— Виктор Анатольевич? — Тут я с ней соглашусь, с виду дядька серьёзный и сильно подавляющий, хотя по общению довольно приятный.

— Ни капли. Для неё он не авторитет, а диктатор, которому нужно вечно противостоять. — И тут спорить не буду.

— Тогда кого же она слушает? — Следом за Ниной Степановной усаживаюсь за стол и подпираю подбородок рукой. Вся во внимании.

— Алекс слушает только Алекса.

При упоминании его имени норовят сработать рефлексы и сбежать отсюда подальше. Однако любопытство побеждает, и я остаюсь на месте, и ко всему прочему включаюсь в дискуссию.

— Алекса? Но почему?

Безусловно, мимо меня не прошло то, что они в разы ближе друг к другу, чем с Андреем, и Алекс от нашего приезда, так не скакала как от его. Да прямо счастьем светилась.

— Он её слышит. Часто во всём поддерживает.

— Удивительно, мне казалось, что он отстранён от всей вашей семейной суеты.

— Быть вдали, не значит, быть равнодушным. Из всех троих, Алекс самый понимающий.

— Что? Ой, прошу прощения, мне просто так не показалось.

— Ты его плохо знаешь, малыш. Перед ним не надо распинаться, чтобы он понял, что тебе нужно. Он с первого взгляда поймёт, что тебе плохо и как тебе в этом помочь. Если тебе станет одиноко, он это обязательно почувствует.

Мне к каждой фразе хотелось противостоять, но всплывающие кадры прошлых дней ставили мне шах и мат. Ведь именно он был рядом, когда мне было больно и одиноко. Благодаря ему, я не рыдала в подушку, а от всей души, летая по льду, веселилась с ребятами.

— Я люблю своих детей, но по нему я сильно скучаю и мне его не хватает,

— Кого тебе там не хватает, а? — На мои плечи кладутся руки, и щёку обжигает поцелуй. — Доброе утро, ты сегодня рано.

— Выспалась. Наша прогулка оказалась очень продуктивной.

— Хочешь, можем повторить?

— Хочу, — с радостью в голосе мигом соглашаюсь.

— Сынок, — Нина Степановна рукой приглашает Андрея присоединиться, — садись с нами, отведай.

— Я не голоден. Я, наверно, к отцу поднимусь, кое-что обсудим.

— Ой, оставьте вы эту работу хоть на пару дней. Оба невыносимы.

— Мам…, — и наклоняется ко мне. — Я ненадолго, и мы можем сегодня сходить в боулинг или в бильярд сыграть?

— Какой бильярд? — С широкой улыбкой влетает на кухню Алекс. — Ты что забыл, на календаре 30 декабря, напоминаю тебе.

— Мы не пойдём с Настей.

— Куда это мы не пойдём? — Спрашиваю Андрея.

— Подожди Настюш, — останавливает меня и возвращает взгляд на брата. — В смысле ты не пойдёшь? Реванш года. Даже не думай туда не заявиться, я тебя…

— Алекс! — Вклинивается в перепалку Нина Степановна.

— Что Алекс? Я год этого ждала. Ждала мести и крови. Неизвестно, когда ещё такая возможность нам подвернётся. К тому же Алекс приехал, у нас есть все шансы снова надрать им зад.

— Алекс! — Смиряет дочь своим строжайшим взглядом.

— Алекс, да Алекс.

— Вот и надирайте им вдвоём, — слегка несдержанно проговаривает Андрей.

— Одного упрашивай, второй туда же. Как дети малые. Насть, одна надежда на тебя. Нас ждёт большая игра, Ханбековы против Климетьевых, последние сегодня должны проиграть любой ценой. Андрей на тебе, среднего я возьму на себя. Через два часа встречаемся в центральном домике на первом этаже.

— Кто такие Климентьевы? — Интересуюсь уже после её ухода у Андрея.

— Михаил Фёдорович и Валентина Григорьевна.

— То есть родители Лили?

— Да.

Ох, Алекс, я не уверена в том, что готова убеждать Андрея явиться на вашу семейную дружескую вечеринку.

Андрей молча встаёт изо стола и направляется в нашу комнату.

— Так мы пойдём?

— Нет. — Твёрдо заявляет мне.

— Почему? — Меня начинает напрягать его вновь резкое изменение настроения и избегание встреч с этим семейством. Он же избегает? Мне же не показалось?

— Нечего нам там делать. К тому же поверь, братец в два счёта их уделает.

— Мы пойдём, — обгоняю его и первой вхожу в нашу спальню. И начинаю подбирать наряд, не зная какой больше подойдёт. Речь о том, во что играть будем не шла. Буду значит выбирать на обум.

— Что ты делаешь?

— Думаю, в чём пойти на важнейшую игру. Буду за Ханбековых болеть.

— Если и планируешь пойти, то выбирай более закрытый вариант.

— Даже так? — Вопросительно выгибаю бровь.

— Чтобы не привлекать внимание.

— Чьё?

— Соперников. У Лили трое старших братьев, и все они не плохо играют.

— Во что?

— В пейнтбол детка, в пейнтбол. Поэтому готовься, будем защищать нашу крепость.

Глава 19. Настя

— Нет, нет и ещё раз нет. Какой пейнтбол, Андрей? Посмотреть, поболеть за вас, кричалки разучить и выкрикивать — я только за. Но участвовать в смертельной битве — ты прости, давайте как-то без меня.

Настрой каждого семейства на эту игру вызывает страх. Они и впрямь будто на битву всей своей жизни собрались. Даже милая Нина Степановна преобразилась. Из душевной домохозяйки превратилась в большую злую медведицу, готовую разорвать любого, кто осмелится тронуть её детей. Я бы точно не рискнула, и другим не советовала бы идти против неё.

— Такова традиция. Ты новый член семьи. А значит в игре, детка, — жужжит под ухо Алекс. Поддержка никак иначе. Умеет, конечно, она подбодрить перед смертью.

— Я лучше в сторонке погляжу на вас.

— Ни за что. Тогда мы будем в меньшинстве. Я этого не допущу. Мне жаль, Насть, но ты точно в игре, — похлопав меня по плечу, Алекс уходит надевать экипировку.

— Прости, малыш, — плечи Андрея от сочувствия приподнимаются. — Я редко соглашаюсь с сестрой, однако здесь она права. Быть в меньшинстве однозначно не наш выход, — и следом за сестрой пошёл подбирать размер комплекта.

— Очень весело. Спасибо, что выслушали меня и учли мои пожелания на вечер, — говорю уже в пустоту.

— Чего ворчишь?

Подскакиваю от внезапно возникшего голоса. Оборачиваюсь и вижу под приподнятой маской знакомую до жути физиономию.

— Я ворчу? — Вопросом на вопрос отвечаю Алексу.

— Нет, я. Чем зайчишка на сей раз не довольна, нужного цвета не оказалось? Все розовые костюмчики разобрали?

— Ой, тебя здесь и не хватало.

— Верно, без меня ни один вечер не проходит. Я король этого вечера.

— Смотри, не свались с трона, — снова съязвив и открыто продемонстрировав свою раздражённость, под громкий хохот дикоря от моих слов срываюсь с места и несусь к стойке выдачи инвентаря. Сейчас возьму ружьё и выстрелю первой пулей в этого кретина. А после посмотрим, кто станет следующей жертвой.

Натянув на себя пейнтбольную маску, занимаю ожидающую позицию на игровом поле. Моя дорогая семья Ханбековых в