– Есть! – ответили хором Пусик и Гнусик. Осторожно ступая, чтобы дощатый настил крыльца не заскрипел под ногой, я пробрался к двери и приложил ухо.

Тишина. Внутри, разумеется. На улице природа гудит вовсю: звонкими трелями ночных скрипачей – виртуозов-сверчков, пронзительным писком голодных комаров, которые без зазрения совести пользуются моей беззащитной наготой. Деревня тоже не отстает: где-то выводят рулады гуляющие парубки и девчата, в кабаке пронзительно верещит какая-то баба. Брешут собаки, перекрикиваются ночные разъезды, ржут кони, мычат коровы, блеют овцы. Столица, в сущности, просто большая деревня, живет своей жизнью, ей и дела нет до одинокого, всеми преследуемого, голодного, холодного и смертельно уставшего волхва.

– Дай мне немного везенья, – прошу я прибитую на удачу к двери подкову.

Была не была.

Открываясь, дверь слегка скрипнула. Едва слышно, но если кто-то сидит в засаде, то его этот звук приведет в боевую готовность не хуже набата.

Тенью скользнув внутрь, я прикрыл за собой дверь и стал осматриваться. Да куда там! Кромешная темень, лишь окно сереет размытым пятном.

Прислушался – тишина.

Похоже, никого нет.

– Васька! Прокопушка! – окликнул я свою пушистую и нечистую живность.

Не получив никакого ответа, нащупывая дорогу, добрался до печи и принялся разжигать ее. Запас колотых дров у меня в ящике рядом с печью (куда только пожарная инспекция смотрит?), так что с топливом проблем нет, а вот с огнем... Вооружившись огнивом и кресалом, я начал постигать азы подготовки революционной ситуации по В. И. Ленину (Ульянову). Ну, вы помните: «Из искры возгорится пламя». К тому времени, когда трут задымился, мои пальцы были изрядно красны, с плавным переходом в синеву. Впрочем, никто не обещал, что будет легко.

Раздув тлеющий трут, от него поджег щепку, ну а дальше пошла цепная реакция – от меньшего к большему. И вот уже «бьется в тесной печурке огонь».

Жадно протягивая руки к самому жару, я грею их, чувствуя, как кровь побежала быстрее, согревая тело.

– Васька, кис-кис, иди ко мне. Я тебе молока дам.

– Это ты мне? – спросил Гнусик.

– Нет, коту. Постой... Как так получается: вы живете, вернее, являетесь частью тени, а слышно вас всегда из-за спины? А тень-то то спереди, то сзади.

– Это первый закон, – ответил Пусик.

– Какой?

– Первый.

– И о чем он?

– Не задавай глупых вопросов, если не хочешь услышать бессмысленных ответов.

– Ну а все же?

– Леший его знает, – поделился своей точкой зрения Гнусик.

Закончить разговор мы не успели. Темнота в углу зашевелилась, пойдя рябью от отблесков огня, и в освещенный круг вступил человек. Вернее, нечто, имеющее некоторые человеческие черты. Что-то подобное минотавру, но менее «забыченное». Чрезмерно развитые ноги с литыми выпуклостями мышц. Монолит пресса и широченные плечи, а вот грудная клетка явно не из человеческой анатомии, скорее птичьей, выдающаяся вперед острым, задранным кверху килем. Руки тоже накачаны до поражающих размеров, не доведись мне ранее столкнуться с полным отсутствием в этих краях любых лекарств, я бы подумал о воздействии стероидов. А так...

Морда твари, ибо лицом этот ком жеваной плоти назвать не поворачивается язык, являла собой смесь бульдога с носорогом. Бульдожья пасть с острыми зубами в три ряда, приплюснутый пятак на месте носа и длинный, шипообразный нарост между узкими щелочками блеклых глаз.

В общем, милая зверушка, претендующая на роль любимца зоопарков всего мира.

И эта тварь, расставив руки, двинулась на меня, шаркая босыми ногами.

Я растерялся. Путь к бегству перекрыт, а драться с подобными гигантами мне не улыбается, несмотря на наличие у меня меча. Меч – мечом, но где взять умение им пользоваться? Все мои навыки владения холодным оружием заключаются в каждодневных тренировках с ножом на хлебе и прочих составляющих продовольственной корзины, да еще в редких занятиях с топором при рубке дров. И все. А он такой здоровый... Жуть!

– Пусик, Гнусик, выручайте!

– Извини.

– Он же меня сожрет.

– Они.

– Что?!

– Сзади еще один.

– Ой-ой!

– Ладно, до встречи, – сказал Пусик.

– Если повезет, – добавил оптимистично настроенный Гнусик.

Я вообще-то ужас какой храбрый, особенно если приперт к стенке и некуда бежать.

Выхватив меч, я с диким криком ткнул его острием в брюхо твари. Никакого эффекта, словно в железобетон. Лишь небольшая слабо кровоточащая ранка.

Противник взмахнул рукой, и я едва успел присесть, уходя из-под удара.

Движется он значительно медленнее меня, но второй уже очень близко.

В узкой комнате места для маневра никакого, так что они спокойно берут меня в клещи.

Отчаяние затопило меня, словно в спасительную соломинку я вцепился в рукоять меча обеими руками и ударил тварь в горло – снизу вверх колющим ударом. Острая сталь лишь немного погрузилась в плоть. Раненый зверь взревел и опустил лапы, обхватив меня за плечи. Боль пронзила мышцы, и я из последних сил толкнул меч вперед. Что-то глухо щелкнуло, и весь затылок противника разметало по сторонам. Грохотом выстрела меня оглушило, так что стук упавшего тела я не услышал. Отзвуки метнулись меж узких стен.

Ошарашенно глядя на труп поверженного врага, я забыл про его напарника. Могучие руки коснулись моих плеч, но в этот миг словно что-то поддало мне под зад. Я отлетел метра на два, в самый угол, и тотчас развернулся лицом к опасности.

– Спасибо, Трое-из-Тени.

– Без проблем.

Монстр оскалил пасть и прорычал:

– Брось меч!

Вот уж не думал, что в подобном черепе может быть разум.

– Сейчас, только побреюсь.

– Брось. Иначе будет больно, – посоветовала помесь бульдога с носорогом.

– Знаешь, крошка, – усмехнулся я, старательно унимая нервную дрожь, – мне нравится мазохизм.

Он прыгнул вперед, я ему навстречу, выставив перед собой меч.

Лезвие ударило между ребер, и рукоять дернулась в моих руках. Бронированная кожа поддалась, сталь вошла в плоть.

Дикий рев вырвался из сведенного судорогой рта твари. Еще один рывок – и под звук выстрела меч по самую гарду входит в тело монстра. Его руки сжались на моей шее, позвонки захрустели, но жизнь покинула монстра, и он рухнул у ног победителя, прервав процесс моего удушения на полдороге.

– Ну, знаешь, с таким подходом к массажу можно и концы отдать, – попытался я пошутить, чувствуя, как желудок подкатывает к горлу. Превозмогая дурноту, я вырвал из поверженного противника свой меч, и фонтан густой крови ударил вверх, забрызгав меня с головы до ног.