Я склонил голову в знак того, что полностью согласен со всеми тремя решениями и раз пятый за последние сутки подумал о том, что этой особе стоило бы найти другого мужа. Почему? Да потому, что даже под маской слабой женщины она ощущалась намного более волевой, властной, упрямой, хладнокровной и решительной личностью, чем Павел. И была просто обязана чувствовать себя не в своей тарелке.

Озвучивать эту мысль я, естественно, не стал, но Марина по какой-то причине подняла «смежную» тему сама. Правда, подошла к ней с «неожиданной стороны»:

—Ты, наверное, не поверишь, но мне тут понравилось: практически все, с кем я сталкивалась с момента прилета, ощущались в разы более цельными и сильными, чем абсолютное большинство так называемых аристократов. Ну, а вы со Свайкой вообще какие-то монстры. Скажу больше, не будь я замужем, после возвращения из этого рейда подмахнула бы контракт лет, эдак, на пять с самыми жесткими санкциями за попытку досрочного разрыва, пережила истерику отца и постаралась пробиться хотя бы во второй состав рейда «Девятки». Ибо то болото, которое в Великом Новгороде называется жизнью, уже года два, как стоит поперек горла, а от мышиной возни за теплое место возле трона вообще тошнит.

Я скептически выгнул бровь и вызвал еще один приступ откровенности:

—Ну да, по мне этого не скажешь. Но я вышла замуж отнюдь не по своей воле, с утра и до поздней ночи играю вызубренную роль и каждый божий день уговариваю себя потерпеть еще немного. До момента, когда мой муж, наконец, дорвется до какой-нибудь власти, хоть немного насытится ею и перестанет так мелко суетиться. А еще все чаще и чаще подумываю о беременности. Ведь после рождения ребенка у меня появится возможность отказаться от участия в бездарных интригах, сосредоточиться на воспитании малыша и вырастить из него настоящего мужчину или женщину.

Мой следующий безмолвный вопрос был понят также легко:

—А с кем мне еще откровенничать? Со своим окружением? Так оно хранит чужие тайны коллегиально, всем высшим светом! А ты и твоя подруга никому ничего не расскажете. Просто потому, что настоящие. Вот я и делюсь тем, что наболело. И, знаешь, получаю пусть извращенное, но удовольствие.

Я мягко улыбнулся и плавно повел кистью, мол, если помогает, то продолжай. И снова был услышан:

—Спасибо, я обязательно воспользуюсь твоим предложением. После того, как задам вопрос по другой теме. Скажи, пожалуйста, что у Свайки с финансами? В смысле, она в состоянии оплатить услуги хорошего целителя и убрать эти ужасные шрамы? Просто если у нее нет такой возможности, то я бы с радостью помогла!

В этот раз я улыбнулся от всей души:

—Благодарю за душевный порыв, но с финансами у нее все прекрасно: Татьяна ждет этого ноября, то есть, дня прекращения десятилетнего контракта. И уже распланировала такое количество косметических процедур, что мне иногда становится дурно!

—Делится и этими планами?— спросила она, увидела ответ во взгляде и открыла рот, чтобы что-то сказать, но увидела, что я сжал кулак, и прикипела взглядом к детектору. А когда не увидела никаких признаков пересечения периметра, вопросительно посмотрела на меня, поняла, что я не отвечу, и поклялась Силой, что мои тайны умрут вместе с ней.

Эта женщина мне нравилась, как личность, поэтому я сделал крошечный шаг ей навстречу и сказал полуправду:

—Лесу что-то не нравится. За пределами области, контролируемой вашей сторожевой нитью. Я сейчас разбужу Свайку и отправлюсь на прогулку, а ты лежи, смотри на детектор и ничего не бойся.

—Моих поднимать?— деловито спросила она, как-то уж очень легко справившись со вспышкой страха перед неизвестностью.

Я прикоснулся к плечу Смирновой, мысленно усмехнулся, увидев, что она вцепилась в нож раньше, чем открыла глаза, а затем озвучил информацию для обеих женщин:

—Тань, на двенадцати часах что-то есть. Я ухожу на разведку. Артема и Гену не поднимайте — они будут только мешать…

…Уже на третьей передвижения волчьим скоком я дотянулся чувством леса до «гостей» с Той Стороны, вызвавших такое сильное возмущение в аурах земных елей. Шесть силуэтов разной степени чуждости двигались по дну распадка на северо-северо-запад со стандартной скоростью в четыре целых и три десятых километра в час, как обычно, выпустив вперед особь-«бегунка» и прикрыв «лекаря» коробочкой из «танка», трех «тяжей» и «скрытника». Этот вариант построения корхи использовали чаще всего, и в любой другой день я бы воспользовался для атаки… хм… «базовыми» наработками, ибо рвал такие пачки не один десяток раз и даже при самых неудачных раскладах обходился царапинами. Но эта группа вела себя чуть «неувереннее», чем остальные — «бегунок» смещался из стороны в сторону раза в полтора чаще и суетливее, чем его предшественники. «танк» держался на полтора метра ближе к самой уязвимой особи команды, а «тяжи» периодически «теряли» место в строю. Да, всего на полметра-метр, но для их расы это было нонсенсом. В общем, обогнав эту группу и найдя подходящее место для временной лежки, я влил в марево, защищающее от визуального обнаружения, и в отрицание ветра, глушащего запахи, предельный объем Воздуха, а в отворот, прячущий от магического сканирования — Жизни, улегся прямо на вершину широченного, но относительно невысокого валуна, и немного подождал.

При изучении в упор эта рейдовая группа стала выглядеть куда веселее. За «бегунком» тенью следовал еще один «скрытник», особо охраняемая особь оказалась не лекарем, а «танком» какой-то новой модификации, а настоящий «лекарь» тащился за основной группой под очень неплохим аналогом нашего «Хамелеона»… в сопровождении еще одного «бегунка», прячущегося под той же дрянью!

Анатомию, физиологию и магические сродства корхов я изучал не один год, причем исключительно на практике, так что, скользнув за спину «лекаря» волчьим скоком в тот момент, когда его «личный телохранитель» умчался в сторону, накинул воздушную удавку на утолщение в виде утиного клюва у основания рогового гребня и сдавил этот нервный узел почти на пределе возможностей нынешнего ранга. Для того, чтобы прийти в себя от такого болевого шока, адепту Жизни и Воды требовалось порядка полутора секунд, но я их ему не дал: как только техно-артефактный защитный комплекс, послуживший прообразом наших, земных, сдвинул фокус сопротивления к атакованному месту, вложился в колющий удар костяным ножом, усиленным Молнией, во что-то вроде клоаки. А когда незваный гость с Той Стороны заскрипел от невыносимой боли и рефлекторно сдвинул верхнюю треть бедер, нанес еще один укол. В небо. Благо, раззявленная пасть позволяла и не такое.

В принципе, в этот момент надо было разрывать дистанцию, ибо перед смертью умирающие лекари всегда шарашили по площади какой-то дрянью с эффектом нашего изъязвления, но в этот раз ушел в крошечную мертвую зону над его головой, а при приземлении «подвернул ногу» и «захромал». Зачем? А как иначе я мог вынудить обоих «бегунков» рвануть в атаку, а не умчаться к Червоточине с докладом о ЧП со «спецгруппой» нового образца?!

Первый сверхскоростной шустрик, владеющий Воздухом в сочетании с Молнией, подлетел ко мне буквально через две секунды, метров с пяти-шести ударил чем-то средним между моим высверком и ослепляющей вспышкой из школы Огня, вытянулся в длинном прыжке и рубанул стальной накладкой на правом верхнем щупальце. Но промахнулся, ибо я, «с трудом уклонившись» от шокирующего навыка, «потерял равновесие». Законы физики никто не отменял, так что инерция повлекла шестидесятикилограммовое тело дальше. Да, эта особь затормозила очень быстро и, развернувшись на месте, снова прыгнула на меня практически одновременно со второй. И тут я им ответил. Спутав нижние конечности силками из школы Природы. А для того, чтобы эта структура не тянула из меня Силу, перекинул подпитку на ближайший кедр. Благо тот явно миновал вековой рубеж и мог держать этих уродцев несколько минут.