Только вот интерес все сильнее разгорается. При чем здесь вообще Миша?

Вопрос я не озвучиваю. Будто внутренняя чуйка срабатывает – не стоит!

– А где сейчас ваш брат?

– На работе, – уже увереннее отвечаю.

– Пожалуйста, – смотрит Милена на мента, – расскажите. Или вы меня в чем-то подозреваете?

– Работа у меня такая, – разводит руками Котельников.

– Леонид Вениаминович, – спускается по лестнице парень в гражданке, – мы закончили. Труп сейчас упакуют и увезут в морг.

Чемоданчик в руках – скорее всего, криминалист. Я вот только надеюсь, что на труп мы взглянем сейчас.

Милена вздыхает и сама просит:

– А можно?..

– Внизу, – отвечает Котельников. – В квартиру пока нельзя.

Мы выходим на улицу, и снова оказываемся в эпицентре внимания. Соседи замолкают, глядя на нас, а потом некоторые даже крестятся, когда из подъезда выносят носилки.

В машине темный пакет приоткрывают, и я вижу только лицо. Милена утыкается лицом мне в грудь и говорит:

– Я его не знаю.

Она лжет – я это чувствую.

Только вот вопрос: почему я этого не чувствовал полтора года назад?

– А как же тогда, Милена Яковлевна, он казался в вашей ванной?

Такое впечатление, что Котельников сейчас просто-напросто издевается. И, черт подери, я даже не могу сказать, что мы не возвращались в дом, потому что видео с камер на моей парковке, а его точно запросят, подтвердит наш отъезд.

– Я не знаю!

– Тихо, – прерываю начинающуюся истерику и протягиваю Котельникову свою визитку: – Позвоните завтра.

– Марк Захарович, вы не поняли, это не предложение. И брата вашего уже вызвали.

– При чем здесь он? – наконец-то задаю этот вопрос.

– А его визитка возле трупа разве не повод?

Глава21. Милена

Я даже забываю, что меня почти накрыла истерика, когда слышу о визитке Миши в моей квартире. Но не мог же он?..

Он точно ко мне в гости не заглядывал за эти полтора года, хотя, если верить его словам, присматривал за мной. И знает Миша очень много о моей жизни, так что не удивлюсь, если интерес его распространился так далеко, что брат Марка наведался ко мне в мое отсутствие. Не квартира, а проходной двор.

Но я бы тогда заметила визитку раньше полиции.

– Жду вас через час в следственном комитете по адресу…

– Я знаю, – перебивает Марк и тянет меня на улицу.

«Хоть не задержали», – неожиданно думаю, хотя не знаю, имеют ли вообще право.

Лидия Сергеевна уже немного пришла в себя, поэтому Марк забирает ее от любопытных соседей и отводит в сторону.

Что бы я без него делала?

Жить немного научилась, но с трупами в ванной точно бы не справилась. Хотя мне в принципе с ними разбираться и не надо, для этого есть полиция.

– Мне надо прибраться там, – растерянно говорит хозяйка, кивнув на дом.

– Квартира, скорее всего, опечатана, – качает головой Марк, – так что ждите звонка из полиции. Лучше расскажите нам в подробностях, что произошло. Вы нашли тело?

– Я, – кивнула Лидия Сергеевна. – Мне позвонили соседи снизу, сказали, что с потолка капает, а дверь никто не открывает. Вот я и поехала, пришлось на такси даже потратиться, – поджимает она губы. – А еще и ремонт…

– Я все оплачу, – перебивает Марк с раздражением. – Продолжайте.

– Я открыла, а там вода уже в коридоре, дверь в ванную открыта. Я туда и вижу… – прикладывает руку к груди. – В ванной как в парилке, у него руки красные, как рак вареный. Только голова над водой, она не обварилась.

Тошнота подкатывает к горлу, стоит только представить эту картину. Но я делаю несколько глубоких вдохов, вспоминая, как справлялась с такими приступами во время беременности.

– И вы?.. – Марк тоже морщится.

– Я воду выключила, полицию вызвала, этот, что ответил…

– Диспетчер, – подсказываю я.

– Да, сказал ничего не трогать и вообще ждать сотрудников у двери, чтобы не топтаться на месте преступления. Но я все равно достала из шкафа пару пододеяльников и простыней и побросала на пол, чтобы вода впиталась. В коридоре же линолеум, вздуется.

Марк всем своим видом показывает, какая моя хозяйка дура и что линолеуму давно нужна замена – спасать особо нечего.

– Дальше!

– А потом приехала милиция, то есть полиция. Ругались на меня, что я белье побросала. Ну  а как, если у соседей капает?

– И мужчину этого вы никогда не видели?

– Нет, да и не живу я здесь уже лет десять, все сдаю.

Когда Марк благодарит Лидию Сергеевну за информацию и моя хозяйка уходит, я натыкаюсь на изучающий взгляд бывшего мужа.

– Что? – спрашиваю, отступая назад.

– Ты узнала его, – не интересуется, а констатирует Марк. – Но солгала майору.

Он все еще слишком хорошо меня знает. Так почему не поверил тогда, не дал ничего объяснить?

– Да, – не отрицаю, – но…

– Милена, опять какие-то игры? – повышает голос и тут же тащит меня в машину, подальше от глаз любопытных соседей.

– Ты не понимаешь, – говорю, когда Марк хлопает дверью. – Если бы я сказала, что мы встречались, мне бы пришлось и рассказать, при каких обстоятельствах.

– Может, меня тогда просветишь?

– Это был один из тех, кто приходил ко мне из-за фотографий.

Марк задумчиво стучит пальцами по рулю, а у меня впечатление, что я жду приговора. И я даже не удивлюсь, если Марк сейчас скажет: «А разгребай-ка ты, Милена, все это дерьмо сама».

Но я не смогу.

– И ключи от квартиры есть у твоего, то есть не твоего Бориса, – наконец-то слышу и с облегчением выдыхаю.

– Еще есть ключи, которые я оставила на приеме, – вспоминаю, – и у Лидии Сергеевны.

– Вряд ли твоя хозяйка замочила парня и оставила вариться в кипятке.

Снова чувствую накатывающий приступ тошноты и открываю окно. Конечно, я не думаю, что Лидия Сергеевна имеет отношение к трупу, а вот Борис… Неужели он вернулся, понимая, что Марк мог его узнать. Но получается, что да. Ему же надо было забрать свои вещи, оставить записку… и убить этого мужика?

– Тогда бы соседей снизу затопило намного раньше, – вслух говорю я, но Марк меня понимает и кивает.

– Ладно, поехали в следственный комитет.

Всю дорогу я думаю, что сейчас мне легко не будет. Придется лгать под протокол, а это, между прочим, чревато последствиями, если правда все-таки вскроется. От одной мысли меня уже начинает потряхивать, а когда дойдет до дела…

И о нашем приезде во второй раз, когда мы осматривали квартиру Бориса, Софья Константиновна доложит обязательно.

– Марк, надо…

– Надо договориться, согласен, – кивает он.