И мы потянулись к простой картонной коробке, в которой лежали чьи-то жизни…

Я был четвертым, кто сунул руку в эту коробку.

Мне достался номер тринадцать – забавное совпадение, ну всегда мне он достается, тринадцатый номер.

Я не знал, кто он будет, тот первый человек, которого я убью в поединке. Первый ли? А полковник? А мордоворот в СИЗО? Да, я их убил, но это было совсем по-другому. Теперь я должен был убить совершенно неизвестного мне человека – пусть, возможно, и нехорошего, но мне лично ничего не сделавшего. От этого у меня все в душе переворачивалось. А что, я должен подставить себя и свою мать под удар из-за какого-то незнакомого типа? Нет уж, тюремный закон гласит: «Ты сдохни сегодня, а я – завтра». Жизнь в тюряге кое-чему меня научила, пусть я и не очень долго там был.

Ласка тоже выбрала себе жертву в картонной коробке и уселась на скамью рядом со мной. Ее ангелоподобное лицо с огромными глазами было спокойным и умиротворенным. За то время, что я с ней был, я так и не узнал, как она сюда попала, мне было известно лишь, что ее прихватили за какое-то убийство – то ли приревновала кого-то, то ли хотела денег срубить, – в общем, Лаской ее прозвали не зря…

Не было никаких клеток, как в фильмах про бойцов, не было никаких зрителей или орущих болельщиков – все обыденно, спокойно, и тем страшнее.

В стене, позади того места, где мы ожидали боя, открылись неприметные двери, и оттуда вывели человека средних лет, похожего на бухгалтера, – ну типичный Чикатило.

Мастер объявил:

– Номер шесть!

Встал один из наших парней, приготовился, Мастер подал команду… заключенный умер через три секунды: удар в шею заставил его потерять сознание, а следом послышался хруст позвонков – Тень сломал ему шею. Заключенного уволокли.

– Номер три!

Встала небольшая светленькая девушка с симпатичным грустным лицом, звали ее, как мне помнится, Заря – против нее стоял здоровенный детина, выше больше чем на голову, с руками как грабли.

Он с усмешкой посмотрел на стоящую перед ним пигалицу и изготовился к бою.

Противник успел нанести несколько ударов, прошедших мимо цели – гибкая девушка каким-то образом пропустила их рядом с собой так, что они не коснулись ее тела (сразу вспомнились занятия с Мастером, когда он обстреливал нас вначале мячами, а потом перешел на пластмассовые тяжелые полнотелые шары, не увернулся – вот тебе синяк или выбитый зуб). Затем с ним что-то случилось – он зашатался, закрыл глаза руками, как будто его разум помутился, а девушка нанесла ему сокрушительный удар в сонную артерию кулаком и, уже упавшему как гора, свернула шею, отчетливо хрустнувшую на весь зал.

Неожиданно ко мне сзади подошел Николай, сопровождавшие его куратор и профессор остановились у стены, наблюдая за происходящим на «арене», где добивали очередного «манекена».

Кстати сказать, из шести заключенных еще ни один не только не выжил, но и не смог оказать даже достойного сопротивления Теням, хотя было видно, что некоторые уголовники совсем не промах в деле подраться.

– Подойди к куратору, – шепнул Николай и отошел в сторонку.

Встав, я сделал несколько шагов и оказался перед двумя моими начальниками, с интересом наблюдающими за убийством людей.

– Я слушаю вас.

– Колдун, тебе приказ: когда выйдешь биться, применять физическую силу по минимуму и практически не уклоняться от ударов. Учти, если не выполнишь, нам придется проводить эксперимент по-другому, и тебе будет гораздо хуже! – Куратор жестко посмотрел мне в глаза. – Тебе в общем-то ничто не угрожает, сам знаешь – бросаешь на него проклятие и ждешь, когда твой «слизняк» его задушит, восстанавливая тебя. Мы хотим увидеть, как это произойдет. Ты понял меня?

– Понял.

Я отошел от своих «благодетелей», меня душила злоба – так хотелось их убить, и даже просто голыми руками. Без всякого колдовства. Но я проглотил злобу, сел на свое место и стал наблюдать за поединками.

Следующей вышла Ласка против высокого парня с хищным кавказским лицом, я где-то его видел, вроде как по телевизору – один из боевиков, организовавших много взрывов и убийств в русских городах, – он точно заслуживал смерти, но как это сделала Ласка, запомнилось мне на всю жизнь, тут я и понял, какое ее свойство было паранормальным и почему ее прозвали Лаской.

Кавказец злобно ухмыльнулся, сплюнув на пол, когда увидел, что против него вышла девушка, хрупкая и гибкая, как тростинка, похожая на ученицу девятого класса, а не на убийцу, Терминатора какого-нибудь.

Он почти успел дотянуться до нее кулаком, когда Ласка вдруг превратилась в смутное пятно – на тренировках она никогда не показывала такой скорости, видимо, она возникала только в экстремальной ситуации. Ласка просто размазалась по пространству, секунда – и у боевика были вырваны глаза, повисли на каких-то тяжах, сосудах, еще секунда – и боевик стоял с вырванным горлом, кусок его остался у Ласки в руках.

Она бросила вырванный кусок мяса на пол, он шлепнулся со смачным звуком, а девушка подняла руку вверх и слизнула ручеек крови красным язычком, которым так часто меня ласкала…

Боевик, булькающий горлом, из которого толчками выливалась кровь, упал на пол и задергался в конвульсиях. Мозг его уже отключился, но тело не знало, что оно умерло, и сопротивлялось смерти. Наконец он затих.

Честно говоря, мне было его не жалко – он загубил столько народу, что за каждого человека его следовало трижды убить, много сотен раз. Но то, как сделала это Ласка, наслаждаясь убийством, наслаждаясь вкусом и запахом крови, меня просто потрясло – похоже, она была немного сумасшедшей, и, если бы не эта организация, быть ей убитой или быть там, с той стороны, в рядах наших противников.

Впрочем, женщин у нас не сажают пожизненно… особенно таких красивых. Что бы они ни сделали…

Ласка села рядом со мной, а я старался не смотреть на нее – почему-то мне стало неприятно, как будто все это время я спал не с красоткой, а с маньяком-убийцей, который в любой момент мог лишить меня жизни. Может, такого эффекта и добивались организаторы этого действа – показать: если вы выйдете из-под контроля, за вами пойдут вот они, ваши так называемые товарищи, и пощады тогда не ждите!

Следующим был назван мой номер, и я, немного мандражируя, вышел на место боя. Оно вновь было сухим и чистым – пол уже оттерли, труп унесли.

Из дверей вышел человек ростом с меня – по тому, как он двигался, я понял, что это опытный и умелый боец, скорее всего боксер или рукопашник.

Как потом я узнал от Николая, это действительно был бывший рукопашник, занимавшийся в бандитской группировке ликвидацией людей по заказу, а также соратников, проштрафившихся и приговоренных авторитетами. Прихватили его только потому, что бандиты, напуганные уничтожением своих товарищей, сами заложили киллера, боясь его больше, чем отсидки. Погоняло его было, как ни удивительно, Боксер.