– Это плохо?

– Я уверена, для какой-нибудь женщины он станет хорошим мужем.

– Для той, у которой совсем не нет мозгов.

Эдвина хихикнула. - Ох, Кэйт, ты такая вредная.

Кэйт вздохнула.

– Я знаю, я знаю. У меня плохой характер. В этом бедном мужчине довольно много дружелюбия. Вот только -

– У него отсутствует интеллект, - закончила Эдвина.

Кэйт удивленно подняла брови. Это было совсем непохоже на Эдвину.

– Я знаю, - сказала Эдвина с робкой улыбкой. - Я сказала грубо. Я, действительно, не должна так говорить, вот только, я думала, я помру во время нашей поездки.

Кэйт забеспокоилась:

– Он так плохо управляет лошадьми?

– Нет, не в это дело. Это из-за беседы.

– Скучная?

Эдвина кивнула, её голубые глаза изумленно блеснули.

– Было так трудно понять, о чем он болтает, - она кашлянула и добавила, - что под конец у меня голова заболела.

– Итак, он не подходит на роль твоего мужа-ученого, - со снисходительной улыбкой произнесла Кэйт.

Эдвина закашлялась сильнее. - Боюсь, нет.

– Может тебе следует еще глотнуть этого варева, - Кэйт протянула руку за стаканом с микстурой, стоящей на ночном столике Эдвины - Повариха клянется, что её варево помогает от простуды.

Эдвина яростно затрясла головой.

– На вкус оно просто отвратительно.

Кэйт выждала некоторое время, затем как бы невзначай, спросила:

– Виконт говорил что-нибудь обо мне?

– О тебе?

– Нет, о некоторой другой мне, - почти прошипела Кэйт, - Конечно, обо мне. Сколько других людей, могу я назвать ‘мной’?

– Не надо так волноваться.

– Я не волнуюсь!

– Он не говорил ничего о тебе.

Кэйт неожиданно почувствовала себя расстроенной.

– Он очень много говорил о Ньютоне. Губы Кэйт дрогнули, не очень то лестно, что он забыл о ней, но помнил о собаке.

– Я заверила его, что Ньютон самый лучший пес, и что я несколько не рассержена на него. Он был такой очаровательный, когда расстроился, что я защищала Ньютона.

– Такой очаровательный, - пробормотала Кэйт.

Эдвина взяла носовой платок и высморкалась.

– Я же говорила, Кэйт, ты очень интересуешься этим виконтом.

– Я провела практически весь день в его компании, - сказала Кэйт так, будто это все объясняло.

– Хорошо. Тогда ты должна была убедиться, каким вежливым и очаровательным он, может быть. Кроме того, он очень богат.

Эдвина засопела и потянулась за следующим носовым платком.

– Я, конечно, не думаю, что следует выбирать мужа, основываясь на количестве его денег, но, учитывая наши финансы, отбрасывать это тоже не следует.

– Нууу, - пробормотала Кэйт, зная, что Эдвина абсолютно права, но, не желая что-либо говорить, что могло бы быть понято Эдвиной, как одобрение лорду Бриджертону.

Эдвина поднесла носовой платок к носу и совсем не по-женски высморкалась.

– Я думаю, его следует добавить в наш список, - проговорила она.

– Наш список, - эхом отозвалась Кэйт, голос её звучал сдавленно.

– Да, возможных женихов. Я думаю, он удовлетворяет всем нашим требованиям.

– Но я думала, ты хотела выйти замуж за ученого!

– Да, я хотела и хочу выйти замуж за ученого. Но ты сама указала, что почти не возможно найти настоящего ученого. А лорд Бриджертон кажется мне достаточно интеллектуальным. Мне только надо будет узнать, любит ли он читать.

– Я была бы весьма удивлена, если этот хам может вообще читать, - пробормотала Кэйт.

– Кэйт Шеффилд! - воскликнула Эдвина со смехом.

– Не ты ли сама говорила мне - думай, что говоришь.

– Нет, - прямо сказала Кэйт, из-за возможности, что виконт действительно любит читать.

Но он может быть ужасен, любой другой стороной своего характера.

– Ты говорила так, - сказала Эдвина обвиняюще. - Ты самая вредная.

Она улыбнулась.

– Но ты заставляешь меня смеяться.

Раздался отдаленный грохот грома. Кэйт чуть не вздрогнула и с трудом улыбнулась Эдвине. Она была в порядке, когда гром и молния находились далеко от нее.

– Эдвина, - произнесла Кэйт, нуждаясь в этом разговоре с сестрой, но также ей было необходимо, чтобы кто-нибудь отвлек её от приближающихся звуков грома. - Он абсолютно не тот муж, который сделает тебя счастливой. Это помимо того факта, что он худший из повес и вероятно встречался бы с дюжиной любовниц, прямо на твоих глазах.

Кэйт увидела, что Эдвина хмуриться, и не стала продолжать.

– Он - сказала она с большой драматичностью, - Разве ты не читала леди Уилсдаун или не слышала, что говорят мамаши юных леди? Те, кто долго вращаются в обществе, знают, кто есть кто. Они все говорят, что он ужасный повеса и распутник. Его единственное достоинство в том, что он хорошо обращается со своей семьей и все.

– Это выгодно отличает его, - указала Эдвина, - Ведь жена, является семьей.

Кэйт почти застонала.

– Жена, это не кровный родственник. Люди, которые бережно обращаются с матерями, плохо обходятся с их женами.

– И откуда же ты все это узнала? - потребовала Эдвина.

Кэйт в изумлении открыла рот.

Она не могла вспомнить, когда Эдвина подвергала сомнению её суждения, тем более по столь важному вопросу, все что она могла ответить, это:

– Я просто знаю и все.

Такой ответ, она сознавала, ничего не объяснял.

– Эдвина, - мягко сказала Кэйт, решая попробовать в другом направлении. - Я думаю, тебе бы не понравился виконт, если бы ты узнала его поближе.

– Он был очень приятным, когда вез меня домой.

– Но он просто сдерживал себя! - упорствовала Кэйт, - Конечно, он был хорошим и обходительным. Он хочет, чтобы ты влюбилась в него.

Эдвина заморгала.

– Ты что, думаешь, дело было только в этом?

– Именно! - воскликнула Кэйт.

– Эдвина, вчера вечером и сегодня днем, я провела довольно много времени в его компании, и я могу ручаться, он, время от времени, дурно вел себя со мной.

Эдвина задохнулась от ужаса и небольшого любопытства.

– Он поцеловал тебя?

– Нет!!! - почти прокричала Кэйт. - Конечно, нет. Почему это взбрело тебе в голову?

– Ты сама сказала, что он дурно себя вел с тобой.