– Ну вот, по-моему норма́… – но договорить не успел.

Схватив Брэтали за плечи и шею, Эндрет прижал его к себе и поцеловал в губы. Сальваторе попытался оттолкнуть парня, и наверняка оттолкнул бы, потому что был не слабее. Но сопротивляющиеся руки вдруг сомкнулись в объятия и губы ответили на поцелуй.

Отпустив, наконец, Сальваторе, Эндрет сделал шаг назад. На его физиономии расплылась довольная улыбка.

– Ты маби! Я так и знал.

Брэтали тяжело дышал. Его лицо застыло, словно каменное. Только в холодной глубине глаз вспыхнул яростный огонь.

– Невтерпёж, да? Так давно не было дружка, что не брезгуешь маби?

– Я не из брезгливых. Не ортодоксал и не технократ. С вами ведь проще… Не нужно даже уговоров. Правда, я предпочёл бы женщину-маби, но раз уж сложилось так…

– Проще, значит? Поганый ублюдок!

– Ну-ну, не надо из себя строить. Можно подумать, тебе самому не нравится! Знаю я вас… С этой стороны – особенно.

– А с этой? – кулак Брэтали врезался в лицо Эндрета. Тот схватился за разбитую скулу, но продолжал ухмыляться.

– Ух, какие мы! Не ожидал… от тебя-то.

– Провались к чертям! – Брэтали сгрёб со спинки кресла свой пиджак. – Сейчас же пойду сменю номер!

– Ты вернёшься! – крикнул ему вдогонку Эндрет.

В ответ только хлопнула дверь – аж стены вздрогнули.

Тыльной стороной ладони Эндрет отёр выступившую из ссадины кровь и пошёл в ванную – приложить мокрое полотенце. Оплеуха настроения не испортила. Да, придётся щеголять вновь приобретённым «украшением», но чего хотел, он добился. И зачем душой кривить: поступил-то не слишком честно. Конечно, он не виноват, что маби такие, какие они есть. Но получил по заслугам… А раз так, угрызениями совести можно не мучиться.

Талант отличать маби от людей появился у Эндрета давно. Может, причина здесь в какой-то особенной интуиции. На этот раз догадка мелькнула мгновенно. А когда они заговорили, и собеседник не назвал в ответ своего имени, исчезли почти все сомнения. Эндрет был удивлён: маби на конкурсе в «Мегалит»? Здесь нейтралов-то, и тех негусто. Вот сам он, да ещё, наверное, два-три человека. Ортодоксалов, скорее всего, столько же. Остальные поголовно технократы.

Этот парень с пронзительным синим взглядом Эндрету сразу понравился. Немного хмурый, отчуждённый – но только с виду. Он знает, что красив. И совсем не дорожит своей красотой, вполне по-мабиански. Как всё устроить, Эндрет тут же сообразил.

Большая половина мест в вестибюле была уже занята. Брэтали уселся в предпоследнем ряду, возле какого-то толстого коротышки и девушки, чья многосложная причёска из непослушных чёрных волос грозила вот-вот развалиться.

Мимо стойки портье время от времени проходили какие-то люди – видимо, постояльцы «Меги», не имеющие отношения к конкурсу. Но особого любопытства никто не проявлял и в вестибюле не задерживался. Ровно в шесть за кафедрой возник «кофейный» Ансэт Бергер. Нацепив на лицо дежурно-любезное выражение, он произнёс:

– Господа конкурсанты, вас уже есть с чем поздравить: вы, девяносто восемь человек, отобранные из более чем тысячи подававших заявку, на полпути к победе. Осталась вторая половина. До конца её пройдёт только один… – Бергер обвёл взглядом собравшихся, выдерживая паузу, – лучший. Но удачи я желаю всем.

Как вам известно, конкурс будет длиться три дня, считая с завтрашнего. А сегодня уделим внимание подготовительному этапу. Много времени это не займёт.

При отборе мы ориентировались на то, как выполнены предложенные в заявке задания, на образовательные характеристики, на профессиональные, у кого они есть. Теперь подробнее остановимся на личных данных. На ваши электронные адреса разосланы анкеты, их нужно заполнить и вернуть отправителю. После этого можете быть свободны до завтрашнего утра.

Конкурсанты принялись доставать из карманов и сумок теленоуты. Брэтали открыл свою анкету и прочёл первый вопрос. В этот момент к Бергеру подошла девушка в деловом костюме – наверное, ассистентка – и шёпотом стала что-то ему говорить. Тот закивал. Ассистентка направилась к Брэтали. На её губах застыла опасливая ненатуральная улыбка.

– Извините, мейстер, произошла ошибка. Сейчас вам пришлют вашу анкету.

В новой форме, которую получил Брэтали, вопросов было больше, чем в предыдущей.

Ну конечно. Анкета специально для маби. Компания имеет право знать о соискателе места максимум сведений. Дополнительные вопросы связаны с офстатом Сальваторе. Точнее, с его происхождением. Что бы там ни писали в документах, для самих маби принадлежность к своей социальной группе значит гораздо больше, чем официальный статус. Это твоя судьба и, можно сказать, видовая характеристика.

Часть анкеты осталась типовой. Некоторые пункты повторяли сведения, которые конкурсанты уже указывали в заявках – об офстате, образовании, опыте работы, навыках. Некоторые добавились: семейное положение, наличие судимостей, перенесённые в детстве заболевания и так далее.

«Мабианские» вопросы шли в начале.

Брэтали заполнил анкету довольно быстро. Высшее образование у него было одно, официального опыта работы по специальности – никакого. Во многих других строчках он тоже ставил прочерки.

Эндрет оказался прав: он действительно вернулся в тот же номер. Правда, не сразу. Сдав анкету, удалился в какой-то неосвещённый боковой коридор – оказывается, и в «Меге» есть такие закоулки. Постоял возле окна. Из вестибюля за это время все разошлись, так что с Эндретом на обратном пути не столкнулся.

Злость прошла. Сальваторе успокоился. Сердиться было глупо: ведь с самого начала знал, что вернётся. И не для того, чтобы собрать вещи.