– И как ты собираешься сообщить о выходе к нам подкрепления?

– Послезавтра в полночь я снова буду на той же горе, и снова ждите уведомления в виде дыма от сигнального костра. Один столб дыма будет означать, что прибывают одни только войска его превосходительства господина Токугава; два – будет означать, что они идут в сопровождении вооруженных отрядов господина Ода; и три будут означать, что к войску его превосходительства присоединились оба представителя рода Ода, то есть союзные войска трех его участников.

– Сможешь ли ты сообщать нам о численности прибывающих войск?

– Проще некуда, мой господин. Один выстрел скажет вам, что на подходе войско в десять тысяч человек; два выстрела – двадцать тысяч; три выстрела – тридцать тысяч. Ничего не бойтесь, мой господин. Я свято верю в успех своего предприятия.

– Да помогут Небеса твоему героическому духу, Кацутака! Когда ты собираешься отправиться в путь?

– С вашего позволения, как только наступит темнота, мой господин. Времени на долгие сборы у нас совсем не осталось. Прощайте!

– Постой, мой друг. Я тебе должен кое-что дать, прежде чем ты покинешь нас. Посмотри сюда.

Кацутака подошел поближе, и его господин вложил ему в руки ларец с дорогостоящим ладаном и ценный меч.

– Этот ладан считается семейной ценностью, передаваемой по наследству от нашего предка князя Томохира, приходящегося седьмым сыном императору Мураками. А этот меч – еще одна семейная реликвия, оснащенная клинком работы мастера Садамуне. Возьми эти предметы в качестве своеобразного признания твоей храбрости и преданности своему господину.

Наш воин принял драгоценные подарки с великим трепетом.

– Ваша светлость, вы безмерно добры к вашему покорному слуге. Я воспринимаю ваше великодушие с глубокой благодарностью.

– Постой еще немного, Кацутака! Я должен предложить тебе прощальную чарку на посошок.

Слуги принесли две чашечки и кувшинчик саке. Кацутака затем исполнил воинственный танец, подпевая себе в том же воинственном духе. После положенного обряда прощания он покинул своего господина, чтобы сделать необходимые приготовления, без которых в его рискованном предприятии было не обойтись. Он покидал собравшихся предводителей и рядовых ратников преисполненными восхищением его героизмом и надеждами людьми.

Оставив на себе самое легкое одеяние и прихватив с собой крошечный сверток в водонепроницаемой промасленной бумаге, под покровом ночи Кацутака украдкой вышел через потайную калитку в стене замка и ползком добрался до берега реки Ивасиро, протекавшей совсем неподалеку. Сезон дождей уже начинался, река переполнилась паводковыми водами, и стремительный ее поток бился неистово о противоположные берега. Кацутака спрятался в зарослях высокого тростника возле уреза воды и пристально взглянул в обе стороны. Полная луна, пробившаяся сквозь густую череду облаков, освещала в ночи окрестности почти так же ярко, как днем. К своему смятению, наш искатель приключений увидел паутину толстых и тонких канатов с привязанными к ним бесчисленными трещотками, перегораживающих поток, а также частую цепь сторожевых постов на противоположном берегу. Когда какой-нибудь плывущий по реке предмет касался канатов, трещотки издавали громкий тревожный звук – гыр-гыр, гыр-гыр, и при каждом таком звуке стражники с факелами проверяли причину шума.

Обнаруженные непредвиденные затруднения крепко озадачили Кацутака. Как же ему переплыть реку в условиях таких тщательно продуманных мер предосторожности врага? Вдобавок ко всему прочему он увидел развевающийся лениво на слабом ночном ветру ума-дзируси, или лошадиный знак, а также простой флаг. На обоих изображался знакомый ему герб, принадлежавший воеводе по имени Нобуфуса Баба, проявившему себя в качестве самого толкового из всех полководцев войска противника.

– Мне выпало отправиться в путь под несчастной звездой, – простонал Кацутака. – Если охрану этого берега поручили Нобуфуса Баба, переплыть реку под покровом ночи и выбраться на противоположный берег у меня не получится. Но я не сдамся, пока не испробую все способы, и буду надеяться на то, что отыщу путь к преодолению предельно бдительной стражи врага.

Он вырвал стебель тростника и собирался было швырнуть его в реку, как тут до него дошло, что на корнях этого стебля осталась почва, и если проницательный Нобуфуса ее обнаружит, то обязательно заподозрит: кто-то скрывается поблизости. И тут же прикажет своим стражникам провести прочесывание берегов. Тогда считай, что его предприятие обречено на провал. Поэтому он смыл грунт с корней стебля тростника и только потом швырнул его в поток. Тут же его затянуло в сети канатов, которые натянулись, и все трещотки издали громкий шум – гыр-гыр, гыр-гыр.

Тотчас же два стражника бросились в воду и вытянули тот стебель тростника на берег. Его отнесли к Нобуфуса, который тщательно исследовал корень тростника при свете факела.

– Этот стебель ни малейших подозрений не вызывает, – заключил военачальник. – Поэтому тревожиться не стоит.

Кацутака, внимательно всматривавшийся из своего укрытия в противоположный берег реки, почувствовал, как сердце его провалилось в пятки.

«Нет смысла даже думать о том, чтобы переправиться через реку», – решил он про себя.

Пережив минутное отчаяние, он выдернул еще один стебель тростника, смыл с его корней почву и пустил по течению. Снова трещотки подали сигнал тревоги, и снова несколько стражников бросились вплавь искать источник ночной тревоги.

– Еще один стебель тростника, мой господин, – доложил мужчина, передавший его воеводе.

– Стебли тростника вымывает из берега поток паводковой воды, – отметил он после осмотра принесенного ему стебля. – Ничего страшного, но тем не менее не теряйте бдительности, мои ратники.

Теперь Кацутака подобрал высохшую ветку, прибитую течением к берегу, и пустил ее плыть на канаты, потом туда же отправил еще один стебель тростника. Таким манером он продолжал пускать по течению плавающие предметы один за другим, и трещотки стали грохотать без перерыва. Понятно, что воинам Нобуфуса надоело реагировать на каждый подозрительный звук, и они перестали проверять реку впустую. Однако Кацутака все еще не осмеливался рисковать и входить в реку, так как зоркие глаза стражи неотрывно рыскали по поверхности вод. Время утекало вместе с речным потоком. А что ему оставалось делать? Кацутака пребывал на грани отчаяния. Мысль о том, чтобы вернуться и признаться в провале своей затеи с самого начала, вызывала невыносимую боль. Лучше от нее вообще отказаться!

Тут как раз послышалась барабанная дробь, означавшая смену стражи. Люди Нобуфуса покидали охраняемый берег, а вместо них в караул заступали воины Оиносуке Атобе.

Настроение у Кацутака сразу стало налаживаться. Он знал, Оиносуке прославился своим коварством, но по сравнению с Нобуфуса все-таки не обладал терпением дальновидного человека. Кацутака снова принялся бросать всевозможные предметы в реку, но новые стражники постоянно оставались начеку и проверяли все, что вызывало грохот трещоток. Бедняга Кацутака прочувствовал полную безысходность своего положения, когда густые тучи, собиравшиеся незаметно, затмили луну, а также вдали послышался басовитый раскат грома. И тут с пугающей стремительностью на стражей реки налетела буря. Поднялся ужасный шум. Мощный натиск дождя, обрушившийся на кроны деревьев, рев ветра, раскаты и грохот грома нарушили покой мирной ночи.