Он двигался легко и непринужденно, и первые удары пошли в меня как из пушки – я едва успел их блокировать, уведя в сторону мягким движением руки. Я бы мог его сейчас серьезно травмировать или покалечить – в меня вбили уже столько способов убийства руками, что я с трудом остановил начатое движение, – но Боксер решил, что я просто лох, который не может ответить, и вихрем набросился на меня, сразу разбив мне бровь, а когда его кулак угодил в солнечное сплетение, я чуть не потерял сознание. Как мне и велели, я специально принял на себя эти удары – что делать, приказ есть приказ.

Когда он отскочил от меня, я выпустил «слизня», тут же вцепившегося в голову противника – излюбленное место нападения моих «слизней», сам не знаю почему.

Боксер вздрогнул, скривился, его ехидная улыбка потухла, но он собрался с силами и бросился на меня, молотя кулаками, как грушу.

Каждый удар его достигал цели, но я восстанавливался быстрее, чем он наносил удары, и скоро он стал шататься, превратившись из мощного, могучего бойца в дряблую костлявую развалину, а затем вовсе упал на пол, где и остался, тяжело и с присвистом дыша.

Я подождал несколько минут, стоя над ним, но этот парень оказался крепким, никак не хотел умирать, а может, не мог – я ведь уже восстановил силы, так что «слизняк» почти не оттягивал от него энергию. В общем, мне пришлось уничтожить «слизняка» и сломать противнику шею. На этом бой закончился.

На моем лице не осталось ни следа от травм, тело пело, насыщенное энергией, и только моя одежда – все кимоно было залито моей кровью – напоминала о только что прошедшем бое и понесенных мной увечьях.

Уйдя с места боя, я подошел к куратору и тихо сказал:

– Довольны? Хватит вам этого зрелища или еще раз повторить?

– Достаточно, – с довольной миной сказал профессор, и ему вторил куратор:

– То, что хотели увидеть, мы увидели. Следующего противника можете бить как хотите.

Я бесстрастно кивнул и сел на свое место рядом с Лаской, которая с недоумением и некоторой неприязнью смотрела на меня. Она видела, как противник бил меня как грушу, и не понимала – почему я веду себя как безнадежный увалень.

Да мне было плевать, что она думает, – честно говоря, прошлый ее бой открыл мне глаза на то, кем она на самом деле является: кровожадная убийца, наслаждающаяся убийствами и кровью жертв. Впрочем – а кто я? Я – не хуже ли нее? Черный колдун, высасывающий жизнь из людей, вместо того чтобы их лечить!

Следующие противники были вооружены ножами – сантиметров тридцать длиной.

Впрочем, успеха им это не принесло, «манекены» быстро были уничтожены – их же ножами или точными ударами в жизненно важные центры тела.

Ласка, убив своего противника, сделала то же самое, что и после прошлого боя, только еще, облизнув окровавленную руку, посмотрела мне в глаза – может, почувствовала мое неприятие этого пира убийств, а может, считала, что так выглядит в моих глазах соблазнительнее. В любом случае – я знал, что прежних отношений уже не будет. Я никогда не смогу забыть того, что видел.

Мой следующий противник довольно умело махал ножом, но скорость его оставляла желать лучшего – первым же блоком я сломал ему руку в локте и тут же перебил горло страшным ударом. Никаких магических штучек, никаких «слизней» – две секунды, и труп.

Подумал: «Видела бы мама, во что я превратился, или тетя Оля – которая всегда говорила, что я олух царя небесного и что я тюфяк, который никогда не сможет постоять за себя, даже если об него будут вытирать ноги».

После сегодняшнего побоища нам объявили сокращенный день и отпустили отдыхать. Я гадал, придет ли ко мне Ласка, но так и не решил, хочу ли ее видеть. Чисто физически, наверное, да, хочу – долго обходиться без женщины вообще тяжело, а уж привыкнув к такой красотке… совсем худо было бы без бабы. Но и думать о том, что она в любой момент может вырвать тебе горло, как-то не очень хотелось.

В этот день я напился до поросячьего визга, благо, что на кухне имелся запас крепкого спиртного – коньяка, виски.

Очнулся я только глубокой ночью, в луже блевотины, дрожащий от холода.

Раздевшись, встал под горячий душ и с наслаждением почувствовал, как вода смывает сегодняшний негатив и клейкие вонючие выделения моего желудка…

С этого дня нам регулярно привозили людей, которых мы убивали различными способами – были поединки и на палках, и даже на саблях, организаторы этого действа, кажется, соревновались в придумывании различных способов уничтожения «манекенов». Может, через камеры они снимали все это на пленку? Ну что снимали-то это точно, вот только не верилось, что они это делают в коммерческих целях, ну как в кино показывают – тотализаторы там всякие… впрочем, все может быть. Этого я не знаю и не узнаю, наверное, никогда.

Наши отношения с Лаской охладели – нет, мы не оборвали их сразу, она еще несколько раз ко мне приходила, но все реже и реже, а потом перестала приходить вообще.

Через какое-то время я увидел ее с молодым парнишкой, само собой из наших, она шла в его комнату и даже не оглянулась, когда я проходил в этот момент мимо нее.

Почему-то меня это вовсе не задело… умерла так умерла.

После этого я пустился во все тяжкие – переспал практически со всеми девушками в группе. По-моему, только с одной не переспал, и то только потому, что она была не в моем вкусе – похожа на доярку из «Особенностей национальной охоты».

Конечно, я не против крепких девушек с глупым выражением лица, но спать с ними как-то не желаю. Увы, ни одна из них и близко не дотягивала до умения и сексуальности Ласки, после нее мне трудно будет подобрать сексуальную партнершу – когда поешь деликатесов, нелегко потом переходить на пшенную кашу. Но я довольствовался тем, что есть, а однажды, когда мне не хотелось видеть никого из моих «подруг», хотелось отдохнуть от всех, кого лицезрел каждый день, я взял и сказал вслух:

– Хочу женщину, не старше двадцати лет, брюнетку, ниже меня ростом, с короткими волосами и стройной фигурой!

Смешно – но через двадцать минут в мою комнату вошла прелестная брюнетка, улыбнулась, стянула с себя короткое, практически микроскопическое платье и занялась моими сексуальными проблемами.

Через два часа добротного секса спросила, не хочу ли я, чтобы она осталась на ночь, я отказался, девушка мило улыбнулась, оделась и вышла из комнаты.

Я полежал немного и решил, что это было хорошо, и на хрена мне заморачиваться, окучивая моих соратниц-убийц, когда можно вот так, спокойно и беспроблемно воспользоваться услугами прелестной красотки.

Подумал еще и громко сказал:

– Спасибо за подарок. Завтра опять вызову. – И пошел мыться.

Наша учеба продолжалась. Нагрузка стала такой мощной, что из моих девяноста килограммов осталось только восемьдесят, я стал жилистым, как вяз, каким-то узловатым – когда я стоял перед зеркалом в ванной, в нем отражался высокий парень с хмурыми глазами, перетянутый мышцами и жилами, как подсушенный культурист, и они все двигались, двигались, двигались…