Открываю глаза, и смотрю на него сквозь лёгкую дымку. Такая бывает, когда ты только проснулся, или очень долго не размыкал глаз. И сейчас мне даже хочется, чтобы зрение меня обманывало. Потому что вслед за ним приходит вкус. Вкус боли и предательства. Я так долго старалась жить другой жизнью, так старалась забыть его, что иногда мне казалось, что у меня получается. И я не хотела возвращаться к осознанию того, что он может быть так близко. И смотреть на меня так, как в недавнем кошмаре. Взглядом, полным боли и отчаяния. Озираюсь по сторонам, и понимаю, что в помещении кроме нас никого нет. Артём стоит передо мной на коленях, и всё ещё тяжело дышит. Он снова касается ладонями моего лица, обхватывая и притягивая к себе, и всё моё существо противится этому. Но я слишком слаба, чтобы отпрянуть. Слишком слаба, чтобы отказаться ощутить его горячую грудь под своей щекой. Услышать биение его сердца. Он придвигается к стене, опираясь на неё спиной, вытягивает вперёд ноги, а меня перетягивает к себе на колени. Всё это Артём делает, не разжимая рук, будто боится отпустить меня хоть на миг. И в этот момент пружина внутри меня лопнула. Слышу собственные рваные вдохи, чувствую, как ткань его одежды сминается под моими пальцами, а дрожь моего тела передаётся и ему. На затылок ложится ладонь, и тихие спокойные поглаживания, не успокаивают, а наоборот, лишь ускоряют пружину. Тело содрогается, и щёки в мгновение становятся влажными.

- Тише, маленькая. Всё закончилось. Ты в безопасности. - Слышу его голос, и понимаю, что он прав. Мне было страшно. За себя, моего ребёнка, и окружающих меня людей. Настолько страшно, что меня сковало на время, не давая чувствам вырваться наружу. Заставляя быть хладнокровной и спокойной, чтобы не мешать людям, защищающим меня, и рискующим собственными жизнями. И теперь, когда всё закончилось, страх вырвался, сметая всё на своём пути. Я не простила его. Я всё ещё не знаю, как вести себя с ним. Ведь теперь передо мной снова Чужой мужчина. Но мне так необходимы его касания сейчас, что я не могу отодвинуться. Он возвращает меня в реальность. Постепенно, с каждым словом, произнесённым осторожно, шёпотом, с каждым его вздохом, что чувствовала через грубую ткань куртки, я приходила в себя. Стук сердца снова становился медленным, а лицо просохло от пролитых слёз. Я обещала себе только немного прийти в себя. Поэтому, как только начинаю чувствовать, что готова вернуться, упираюсь ладонями в его грудь, отталкивая себя от него. Он смотрит понимающе. Не удерживает, и разжимает руки, позволяя мне вырваться на свободу. Я поднимаюсь с пола, чувствуя твёрдую поверхность под ногами, и не узнаю собственный ледяной тон.

- Ты должен рассказать мне всё. С самого начала. - Нет. Я не простила его. Просто я имею право на правду. Какой бы она не была.

******

  Артём так же поднимается с пола, и теперь нас разделяют несколько шагов, которые он так и не решается преодолеть. Я выдерживаю его долгий, тяжёлый взгляд, в котором, кажется, разглядываю внутреннюю борьбу. Слушаю тишину, между нами, и обхватываю себя руками, делая ещё несколько шагов назад. Сейчас я чётко осознаю, что не готова слушать правду. Потому что мой организм и разум истерзан последними событиями, и я боюсь услышать нечто страшное. Не причины его поведения, а именно ту часть правды, где он расскажет о людях, которые гнались за нами последние сутки, и от которых меня защищали. Я боюсь услышать то, что он мне скажет. Что мы можем погибнуть, и наше “долго и счастливо” закончится намного раньше, чем хотелось бы. Я неосознанно не хочу этого разговора, и понимаю, что сейчас буду рада любой вещи, что помешает нам поговорить. И это происходит. Самым неожиданным образом.

- Артём. Нужно поговорить. Это срочно. - В голову снова врывается знакомый голос, и я уже почти не удивлена. Хотя всё же не ожидала, что ошибусь так сильно. Поворачиваюсь, и смотрю на милую, миниатюрную Анечку, одетую в плотный комбинезон, цвета тёмного хаки и ботинки, типа армейских. - Привет. - Машет рукой, и натянуто улыбается.

  - И ты тоже.

  - И я. - Соглашается девушка, и мне вдруг становится интересно, как она попала к Артёму. Ведь у каждого здесь была своя история. Когда-нибудь я спрошу её об этом. Если это “когда-нибудь” наступит для нас всех.

Аня с Артёмом отходят на несколько шагов, и тихо переговариваются, после чего он возвращается, берет меня за руку, и ведёт из здания.

  - Куда мы едем? - Задаю вопрос, когда оказываемся у машины.

  - В аэропорт. Здесь находиться опасно. - Он открывает переднюю дверь авто, и помогает мне разместиться на пассажирском сидении. Наклоняется, чтобы застегнуть ремень безопасности, и я оказываюсь во власти его запаха и тепла его тела. Эти движения настолько доведены до автоматизма, что сама не замечаю, как ладонь оказывается в его волосах. Артём отодвигается назад, и всматривается в мои глаза. И он наверняка многое может увидеть там. Страх, растерянность, боль, переполнявшую меня с лихвой. Он поправляет прядь растрепавшихся волос и прижимается губами ко лбу. Не целует, а просто касается. Словно целовать уже не имеет права. Всего несколько секунд близости, и вот он уже закрывает дверь, и занимает водительское сидение. Мы больше никого не ждём, и покидаем клуб, оставшись наедине друг с другом, ледяным напряжением, и правдой, готовой в любой момент сорваться в пропасть, между нами.

Некоторое время мы молчим. Артём внимательно следит за дорогой, изредка поглядывая в зеркало заднего вида. За нами движутся лишь две машины. 

- Где остальные? - Задаю вопрос, чтобы нарушить гнетущую тишину.

- Остались привести всё в порядок, и вернуться к своей жизни. Мы покидаем страну, и им там не место.

- Те люди, что напали на нас. Они мертвы? - Я не хочу знать этого, но, Боже, слова сами слетают с губ.

  - Не думай об этом. - И я, на грани своей слабости, не продолжаю вопросы. Я просто не хочу это слышать. Те люди, они ведь хотели убить нас. Мы защищались, а они знали на что шли. И если я начну винить себя за них, то просто сойду с ума.

  - Расскажи мне всё. Я готова. 

  - Тебе нужно отдохнуть. Мы поговорим в самолёте. - Нет. Потом я передумаю. Потом я уже не буду готова.

  - Сейчас. Ты, итак, молчал слишком долго.

  - Хорошо. Ответишь мне только сначала на один вопрос? - Со стороны казалось, что мы добрые друзья. Настолько наш разговор был показательно спокойным, хотя внутри каждого из нас кипела буря. Я видела это в его глазах, а он наверняка видел в моих.

  - Конечно.

  - Когда ты узнала о том, что беременна от меня? - Наверное, в каждой девушке в этот момент бы вскипела гордость, перед человеком, что бросил тебя в тот самый день, когда ты узнаёшь о беременности.

  - С чего ты взял, что ребёнок твой? - Говорю, гордо вскинув голову, и тут же, по вспышке ярости в его взгляде, понимаю, что сказала это зря.

  - Это мой ребёнок. У тебя никого не было всё это время. И по приезду в Россию, ты сразу же пошла к врачу. Так ответь, ты узнала до того, как я порвал с тобой, или после?