Вообще-то мне понравилось то, что я видел в зеркале, но какой ценой это достигалось!

Двенадцать часов занятий в сутки. Первая половина дня – физические тренировки, к ним добавилась еще и стрельба из всех видов стрелкового легкого оружия, включая луки и арбалеты. Кстати, тут, как и в метании ножей, у меня неожиданно открылся талант – я спокойно всаживал со ста метров чуть ли не стрелу в стрелу, что из лука, что из арбалета.

Впрочем, из боевого арбалета стрелять было проще, чем из лука, это выглядело почти как стрельба из пистолета, даже прицел на арбалете был лазерным – куда точка упала, туда стрела и попала. Легко. Для меня. Некоторые же курсанты учились этому долго и трудно.

Ножи я тоже метал легко и точно – они почему-то летели всегда острием и втыкались туда, куда нужно, до миллиметра. Мастер даже сказал, что у меня талант к этому делу и я мог бы выступать в цирке – если бы не надо было убить кучу народу, мешающего стране жить. Шутка это такая у него была. Фонтан искрометного юмора, типа того.

Учились мы и менять свою внешность. Мне довелось быть и стариком, и гопником, и даже здоровенной дамой – типа Верки Сердючки, только выше на голову. Курсанты похохатывали, глядя, как я старательно ковыляю в туфлях на высоком каблуке, пришлось научиться передвигаться на этих ходулях – через две недели я уже вышагивал как заправская гламурная кисо.

Зачем все это было? Нам объясняли, что мы должны уметь подойти к объекту незаметно, так же незаметно от него уйти: малейший шум для любого разведчика, диверсанта или ниндзя вроде нас – это провал, огрехи в работе. Подошел, незаметно убил – и незаметно ушел.

Учили нас и воровать – это искусство оказалось очень, очень сложным. Не зря в тюрьме щипачи – воры-карманники считались одними из самых уважаемых людей. Попробуй-ка сопри что-то у живого гражданина из кармана, прилегающего к телу, да еще на глазах окружающих – но это было необходимо для работы, мало ли что может случиться с ниндзя-Тенью, когда он будет на задании.

Да и стимул учиться был весомый – экзекуции были не редкостью, тех, кто не старался справиться с заданием, Мастер несколько раз избивал так, что их уносили с помоста без сознания, и тут уже никакие паранормальные способности не помогали – их запрещено было использовать против администрации учебки.

Трижды я видел, как устраивали аутодафе для проштрафившихся курсантов – дважды это были парни, один раз девушка. Их за руки привязывали к перекладине, предварительно сорвав с них одежду, и били палками, пока все тело не покрывалось синими полосами, а местами не выступила кровь. Калечить, конечно, не стали, агент с особыми приметами, например от порки, никому не нужен, но всем показали – вот так будет с теми, кто проигнорирует приказы начальства. Все это запомнили…

Я не подвергался ни наказанию, ни особым похвалам – кроме как от Мастера по стрельбе и метанию ножей, старался не высовываться из середнячков, по всегдашней своей привычке не лез на рожон, а потому мои дни шли тихо и размеренно, если не считать те, когда нас заставляли убивать «манекенов». Сколько я их убил, уже не помню. Все они слились для меня в аморфную массу фигур и лиц, я и не хотел их запоминать – так было легче.

После полугода обучения начальство посетила новая шиза – нас стали обучать языкам. Проходило это методом погружения – то есть все говорили с нами исключительно на английском языке, и даже между собой нам было запрещено общаться на русском – только английский, до особого распоряжения.

Вот так пострадала та единственная девушка, которую поставили перед всеми голышом и высекли, превратив тело в сплошной синяк, – она взбрыкнула и высказала свое недовольство. Больше она его не высказывала…

После того как все свободно стали общаться на английском, в том числе вести записи (поганцы – даже телевизионные передачи пропускали только на английском!), нас перевели на немецкий, испанский, португальский, французский… на каждый язык уходило месяца по два – если медведя сильно бить, он начинает ездить на велосипеде.

Последующие языки уже давались легче – видимо, сказывалось знание предыдущих языков, они были все-таки из одной группы. Вот китайский – это улет, тут всем пришлось туго, здесь уже взбрыкнул один из парней, за что и был высечен.

Что интересно, Мастер продолжал обращаться к нам по-русски – правда, мы должны были отвечать на том языке, который в этот момент осваивали. Впрочем, если он и не знал какого-то языка, по нему это не было видно – возможно, он и владел большинством тех языков, что мы изучали.

По правде сказать, и отвечать-то ему обычно было нечего – он просто ставил задачу, и ты должен был ее выполнить, не выполнил – спарринг с ним, где он избивал иногда до потери сознания, не смотря, кто перед ним, мужчина или женщина.

Победить его было нереально – это на самом деле была машина для убийства, если мы тренировались полтора года каждый день, то он это делал двадцать или тридцать лет.

Как я понял по отрывочным мимолетным сведениям, собранным с помощью наблюдений и сопоставления фактов, Мастер происходил из семьи, потомственно связанной с ниндзя, и был взят на службу много лет назад, вначале в качестве оперативного агента, а потом тренера-наставника. В его облике проглядывало что-то восточное – немного раскосые глаза, какие-то движения, мягкие, как у кошки. Он был невысоким, но невероятно сильным, его тело практически было стальным, пробить его пресс не представлялось возможным – удар шел как в стену.

На втором году тренировок нас стали обучать чему-то вроде паркура – то есть бегать через препятствия в городе, с огромной скоростью, на ходу преодолевая оконные проемы, лестницы. Это было понятно, уйти от погони – агент должен это делать лучше всех, несмотря на то что нам вдалбливалось в голову: раскрытый агент почти бесполезен. Но ведь и терять агента, в которого вложили столько денег и усилий, не хочется… да и не простые агенты мы были.

Через несколько месяцев мы уже могли бы соревноваться с паркурщиками, которые совершенствовались в этом деле годами – побегай-ка каждый день, да по несколько часов, да встречая по пути людей, которых надо выключить в схватке, да стреляя на ходу по мишеням на точность или метая ножи.

Кроме того – мы плавали, ныряли, просто так и с аквалангами, дрались под водой без оружия и с оружием, стреляли под водой и из воды.

Обучались и вождению автомобилей – огромный полигон содержал для этого все необходимое, не было только танков и вертолетов. Впрочем, для обучения их вождению были тренажеры, полностью имитирующие процесс.

В учебных классах нам преподавали способы убийства с помощью различных ядов, которые мы могли приготовить в домашних условиях из подручных средств, как и противоядия, – а ну как доведется вместе с жертвой выпить свою отраву, надо же как-то спастись. Занимались приготовлением взрывчатки, изготовлением отравленных пуль и стрел, стрелок для духовой трубки, изучали специальные средства – типа ампул, раздавив которую в закрытом помещении ты убиваешь всех нервно-паралитическим газом за несколько секунд, если, конечно, предварительно, за несколько часов ты принял противоядие, нейтрализующее действие этой пакости. Иначе самому кранты…