Люк помнил. Он не забыл то жуткое чувство, когда увидел, как Винсент расцарапал руку Ники до крови. Он хотел ей помочь, но Ники отстранила его и осторожно вытерла кота полотенцем, после чего стала обрабатывать свои царапины.

— В восемь, — сказала Ники. Она положила кусок тунца в другую миску и поставила на пол. Винсент набросился на рыбу, как будто не ел три дня.

— Я поеду с тобой.

Было видно, что Ники удивилась, но она согласно кивнула.

— Хорошо. И… гм… вечером я поеду в санаторий играть в лото. Вы не передумали?

— Мы обязательно поедем. Думаю, дедушке понравится.

Она исчезла в прихожей. Секунду спустя он услышал, как она разговаривает с дедушкой.

Люк откусил от пончика. Черт возьми, всего лишь два месяца назад он и подумать не мог, чтобы ехать играть в лото со стариками.

Два месяца назад он был в Чикаго, боясь приехать в Дивайн и узнать, что дедушке стало хуже, а он ничем не может помочь.

Два месяца назад он не знал, что встретит Ники.

Каждую ночь Люк чувствовал, как устал за день, но он не признался бы в этом никому даже за миллион долларов. Если Ники могла трудиться наравне с ним в саду день за днем, а потом еще изучать дедушкины картины, то неужели он, молодой и сильный мужчина, будет жаловаться на усталость?

Он обрезал кустарник, который разросся до невероятных размеров, как что-то заставило его оглянуться.

— Ники, спустись с лестницы! — закричал Люк. Его сердце испуганно забилось, когда она пошатнулась и чуть не упала.

— Не кричи, — спокойно ответила она. — Все будет хорошо, если ты не будешь пугать Меня до смерти. Тебе разве не известно, что женщины могут лазить по лестницам?

Возможно, но другие женщины его не волновали. Он боялся за Ники.

— Спускайся сейчас же!

— Не командуй, — она продолжила красить потолок веранды.

Подойдя, он обхватил Ники за ноги и насильно снял ее с лестницы. Ники стала отбиваться, лестница покачнулась и упала. Но Люк удержал Ники и наконец поставил на пол.

— Ты самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал. Говорю же тебе, не залезай на лестницу!

— А ты мошенник, Люк Маккейд! Думаешь, ты современный мужчина? Ха! Ты находишься в одном шаге от пещерного человека, когда дело касается женщин.

Она была права. Он пришел к тому же выводу, не разрешая ей выполнять тяжелую работу. Но у Люка было оправдание — никогда еще он не чувствовал такую настоятельную потребность оберегать женщину.

— Если ты сломаешь шею, мне предъявят иск, — неубедительно сказал он.

— У меня нет семьи, разве ты забыл? Некому нанимать адвоката.

— У тебя есть мы. Ты почетный член семьи Маккейдов.

— Значит, Маккейды предъявили бы иск сами себе? — рассмеялась Ники и покачала головой: — Я уже однажды играла в семью…

— О чем ты?

Ники наморщила нос:

— Когда я вышла замуж, у Силача оказались младшие братья, его мать, дедушка и бабушка. И мне показалось, что я наконец-то обрела семью. Потом я узнала, что Силач был по одну сторону баррикад, а все остальные — по другую. Но я так и осталась посторонней для всех. Но я вышла замуж за Силача вовсе не из-за его семьи, — быстро добавила Ники. — Он был хорошим… понимаешь? — И она пожала плечами, словно боясь, что он ни за что не поймет.

Но Люк все понял.

— Знаешь, а моя мать просила передать тебе привет.

— Она помнит меня?!

— Почему ты удивлена? Тебя невозможно забыть, Ники.

— Неужели?

— Честно, — Люк притянул ее к себе. — Знаешь что? Я так и не поблагодарил тебя должным образом за этого уродливого кота.

Ники возмутилась.

— Он не уродлив!

— Не уродлив? У него такая страшная морда, что полюбить его может разве что его мать. А все остальное… он весь — сплошные лапы!

— Дело в том, что он все еще растет. Как только он вырастет, станет отличным котом. Ветеринар сказал, что он станет красавцем. И в глубине души тебе нравится этот кот. Признайся.

Он усмехнулся и погладил ее золотые волосы:

— Я просто не поблагодарил тебя должным образом.

Она опустила ресницы.

— Не надо благодарить меня.

— Мм… но я хочу…

Она ощутила прилив возбуждения. Ники пугало, что Люк мог так легко возбудить ее. Его сильные руки пролезли под ее шорты и страстно сжали ее бедра, возбуждая девушку до предела.

— Нас может увидеть дедушка, — прошептала Ники.

— Не волнуйся, — пробормотал Люк, ловя ее губы.

Его язык нежно проник в ее рот, и Ники задрожала, ей захотелось сбросить с себя одежду. Она вспомнила Силача. Их отношения были достаточно теплыми, но она никогда не испытывала с ним того, что чувствовала сейчас с Люком. У Ники словно выросли крылья, которые поднимали ее на вершину блаженства.

И все же, когда его пальцы коснулись ее самого сокровенного места, Ники испугалась.

— Люк… не надо…

Он нежно поцеловал ее шею. И тут она заметила, как дедушка и Винсент вышли в сад. Ники неохотно отстранилась от Люка. Он не отводил от нее взгляда, полного страсти.

И Ники неожиданно почувствовала себя такой женственной, такой сексуальной… Новая одежда подчеркивала ее стройную фигуру, мягкие изгибы груди, длинные ноги. Ники всегда была доброй и отзывчивой девушкой, но сексуальной?..

Новое ощущение было таким головокружительным.

И таким глупым.

Она взглянула на Люка. Огонь в его глазах перевернул ее душу. Может быть, не все спортсмены одинаковы… может быть, Люк другой? Может быть, любовь не совсем потеряна для нее?

— Люк! — строго окрикнул профессор внука, он пристально, с мрачным неодобрением глядел на него.

— Что, дедушка?

— Мне надо поговорить с тобой.

— Боже, я взрослый мужчина и не собираюсь слушать лекции о морали, как прыщавый подросток, — с тоской сказал Люк. — Дед собирается прочесть мне лекцию о поведении джентльмена.

— Думаю, тебе радоваться надо, что дедушка может прочитать лекцию, — пошутила Ники.

Люк поплелся в дом. Он не знал, чего ожидать от старика. Дедушка сейчас вел себя, как в старые добрые времена, когда заменял ему отца и устраивал взбучки за его шалости.

В том, что он поцеловал Ники, нет ничего дурного, сказал себе Люк. И все же он слегка кривил душой. С такой женщиной, как Ники, нужно вести себя честно. Она не была игрушкой или призом. Она была личностью. Вот только Люк не знал, что с ней делать…

— Только ничего не говори, — как отрезал Люк.