– А ничто другое тебе и не поможет! Ты борешься с демоном Злобы. Чем больше ты сопротивляешься ему, тем сильнее он становится. С гневом не нужно бороться, его нужно усмирить!

– Но ведь когда-то давно я уже это сделал. Что еще нужно?

– Пойми же! Да, нельзя выпускать гнев наружу, позволяя ему разрушать твою жизнь, но и запирать тоже нельзя! Однажды он вырастет настолько, что разорвет изнутри, – и ты уже не сможешь собрать себя. Тебе нужно именно усмирить демона! Оседлать, подчинить! Не ты находишься в его власти, а он в твоей!

Когда до Флинна дошел смысл сказанного, он схватил веревку, сделал глубокий вдох и нырнул. Искать демона долго не пришлось, ведь тот все время наворачивал круги где-то рядом. Острые кости белели в темно-зеленой толще воды. Он быстро сообразил, что если накинуть веревку на ребра, то она порвется. Нужно найти хребет.

Огромный скелет плавал взад-вперед, скалясь акульими зубами, выжидая момент, чтобы вновь напасть и терзать Флинна до тех пор, пока не изрежет всю его душу на мелкие кусочки. Он понял, что демон пытался управлять им, не давая плыть туда, куда ему хотелось. Демон страстно желал взять над ним верх. Но не он тут хозяин! Не он главный, а Флинн!

«Подплыви», – мысленно приказал он демону. И тот покорился. Как будто под гипнозом, гигантский скелет приблизился к нему. Флинн сделал пару гребков и затянул веревку на хребте – осторожно, чтобы не задеть острые ребра. Демон встрепенулся, осознав, что угодил в западню. Он яростно забил хвостом и защелкал зубами, пытаясь скинуть Флинна, но тот вцепился намертво. Демон Злобы издал вопль, от которого кровь застыла в жилах. Он молнией выплыл на поверхность и воспарил над океаном Гнева.

Флинну в лицо ударил порывистый ветер. Он всем телом прижался к скелету, крепко держась за веревку. Ладони кровоточили и горели, но разжать их не было и мысли.

– Правильно! – воскликнул Тайло. – Не давай ему спуску!

Скелет сделал вираж, пытаясь скинуть Флинна со спины, – не вышло. Он извивался и бился до тех пор, пока силы не иссякли. Демон стал уменьшаться, точно высыхал.

– Да! Ты победил! Ты укротил свой гнев! – радостно прокричал Тайло. – А теперь дай мне руку.

Битва изнурила Флинна, но психофор вновь поделился с ним легкостью. Раны зажили, тело стало невесомым, а демон совсем уменьшился, превратившись в скелет маленькой рыбешки.

– Я видел ее раньше. Она укусила меня, – сказал Флинн, паря рядом с Тайло.

– Она попробовала твой гнев и выросла до его размеров.

Рыбешка стала еще меньше.

– Такая крошечная, не больше моего ногтя.

– Если ее не кормить, она всегда будет такой. – Тайло аккуратно погладил рыбешку.

– А тебя где носило? – спросил Флинн с упреком. – Этот демон меня чуть в салат не нарубил!

– Вот только не надо на меня наезжать! – оскорбился Тайло. – Ты хоть представляешь, как сложно в Чистилище найти приличную веревку?

Вернувшись домой, Флинн упал на кровать. Смертельная усталость растворила кости, веки потяжелели, и он провалился в беспокойный сон.

Флинн вновь видел родной город, который так ненавидел при жизни. В нем раздражало все: шум, вечная суета, грязь и бедные районы, в одном из которых он и вырос. И только здешний туман нравился ему. Город находился в низине, недалеко от воды, поэтому появлялся он довольно часто. Редкое утро обходилось без густой пелены. А еще туман был совершенно особенного цвета – сизого.

Многие люди пытались найти объяснение этому явлению, выдвигая самые различные предположения. Одни говорили, что все это из-за работающего в черте города завода, по слухам, он выбрасывал в воздух вредные вещества, которые и окрашивали туман. Другие обвиняли в этом споры неизвестного вида плесени. Некоторые строили уж совсем невероятные догадки: якобы сизый туман приходил из другого мира или же таким образом высшие силы предупреждали о надвигающейся беде.

Флинну было глубоко наплевать, по каким причинам возникал сизый туман. Ему он просто нравился. Туман скрывал уродства этого города, и все вокруг казалось не таким уж паршивым. И вот Флинн вновь шел в этом волшебном мареве, жалея, что видит черно-белые сны.

Пробуждение было не из приятных: на грудь будто каменная плита упала, а на шею точно петлю накинули – дышать невозможно. Флинн резко поднял голову с подушки. За мгновение до пробуждения ему показалось, что он увидел на улице свою мать. Даже если бы Тайло не предупредил о возможных последствиях такой встречи, Флинн все равно не хотел видеть ее. Смерть не изменила его отношения к матери. Он по-прежнему винил ее в смерти отца.

Флинн потянулся к тумбочке, чтобы налить стакан воды, и замер. Рядом с графином лежала заколка в виде бабочки с синими крыльями. Он дернулся, как ужаленный. Так вот какое наказание ему устроили! Лучше бы сварили в котле, это в разы милосерднее. Флинн схватил заколку, подбежал к окну и швырнул на улицу. Неровной походкой он вернулся к тумбочке за водой. Заколка лежала на том же месте, где и раньше.

– Нет, – шепнул Флинн, сжимая зубы до скрежета.

Он кинул заколку на пол и растоптал, а потом испуганно посмотрел на тумбочку и в ужасе обнаружил, что заколка появилась вновь. Флинн пытался сжечь ее, снова выкинуть, сломать, но, что бы он ни делал, она постоянно возвращалась к нему. Его вечная пытка, поданная под обжигающе острым соусом вины.

От бессилия Флинн опустился на пол и невидящим взглядом уставился в пространство. Изголодавшаяся совесть грызла до костей. С трудом вырвавшись из ее цепких лап, он медленно осмотрел комнату. В дальнем углу стоял шкаф – тот самый, с секретами. Эффект запретного плода сработал в мгновение ока – что-то щелкнуло в сознании. Схватив заколку, он пересек комнату и очутился рядом со шкафом.

– Все страшные тайны должны покоиться в одном месте, – сам себе сказал Флинн.

Он встал вплотную к шкафу, взялся за ручку и, немного приоткрыв дверцу, заглянул внутрь: тьма и больше ничего. Тайны попрятались по углам. Он просунул в щель заколку с синей бабочкой и тотчас захлопнул дверцу. Флинн нервно выдохнул и оглянулся. На тумбочке стояли лишь графин с водой и пустой стакан.

«Сработало!» – с облегчением подумал он.

Не успев дойти до середины комнаты и обрадоваться, что затея удалась, Флинн услышал глухой монотонный стук. Стучали из шкафа. Он медленно повернулся. Стук нарастал, напоминая барабанную дробь. Дверцы задрожали, желая выпустить наружу все секреты, томившиеся за ними.

Флинн подбежал и уперся руками в шкаф, не давая тому открыться, но его стараний надолго не хватило: тайны оказались сильнее. Дверцы распахнулись, выпуская рой синекрылых бабочек. Они облепили все: стены, потолок, мебель – каждый свободный кусочек комнаты. Только вот ни одна из них не села на самого Флинна, они избегали его, словно боялись. Глубоко внутри он тоже боялся их.