рукой о капот. Одновременно открылись еще две дверцы «Опеля» – дверца водителя и правая задняя. Из задней дверцы выскочил офицер помоложе, и он тут же выстрелил в Мельника. Тот почувствовал себя так, будто его ударили свинцовой палкой по плечу, отчего он упал и стукнулся головой об асфальт. Водитель же выскочил без оружия – он подхватил раненого эсэсовца и бережно усадил его в автомобиль.

В это время из «Мерседеса» выскочил Шубин с пистолетом в руке. Он выстрелил в молодого офицера, но тот успел спрятаться за машину. А когда Шубин подскочил к Мельнику, чтобы оттащить его под защиту корпуса машины, эсэсовец открыл огонь по нему.

Но тут сам Петр включился в перестрелку. Он не потерял сознания, просто голова гудела от удара. Теперь он открыл огонь по офицеру, который прятался за машиной, и тому пришлось скрыться совсем. Шубин, пользуясь этим, оттащил друга под защиту капота. В это время водитель, усадив своего начальника на сиденье, вернулся на свое место и завел мотор. Молодой эсэсовец тоже сел в машину, и она задним ходом поехала обратно, на юг.

– Уйдут, гады! – крикнул Шубин. – Нельзя им дать уйти!

Они с Мельником из двух стволов открыли огонь по водителю, а также по колесам «Опеля». Лобовое стекло машины разлетелось вдребезги, однако водитель сумел укрыться под приборной доской и даже некоторое время управлял машиной из такого положения. Но когда были прострелены все четыре колеса, управлять автомобилем стало трудно, он сполз в кювет и остановился.

Шубин выскочил из «Мерседеса», взглянул на напарника. Мельник тоже пытался выбраться из машины, принять участие в бою, но у него это плохо получалось – раненое плечо мешало.

– Ладно, оставайся здесь, – сказал Петру Шубин.

Он вытащил из вещмешка гранату и, пригибаясь, побежал к «опелю». Молодой эсэсовец и водитель оба выскочили из машины и теперь вели огонь по Глебу. Пули так и свистели вокруг его головы. Однако до сих пор разведчику везло – ни одна из пуль его не задела. Ему было важно подбежать к врагам на расстояние броска гранаты. И эту задачу он выполнил. Он бежал вдоль левого кювета, в то время как «опель» сполз в правый. И, подбежав ближе к врагам, Шубин кинул гранату, а сам бросился в кювет.

Прогремел взрыв, над головой разведчика пролетели осколки, и все стихло. Однако Шубин не вскочил, не кинулся к «опелю» – он знал коварство врага. Вместо этого он, пригнувшись, почти ползком, преодолел метров двадцать по кювету и только потом пересек дорогу. Отсюда он мог взглянуть на то, что случилось с машиной их противников. Взрыв окончательно опрокинул «опель» на бок. Водителя Шубин нигде не видел. А молодой эсэсовец, который оказал разведчикам серьезное сопротивление, лежал рядом с машиной мертвый.

Держа оружие наготове, Глеб обошел вокруг машины и тогда обнаружил водителя. Он лежал, придавленный капотом машины; он был тяжело ранен и стонал. Один выстрел из пистолета прекратил его мучения. После этого Шубин решил заглянуть внутрь машины. Но и это он сделал не сразу – сначала распахнул заднюю дверцу и засунул туда офицерскую фуражку, надетую на ветку. В ответ из темноты кабины прогремели два выстрела. Простреленная фуражка слетела с ветки и упала на землю. Пассажир был жив, и он не собирался сдаваться.

– Ну и глупо! – заявил ему Шубин. – Я могу кинуть к вам еще одну гранату, и вы отправитесь на небеса, только по частям. А может, договоримся? Вы мне ответите на несколько вопросов, и я, так и быть, оставлю вас в покое.

Его собеседник, который оставался невидимым, ответил не сразу – видно, он всерьез обдумывал предложение разведчика. Потом Шубин услышал голос врага:

– Нет, русский, мы не договоримся. Ты не выполнишь свое обещание, не оставишь меня в живых. Ты просто не можешь этого сделать: ведь теперь я знаю, чей мундир ты носишь. Вы убили группенфюрера Занделя и его водителя, захватили его машину. Если ты оставишь меня в живых, ты больше не сможешь пользоваться ни этой машиной, ни чужими документами. Поэтому ты этого, конечно, не сделаешь. Мы не договоримся.

«Да, он прав, – вынужден был мысленно признать Шубин. – Оставлять его в живых никак нельзя. Но, может, удастся просто так, в ходе разговора что-то узнать?» И он решил продолжить беседу.

– Скажите хотя бы свое имя, – предложил он. – Я буду знать, кто оказал нам такое стойкое сопротивление…

– Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы сказать тебе хоть слово, дать хоть крупицу сведений? – ответил невидимый собеседник. – Конечно, тебе хочется знать мое имя. Ты его тоже используешь для обмана нашего командования, для сбора сведений о наших войсках. Нет, русский, ты не получишь ничего. И если уж мне не удалось дорого продать свою жизнь, не удалось тебя застрелить, тогда… Да здравствует наш фюрер, да здравствует Гитлер!

Невидимый офицер прокричал эти слова, и после этого в темноте машины прогремел еще один выстрел, и на стекло задней дверцы изнутри брызнула кровь. Только теперь Шубин смог залезть на заднее сиденье и вытащить из кителя врага его документы. Оказалось, что он вел поединок с группенфюрером СС Куртом Мюллером. Шубин положил эти документы себе в карман – они могли пригодиться. После этого разведчик затащил в разбитую машину тело молодого эсэсовца, чиркнул спичкой и бросил ее в лужу бензина, что уже натекла под капотом «Опеля». Вспыхнуло пламя, которое должно было затруднить немцам опознание машины и убитых.

Шубин повернулся и бегом вернулся к «Мерседесу». Теперь нужно было позаботиться о раненом товарище, а еще нужно было как можно скорее покинуть место схватки.

Глава 8

Как выяснилось, Мельник тоже думал о том, что им необходимо как можно скорее уехать с этого места. Как только Шубин подошел к «Мерседесу», Петр тут же потребовал, чтобы его напарник немедленно сел за руль и ехал подальше. Глеб пытался возражать.

– А как же твоя рана? – спросил он. – Сперва надо бы ее осмотреть, тебя перевязать…

– Кровь я и так остановил, – ответил на это Мельник. – Мне кажется, рана неопасная, пуля навылет прошла. А перевязать успеем. Главное – поскорее отсюда смыться. Нам и так невероятно повезло, что за все это время здесь никто не появился. А то нам бы пришлось вступать в бой еще с кем-то, и так без конца. И знаешь что? Мне кажется, надо съехать с трассы, проехать часть пути по проселкам, чтобы избежать нежелательных встреч. Иначе к нам могут возникнуть ненужные вопросы…

Шубин был вынужден с ним согласиться. Он сел