Безусловно, предрасположенность к зависимостям в значительной степени обусловлена генетикой и нейробиологией, но я также уверена, что множество людей во всем мире все еще страдают зависимостью от чего-либо, потому что из зависимость не похожа на заболевание в общепринятом смысле. Каждый переживает этот процесс по-своему.

Когда я приступила к исследованию, я уже много знала о зависимостях. Если вы читали мою книгу «Я думала, я одна такая» или подписаны на мой блог, возможно, вы знаете, что я не употребляю алкоголь вот уже почти 15 лет. Я никогда ничего не утаиваю от читателей, но об этом я особо не распространялась, потому что не до конца понимала, что меня подвигло на такой шаг.

Сейчас я все понимаю.

Я запуталась, потому что никогда не чувствовала себя на одной волне с анонимными алкоголиками. Отказ от употребления алкоголя – фундаментальный принцип моей жизни, но не могу сказать, что мне полностью подходит это реабилитационное движение. Например, миллионы людей жизнью обязаны признанию: «Привет, меня зовут…, и я алкоголик». Мне это не подходит. Несмотря на то, что я ценю трезвость и считаю, что отказ от алкоголя полностью изменил мою жизнь, слова «Я алкоголик» по отношению ко мне все-таки неприменимы.

Я часто спрашиваю себя, не потеряла ли я временно ориентацию, порвав со всеми вредными привычками сразу. Мой первый психолог никак не могла понять, к какому специалисту мне нужно обратиться, и была поражена глубиной моих рассуждений («Я бросаю пить, потому что хочу больше узнать о своем истинном “Я”, а сумасшедшая тусовщица, живущая внутри меня, не дает мне этого сделать»). Однажды она взглянула на меня и сказала: «Да у вас целый ассортимент вредных привычек – всего понемногу. Лучше всего будет бросить все сразу – пить, курить, “заедать” плохое настроение и лезть в дела членов своей семьи».

Я помню, как посмотрела на нее, бросила на стол вилку и в негодовании ответила: «Ну, круто. Думаю, у меня сразу появится время на всех специалистов». Мне так и не понадобился ни один специалист. Я бросила пить и курить на следующий день после окончания магистратуры и посетила несколько собраний анонимных алкоголиков. Этого было достаточно, чтобы закончить программу и отказаться от алкоголя на один год.

Теперь я знаю, почему все вышло именно так.

Большую часть своей жизнь я провела, пытаясь убежать от травмирующих ситуаций и мыслей. Я выросла без достаточных навыков для того, чтобы отдаться отрицательным эмоциям, поэтому со временем я привыкла снимать стресс с помощью алкоголя. К сожалению, клубов, где люди могли бы решить подобные проблемы, не существует. И, немного поэкспериментировав, я поняла, что анонимным алкоголикам не всегда нравится, когда на их собрания вторгаются «посторонние».

Проблема заключалась не только в атрибутах дикой молодости – дискотеках, холодном пиве и «Мальборо». В ход шло все, что помогало притупить это мучительное чувство собственной слабости, – банановый хлеб, чипсы, сыр, чаты, работа, куча дел, ненужное беспокойство, планы, перфекционизм – все что угодно.

Пара моих друзей тоже обеспокоились по поводу своих привычек: «Я выпиваю пару бокалов вина каждый вечер. Плохо ли это?», «Я всегда спускаю деньги на покупки, когда чувствую себя подавленной или уставшей», «Я с ума схожу, если мне не удается занять каждую секунду своего времени».

Скажу еще раз: долгие годы исследований в этой области убедили меня, что все мы так или иначе вытесняем неприятные нам чувства. Вопрос в том, не мешает ли что-либо (еда, алкоголь, шопинг, азартные игры, миссия по спасению миру, нескончаемые сплетни, перфекционизм, 60-часовая рабочая неделя) нам быть собой? Не мешает ли открыто признавать свои чувства, устанавливать разумные границы и чувствовать себя достойным человеком? Не уводит ли от близких людей? Не прячемся ли мы таким образом от неугодной нам реальности?

Когда я посмотрела на свои чувства и свое поведение с этой точки зрения, вся моя жизнь изменилась. Я никогда не была так привержена идеям трезвости, здорового образа жизни и духовности. Я смело могу сказать: «Привет. Меня зовут Брене, и сегодня в борьбе с уязвимостью и неопределенностью мне помогает фейсбук». Неловко, но честно!

Другое неожиданное открытие, которое я сделала благодаря своему исследованию: избирательного вытеснения эмоций не существует. Мы имеем дело со всем спектром человеческих чувств и, притупляя неприятные переживания, также лишаем себя положительных. Я сама, заглушая боль, ненамеренно заглушала в себе и светлые чувства, такие как радость. Мне кажется, ни одно открытие не изменило мою жизнь так, как это. Теперь я научилась полностью отдаваться радости, несмотря на то что при этом я становлюсь хрупкой и ранимой. На самом деле я этого даже жду.

Радость – такое же сильное и трудное переживание, как печаль или отчаяние. Чтобы кого-то горячо любить, чтобы верить во что-то всем сердцем, чтобы ценить даже мимолетные мгновения, чтобы полностью отдаваться жизни и не требовать никаких гарантий, нужно быть готовыми к боли. Когда мы отвыкаем от душевных волнений, мы упускаем и способность радоваться. Исследование показывает, что глубокие положительные эмоции вызывают «рецидив» с такой же вероятностью, как и глубокие отрицательные эмоции8.

Мы не можем составить список «плохих» чувств и сказать: «Я собираюсь от вас избавиться», а затем подготовить перечень положительных эмоций и сказать: «Я буду испытывать только вас!» Представьте себе порочный круг: я так мало радуюсь, что мне неоткуда черпать силы и энергию, чтобы справиться с жизненными напастями. Мне становится еще больнее, и я игнорирую свои переживания. Я игнорирую не только боль, но и радость. Я так мало радуюсь… и так далее.

Я расскажу вам больше о радости в следующей главе. Сейчас, когда в моей собственной жизни снова появились острые углы, я признаю, что, принимая свою ранимость, мы учимся радоваться и быть благодарными. Я также понимаю, что для этого требуются духовность и психологическая устойчивость.

Самое трудное в том, что я вам предлагаю, можно сформулировать в виде вопроса (особенно часто мне задают его мои коллеги-ученые): является ли духовность обязательным компонентом устойчивости? Мой ответ – да.

Чувства безнадежности, страха, вины, боли, беспокойства, уязвимости и одиночества выбивают почву у нас из-под ног. Единственное чувство, которое кажется мне достаточно сильным, чтобы справиться с ними, – это вера в то, что мы не одни и что нечто большее, чем мы, приносит в нашу жизнь любовь и сострадание.

Это не постулат и не догма. Развитие духовности – вот что способно нас излечить. Лично для меня духовность – это связь с Богом, и мы общаемся через музыку, природу и людей. Все мы должны дать понятию «духовность» такое определение, которое бы нас вдохновляло.

Неважно, переживаем ли мы жизненные невзгоды или эмоциональные травмы или боремся со стрессом и беспокойством, цель, смысл и видение будущего помогают нам не останавливаться и идти вперед. Без них легко потерять надежду, стать бесчувственным или поддаться обстоятельствам. Мы чувствуем себя слабыми, подавленными и проигравшими. В основе духовности лежит близость. Когда мы верим в эту неразрывную связь, мы чувствуем, что не одни.