– Ну вот. Рад, что угодил. В два счёта доберётесь!

* * *

Белка неслась как вихрь. От такого скоку замирал дух. С сосны на сосну, с ели на ель, ветви резво скакали под ногами – только держись крепко.

Внизу мелькали полянки, кустики, цветочки. Волк тоскливым взглядом проводил их. Ручеёк прожурчал под ногами сверкающей ленточкой.

Вот и замок Уморта. Старичок-кобольд был прав: в два счёта добрались. Внизу зелёным бархатом расстилался лес, укутавший горы словно покрывалом.

– Я что-то не пойму, – проговорил Сиривуш, крутя головой. – Скала как скала. Как мы туда войдём? Может, старик посмеялся над нами?

Игуш тоже выглядел несколько растерянным.

– Давай, попробуем найти какую-нибудь расщелину. Подожди, – остановил он друга, – у тебя какое оружие?

– Нож отличный, посмотри, – блеснул его товарищ острым клинком.

– У меня меч, – тронул рукоятку Игуш. – Ну, давай, – и вскочил на острый каменный выступ.

И тут произошло нечто странное. Шершавая скала на его глазах вдруг превратилась в гладкую гранитную стену.

Игуш запрокинул голову и остолбенел: вместо скалы стоял высоченный замок. Он вздымался до самого неба и прокалывал своими шпилями облака.

– Что ты там стоишь? – кричал внизу Сиривуш. – Нашёл расщелину?

Игуш удивлённо взглянул на товарища сверху. Значит, нельзя увидеть замка, не притронувшись к скале?

Через пару мгновений его друг уже стоял рядом, пожирая замок глазами.

– Как стрела, пущенная в небо! – выразил он своё восхищение. – Вот-вот из того облака брызнет кровь!

От непонятного мрачного предчувствия у Игуша защемило сердце. "Рыцари леса никогда ничего не боятся", – вспомнил он слова отца, давно уже погибшего в схватке с троллями.

Сжав рукоятку отцовского меча, он молча двинулся к воротам, откуда уже выглядывала смешливая мохнатая мордочка.

Вблизи замок-скала производил ещё более потрясающее впечатление. На углах высокой восьмиугольной стены возвышались хрустальные фигуры, невыразимо ярко сверкавшие на солнце. В вышине между башнями беспрестанно парили большие птицы – коршуны, запросто влетая и вылетая через окна.

Господин Уморт жил по принципу "У меня нет достойных врагов". Поэтому замок охранялся только для порядка. И воинственного вида великаны-тролли сновали по замку и за его пределами вовсе не в целях охраны, а больше в поисках приятных развлечений. Кроме того, они постоянно были у Уморта на посылках.

Поначалу Сиривуш опасливо озирался на каждого тролля. Вид у тех и вправду был внушительный: раза в два выше обычного кобольда. Тролли собирались в кучки по два – по три и целыми днями играли. Больше всего они любили играть в камешки, а кто поумнее – в карты.

Высоченный замок со множеством прислуги произвёл на Сиривуша большое впечатление. Если его друг здесь когда-то был и сохранил в памяти какие-то воспоминания, то для Сиривуша после тишины родного леса всё тут было необычно и внове.

Здесь постоянно сновали самые разные существа – тролли, кобольды, гномы, какие-то зверушки, даже птицы.

Но больше всего поразили его пушистые человечки, мелькавшие по всему замку – то там, то сям. Своим видом они точь-в-точь походили на забавных котят – густой мех, ушки торчком, – но только с человеческими лицами.

Один такой встретил их, улыбаясь, у самых ворот и любезно проводил к Фуфугу.

Фуфуга дома не было.

– Куда-то подевался, – весело пропищал «котёнок», предварительно заглянув во все углы. – Сейчас словлю, – и исчез в дверях.

– Это что ещё за пушистики такие? – удивился Сиривуш вслед "созданию".

– Это мурры, – ответил Игуш, – мохнатый народец, живший когда-то в здешних горах, дальше к северу. Некоторые, правда, и сейчас там живут, кого Уморт не сумел переловить. Но на свободе остались немногие. Мурры – удивительные создания, – добавил он, – они чем-то сродни волшебникам, владеют магией от рождения. Своим прикосновением, например, они способны исцелить больного или хотя бы облегчить его страдания. У них особенный взгляд. Посмотрят на тебя, прищурившись – и тебе сразу весело становится. Ты заметил?

– Пожалуй, – кивнул Сиривуш. – Только чего-то я не пойму. Если они такие умные и магией владеют, почему они у Уморта в неволе живут?

– Не знаю, – пожал плечами Игуш, – странные существа. В сильные зимние холода мурры надолго засыпают. Вот так Уморт и поймал их: по зимним пещеркам мурров прошлись тролли с наручниками и всех, кого нашли, перетащили в замок. Мне думается… что мурры при желании могут всегда убежать. Но они, кажется, и не думают о таком: носятся себе по замку – весёлые, любезные – как пушистые разноцветные шарики. Даже Уморт, похоже, их любит – называет "мои мохнатики".

Старый Фуфуг страшно обрадовался гостям. Но когда Сиривуш вознамерился было о чём-то громогласно спросить, с улыбкой приложил палец к губам:

– Только не здесь. У некоторых стен бывают уши. – Он оглянулся.

Сиривуш оглянулся следом и… замер от удивления: в стене над камином торчало большое мохнатое ухо, которое на его глазах стыдливо покраснело и поспешно исчезло.

– Сами по замку не шастайте, меня дождитесь. Хотя… чего это я? Может, вы устали, пару денёчков поспите? У меня есть хорошие мягкие кровати из сухого кленового листа.

– Не-е-ет! – замотали головами молодые кобольды. – Дело не терпит! Мы не спали всего одну ночь – свеженькие, как ягодки!

Надо сказать, что кобольды действительно могли не спать даже целыми неделями. Зато потом, забравшись в кучу сухих листьев где-нибудь под мохнатой ёлкой, отсыпались месячишко-другой – всё зависело от того, насколько устал.

И вот потянулись коридоры Умортова замка. Они тянулись не только вправо и влево. Одни вздымались вверх, так что хочешь не хочешь, приходилось ловко карабкаться с опасностью загреметь обратно. Другие, не спросясь, круто прыгали вниз, так что спускаться по ним нужно было, крепко вцепившись в перила, до блеска отполированные руками и лапами обитателей замка.

Многие залы напоминали чисто подземную пещеру – тёмную, на дне которой – осторожно! – могло притаиться холодное озеро. Причём лодка не всегда ждала у берега. Порой её долго приходилось отлавливать крюком.

Другие залы, наоборот, сияли золотом и драгоценными камнями. Нередко какой-нибудь угол скромно украшала статуя из настоящего хрусталя, изображавшая – там эльфа, тут гнома, там кобольда, тут тролля – с такой удивительной точностью, что казалась живой.

Игуш с благоговейным страхом вглядывался в искусно сделанные фигурки. Среди жителей Цауберляндии существовало поверье, что статуэтки раньше и в самом деле были живыми эльфами, гномами и кобольдами.

Вот, например, этот эльф как будто мгновение назад расправил крылья и улыбнулся бездонному небу над головой. Гном так и остался стоять с занесённым над головой острым топором. А кобольд… Тут Игуш отпрянул: кобольд так напоминал кого-то хорошо знакомого…