Все эти мысли вихрем пронеслись у него в голове. Но надо было что-то отвечать главврачу. И Шубин сказал первое, что пришло ему в голову:

– Как я могу вам это сказать, господин Вернер? Можно предположить, что это будут десятки человек. Потому что главные сражения еще не начались, а я уже привез вам первого раненого. Это мой водитель, он получил ранение в плечо. Представляете, сегодня на нас на шоссе напали партизаны! А может, русские диверсанты. Я хочу, чтобы моего Вольфганга лечили ваши лучшие врачи. Я уже перевязал ему рану и убедился, что пуля прошла навылет. Так что я надеюсь, что через два дня он будет полностью здоров и сможет меня возить.

– Разумеется, вашему водителю будет обеспечено надлежащее лечение и уход, – заверил главный врач. – Но два дня – слишком короткий срок. Дайте нам хотя бы дней пять…

– Нет, пять дней дать не могу, – уперся Шубин. – Восьмого февраля я вернусь за своим водителем. Два дня я, так и быть, сам буду управлять машиной. А брать другого водителя на эти два дня я не хочу. На Вольфганга я всегда могу положиться. Так что уж вы постарайтесь, господин Вернер, поставить моего водителя на ноги к указанному сроку. Да, и пусть мне скажут, в какую палату его положат и кто его будет лечить.

Шубин проявил настойчивость и не уехал из госпиталя, пока Мельника не положили в палату и к нему не пришел лечащий врач. Такое внимание к деталям вызывалось не только заботой о друге. Шубин не мог знать, как развернутся события, сможет ли он через два дня приехать в этот госпиталь все так же одетый в форму группенфюрера. Надо было точно знать, где здесь находится его напарник, чтобы при неожиданном повороте событий можно было выцарапать его из заботливых рук немецких врачей – и скрыться. А то ведь из заботливых рук немецких врачей Петр Мельник мог перейти в «заботливые» руки гестапо.

Но вот наконец все дела в госпитале были закончены. Шубин в последний раз взглянул на своего друга, который был без сознания, вышел из здания и сел за руль. Теперь перед ним стоял вопрос: куда дальше? Инспектировать немецкие части, расположенные здесь, в Синельникове, вроде бы не имело смысла – Шубин не думал заполучить здесь новую информацию. Ему хотелось как можно скорее ехать в Запорожье. Там был центр принятия всех решений группы армий «Юг», там можно было узнать все, что требовалось.

В то же время Шубин понимал, что проникнуть в этот самый центр принятия решений, в штаб Манштейна, будет очень непросто. Это не штаб генерала Фогта в Павлограде, куда он вошел, открыв дверь ногой. Его эсэсовским мундиром там никого не удивишь. Наоборот: Шубин уже чувствовал, что в роли группенфюрера Занделя ему в штаб Манштейна проникнуть не удастся, надо будет придумать что-то другое. Тут надо поломать голову, составить целый план проникновения в штаб. А для этого требовалось время и спокойная обстановка. А еще элементарно требовалось поесть. Желудок напоминал Шубину, что он не ел со вчерашнего дня. «Значит, никуда мне из Синельникова спешить не нужно, – решил разведчик. – Надо найти немца, желательно поглупее, и у него в штабе создать себе базу». А раз так, надо навести справки.

Поэтому Шубин снова вернулся в госпиталь и спросил дежурного врача, какие воинские части стоят в поселке. Ему перечислили пяток частей. Из них разведчик выбрал мотострелковый полк, расположенный неподалеку от госпиталя. Как ему сообщили, полком командовал полковник Альбрехт Шальке. Расспросив еще немного, Шубин узнал все, что хотел об этом полковнике, и пришел к мнению, что тот человек весьма недалекий. Это было как раз то, что ему требовалось. И разведчик уверенно поехал к штабу мотострелкового полка.

Все оказалось так, как он и рассчитывал. Полковник Шальке оказался толстяком, любителем пива и жирных сосисок. Увидев «группенфюрера Занделя», который пожаловал к нему в полк, он сначала испугался. Но когда выяснилось, что у гостя нет никаких замечаний и что он давно не ел и вообще хочет где-нибудь переночевать, полковник просто расцвел. Он тут же приказал накрыть стол, на который выставить все самое лучшее. Шубина поили мозельским вином, кормили жареной картошкой с беконом, а также сосисками. А после трапезы полковник Шальке проводил гостя в отведенную для него комнату и пожелал спокойно отдохнуть.

Но Шубин не собирался отдыхать – он собирался разработать план проникновения в штаб фельдмаршала Эриха фон Манштейна. И потому, вместо того чтобы лечь в постель, он полночи ходил взад и вперед по комнате. В результате этих хождений к середине ночи план стал постепенно вырисовываться. Шубин продумал еще несколько вариантов действий, постарался предусмотреть возможные неожиданности и наконец решил, что план готов. Только тогда он лег спать.

Глава 9

С утра Шубин выехал в Запорожье. Добравшись до города на Днепре, он при въезде в него спросил, как добраться к штабу фельдмаршала Манштейна. И затем поехал туда. Штаб, как ему и полагалось, располагался в центре города. Шубин подъехал к нему, но останавливать машину не стал и начал колесить вокруг здания штаба и по всему району. Он изучал обстановку, знакомился с будущим театром военных действий. Решив, что обстановка изучена, разведчик направился прочь от центра, к окраине. Здесь он остановил свой «Мерседес» в глухом месте, но выходить из машины не спешил. Вместо этого он перебрался на заднее сиденье и открыл мешок Мельника. Достал оттуда рубаху, ватник – в общем, всю одежду работяги – и переоделся в нее. А форму группенфюрера тщательно скатал и спрятал в мешок.

Теперь можно было и выйти из машины. Шубин вышел и начал ходить от дома к дому, спрашивая, нельзя ли ему будет на время пристроить где-нибудь машину. При этом он искал не только такого жадного человека, который согласился бы за вознаграждение поставить к себе в сарай немецкий автомобиль, но и не задавал бы лишних вопросов, откуда эта машина взялась у простого на вид работяги.

И в конце концов такого не слишком любопытного хозяина Шубин нашел. С этим хитрым дедом разведчик договорился, что может поставить машину в его сарай, а если потребуется, и сам может переночевать рядом с машиной. После этого он загнал «Мерседес» в сарай дедка и тут же дал ему щедрый задаток. А чтобы у хозяина не возникло желания присвоить себе дорогую машину, он тут же, на глазах владельца сарая, открыл вещмешок Мельника и оттуда переложил себе в карман телогрейки пистолет и запас