— Прости, не хотел, — говорит он. — То есть, хотел, но не должен был.

— Не должен, — подтверждаю я, строго хмуря брови, и скрещиваю руки на груди, а потом опять обращаю расстроенный взгляд на мостик.

Мои босоножки, держащиеся всего на трех веревочках и честном слове, с трудом пережили поездку на мотоцикле. Всю дорогу я только и думала, как бы их не потерять. Мост они точно не переживут. Я плотнее закутываюсь в палантин, силясь согреть озябшее тело. Джонни замечает и тут же скидывает с плеч кожаную косуху, протягивает мне.

— Спасибо, — говорю я, одеваюсь и добавляю, — еще через мост меня перенеси, а то у меня лапки.

Он усмехается и подходит ко мне вплотную. Сердце тут же подпрыгивает, я замираю, ожидая, что он выкинет какой-нибудь неприличный фокус. Но он просто засовывает руку в карман своей куртки и извлекает оттуда два маленьких фонарика. Один протягивает мне, вырубает фару мотоцикла и резко подхватывает меня на руки.

— Как скажете, моя госпожа, — нежно выдыхает он.

Я опять взвизгиваю, а желудок подпрыгивает от волнения. Получилось неожиданно. Но следом тут же грудную клетку обжигает жаром. Раньше никто не носил меня на руках. Я неловко обхватываю его шею и поджимаю губы. В темноте, лишь слегка освещенной светом звезд и луны, его глаза кажутся черными, но я не могу оторвать от них взгляда. Бесстыдно пялюсь и дрожу, как пойманная в когти ястреба мышка. Его лицо так близко.

— Что? — смущенно спрашивает он.

— Ничего, — резко выпаливаю я и отворачиваюсь, но руки сами собой еще крепче сжимаются на его шее.

Он переносит меня через мост, ставит на ноги, а я все держусь за него, будто магнитом приклеенная. Морские волны бьются о камни под ногами, металлические детали маяка лязгают и скрепят, а ночь такая плотная и тяжелая. Я понимаю, что боюсь, и трясусь всем телом. Джонни смелеет, стискивает меня за талию в ответ и заглядывает глаза. Внутри все вздрагивает, и мысли тут же встают на место. Я отталкиваю его и смущенно говорю:

— Ну и что там? Настоящие призраки?

— Ах, если бы, — улыбается он и снова засовывает руку в карман находящейся на мне куртки. Достает тяжелую связку ключей и подходит к тяжелой проржавевшей железной двери. Со скрипом открывает ее и жестом приглашает войти в абсолютно черное помещение.

Я должно быть сошла с ума, когда согласилась поехать с ним.

— О, Боже, — выдыхаю я, едва борясь с подступающим ужасом. Детский страх перед темнотой у меня так и не прошел до конца. А воображением я всегда обладала хорошим.

А Джонни-Билл доволен произведенным впечатлением. Ехидно лыбится и вздергивает одну бровь, а потом кланяется в приглашающем жесте.

— Дамы вперед.

Глава 20

«Вперед так вперед. Я вообще-то не трусиха» — мысленно уговариваю я себя. Подсвечиваю фонариком пространство первого этажа маяка и несколько раз чихаю. Вокруг столько пыли, что задохнуться можно. Да уж, выбрал он место для свидания.

— Нам на самый верх, — говорит Джонни-Билл и пускает тонкий луч фонаря на бесконечную винтовую лестницу.

Я кидаю жалобный взгляд на свои каблуки, тихо чертыхаюсь и скидываю босоножки, а потом уверенно двигаюсь к скрипучей металлической лестнице с деревянными ступеньками. Надеюсь, они не сгнили.

— Пол холодный, — обеспокоенно замечает Джонни-Билл.

Я прищуриваюсь.

— А у тебя есть альтернатива?

Он тут же присаживается на корточки и принимается расшнуровывать свои тяжелые сапоги немаленького размера.

— Я боюсь, они мне не подойдут, — замечаю я.

— Затянешь потуже.

— Они тяжелые, ничем не лучше каблуков.

Он останавливается и виновато смотрит на меня снизу-вверх.

— Прости, я не подумал.

— Да что уж там, — отмахиваюсь я. — Когда-то же надо начинать вести себя безрассудно.

С этими словами я стартую вверх по лестнице, рассчитывая, что скорость не даст моим ногам обледенеть за время подъема. Как же я ошиблась. Мало того, что каждой ступенькой вверх температура, кажется, все больше падает, так еще и сама лестница настолько высоченная, что поддерживать приличную скорость на протяжении всего подъема невозможно. Но зато за внешним дискомфортом я совсем забыла про внутренний. Страх как рукой сняло, стоило мне порядочно выдохнуться. Даже опасный скрип ступенек не подрывает решимости скорее добраться до цели.

— Ты… сумасшедший, — говорю я, прерываясь на тяжелые вздохи. — Неужели… нет других… мест, чтобы… девушку соблазнить?

— Я тебя… соблазнил? — усмехается он. Судя по голосу, ему тоже подъем дается нелегко. — Я не… хотел…

— А чего ты… хотел?

— Удивить…

Я останавливаюсь, чтобы перевести дух. Всего на минутку. До верхнего этажа осталось немного, ступенек тридцать. На фоне того, что мы уже прошли — сущая ерунда!

— И как думаешь? У тебя вышло?

— Вот доберемся до верха и поглядим, — отвечает Джонни-Билл, выдав очаровательную улыбку, и мы снова двигаемся в путь.

Еще две минуты, я толкаю тяжелый деревянный люк и выбираюсь в просторную куполообразную комнату. Освещаю ее тонким лучом фонаря и замечаю в центре очерченный чем-то белым круг. По краям стоят незажженные свечи, а в центре треклятая доска уиджа. Серьезно?

Джонни-Билл забирается следом, захлопывает крышку люка и засовывает руку в находящуюся на мне куртку. Извлекает оттуда зажигалку и, весело присвистывая, зажигает свечи.

— Это что? — спрашиваю я, глядя, как старая комната наполняется мягким призрачным светом свечей.

— Ты о чем?

— Обо всем, — я напяливаю на босые замерзшие ноги босоножки. — Собрался меня приворожить?

— Это доска Уиджа, она не предназначена для ворожбы, — строя умный вид, заявляет Джонни-Билл. — Мы будем вызывать духов и спрашивать их о будущем.

— С каких это пор духи предсказывают будущее? — я недоверчиво щурюсь и толкаю носком босоножки белый порошок, очертивший круг.

— Э, не нарушай круг, это для нашей защиты. Ты что сериалы не смотришь? — возмущается он и наклоняется, чтобы исправить поломку.

— Не смотрю, — говорю я. — Что это за порошок?

— Обычная каменная соль. Она служит мощной защитой от потусторонних сил. Если мы и впрямь кого-нибудь призовем, круг не даст им к нам приблизиться, — говорит он с таким видом, будто это очевидно.

— О’кей… — тяну я и аккуратно переступаю соляную границу, — сидеть на полу будем?

И я снова указываю многозначительным взглядом на свое сверхкороткое платьице от кутюр. Джонни-Билл тут же кидается к сдвинутому в сторону столетнему хламу, отыскивает там какой-то древний ящик и устанавливает его в центр круга, а сверху кладет магическую доску.

— Да, на полу, но теперь за ящиком я не смогу увидеть твои вопиюще-красные трусы еще раз, — говорит он и игриво поигрывает бровями.

Я сдергиваю с шеи шарф, бью его