ещё раз рассмотреть и прочесть.

Сознание Брэтали привычно начало переводить словесные формулировки и графические изображения в ментальные символы, коды, «понятные» «интеллекту» сферы. Шло построение «каркаса» – основы будущего «Орнитуса». На этом этапе от виртуальщика требовалось «объяснить» сфере, как соединить разрозненные части модели в единое целое. Когда «каркас» был готов, Сальваторе с особой точностью воссоздал все отличительные особенности и добавил несколько внешних штрихов, логически вытекающих из описания.

Проект закончен, времени ещё немного осталось. Брэтали материализовал под автомобилем шоссе – ему не нравилось, когда предметы просто «парят» в дымке виртпространства. Белый «Орнитус» плавно тронулся с места и поехал по дороге, набирая скорость. Сальваторе никогда не приходилось сидеть за рулём мегалитовской машины, но сейчас он управлял моделью с уверенностью, что оригиналу она не уступает ни в чём. Мягкий ход, идеальная манёвренность: не едет – летит.

За автомобилем последовали другие проекты. Двигатели различных видов, опора для воздушной трассы, подъёмник. Дальше перешли к более мелким, но тоже довольно сложным объектам: электронные часы, фотоаппарат, лучевой пистолет. Всё это продукция технократских компаний.

Работа конкурсантов контролировалась по локальной сети. Координаторы в виртпространственных очках наблюдали за участниками. Время от времени звучало: «Номер 6, спасибо, вы можете быть свободны». «Номер 34, спасибо, вы можете…»

Проект часов Брэтали чуть не провалил. Будильник упорно «зависал», не желая показывать время. Обидно споткнуться на такой ерунде… Исправить модель Сальваторе успел только на последней минуте. Ошибка оказалась пустяковая, по невнимательности. Давала о себе знать усталость от многочасового напряжённого труда. Редкие участники обходились совсем без оплошностей.

Наконец наступило время перерыва на обед, и конкурсантов проводили в столовую.

После еды, когда все вернулись в зал, Ансэт Бергер сообщил, что остался последний на сегодня проект – система программируемых станков. Временны́х границ не будет, так же как детального описания. В основном – требования и задачи. Это уже ближе к реальным условиям работы виртуальщика. Нужно не просто копировать, а проявить инициативу.

Конечно, на полную разработку такого проекта может уйти не одна неделя, а то и месяц. Сейчас надо обозначить только направление, идею замысла. Плюс локального виртпространства в том и состоит, что есть возможность реализовать интуитивную догадку, не описанную точными формулировками. Но при этом нельзя отрываться от действительности. Насколько так и будет, зависит от способностей виртуальщика.

Внимание Сальваторе было полностью занято проектом. Лишь случайно оглянувшись, он заметил, что за его работой следит «видимый» наблюдатель.

По умолчанию личные виртпространственные проекции отражали реальную внешность. Этот человек сегодня уже мелькал среди других координаторов. Брэтали запомнил его по коротко остриженным волосам, поседевшим до ровного серо-стального цвета, и щетинистым бакенбардам, которые подчёркивали и без того резкие черты лица.

– Конструируете с личной проекцией? – спросил мегалитовец. – Так ведь сложнее.

– Зато эффективнее. Да и вообще, не люблю быть виртневидимкой.

«Стальной» кивнул. Может, тоже не любил невидимости, раз присутствовал в виртуальном пространстве как проекция.

– Покажите, как действует модель, – потребовал он.

– Проект только начат…

– Я вижу. Покажите, как она будет действовать.

Сальваторе пустился в объяснения, попутно демонстрируя работу тех частей модели, которые уже были намечены более-менее точно.

– Достаточно, – прервал Стальной. – Вернёмся.

Они одновременно сняли очки, и теперь смотрели друг на друга уже в реальном пространстве. В белом искусственном освещении ещё глубже казались складки, пересекающие лицо Стального от носа к углам губ.