До дома я доехала без приключений и сразу решила бросить кости: «Вы в опасности и должны следить за своими действиями более внимательно».

Да уж, в этом я успела убедиться только что. Если, конечно, кости имели в виду именно этот эпизод на дороге.

На следующий день произошел еще один неприятный инцидент. Я подъезжала к дому, когда было уже темно. Обычный октябрьский вечер – днем сияет солнце, но по вечерам пробирает холодок. Поеживаясь от холодка, я щелкнула сигнализацией автомобиля и направилась в свой подъезд. Наш двор не очень оживлен, бабки возле подъездов в такое время уже не сидят, так что, можно сказать, вокруг было пусто. Но это – обычная обстановка, которая ни в коей мере меня не насторожила.

А зря. Войдя в подъезд, я и не предполагала, что меня ожидает спустя пару минут. Я только успела нажать на кнопку лифта, как услышала сзади быстрые шаги. Обернувшись, я встретила сокрушительный удар в живот.

«Черт, как глупо!» – промелькнуло у меня в голове в тот момент, когда я, корчась от боли, сползла на бетонный пол подъезда.

«Еще раз врежь ей для верности!» – услышала я словно сквозь туман и поняла, что нападавший был не один.

«Хоть закричать, что ли?» – подумала я.

Но, к сожалению, мои противники меня опередили, брызнув мне в лицо какой-то гадостью. Видимо, неизвестные бандиты использовали газовый баллон…

…Очнувшись, я почувствовала, что лежу на чем-то твердом и неудобном. В голове я ощущала тяжесть и неясный, исходивший откуда-то изнутри гул.

– Ну что, как у нас дела? – раздался доброжелательный голос, и, открыв глаза, я увидела перед собой человека в белом халате, в очках. – Вы меня слышите? – повысил голос врач.

– Слышу, – тихо ответила я.

– Вот и хорошо. Лежите, с вами все будет нормально…

«Хотелось бы в это верить», – проговорила я про себя.

Вернее, я хотела сказать это вслух, но решила почему-то не тратить силы. Они мне еще понадобятся, в этом я была уверена на все сто.

«Итак, что мы имеем?» – продолжила я размышлять, не обращая внимания на врача, который начал щупать мне пульс и совершать еще какие-то манипуляции.

Мы имеем прежде всего то, что я жива и нахожусь, по всей видимости, в больнице. Кто на меня напал? Да кто угодно из той шатии-братии, которой я занимаюсь. Я не стала даже пытаться анализировать ситуацию, чтобы понять, кто это сделал, чтобы не терять зря ни сил, ни времени.

Сейчас надо обдумать дальнейшие действия. Мои мысли были прерваны одобряющим возгласом врача:

– Ну вот, я убедился, что у вас все нормально.

– Сколько я еще здесь пролежу? – спросила я, и голос мой показался мне каким-то неестественным, чужим, словно говорила не я.

Врач улыбнулся. Видимо, мой вопрос показался ему смешным.

– Лежите. У нас здесь спокойно. Маньяки не ходят. Вам еще рано выходить…

– Но хоть в туалет-то можно? – встрепенулась я, неожиданно вспомнив о самом элементарном.

– В туалет – можно, – милостиво разрешил врач и, еще раз улыбнувшись, удалился.

А вскоре в палату вошла пара молодых людей в халатах, и я не сразу узнала в них Мельникова и Павлова. Менты в халатах – мне это показалось таким смешным, что я не удержалась и прыснула.

– Вот это да! Она смеется! – возрадовался Мельников.

– Значит, дела идут на поправку! – вторил ему Павлов.

Они подскочили ко мне, и Мельников стал раскрывать пакет, который держал в руках.

Там, естественно, было все, как полагается, – набор фруктов с центрального рынка: бананы, апельсины, яблоки, даже испанская слива, большая, размером почти с мандарин.

После ритуальных, обычных в таких случаях вопросов о самочувствии ребята перешли к делу. Собственно, я была рада их приходу еще и потому, что они, возможно, сообщат мне что-нибудь интересное.

– Мы тут не сидели без дела, кое-кого проверили, – сказал Павлов.

– И что же?

– Дело в том, что ни этот, как его… Рычков. Да, Рычков, сельский шофер, никоим образом не может быть причастен к убийству, потому что целый день провел на предприятии под названием «Сельхозтехника», где решал свои рабочие командировочные вопросы.

– Ни меланхолик этот тоже, – добавил Павлов.

– Егор? – уточнила я.

– Да. У него тоже алиби. Друзья подтверждают, что он вместе с ними сидел в каком-то там кафе, а потом домой пошел. Вот так…

– Ну, это уже хорошо – версии проверяются, отметаются, – сказала я.

– Ты, главное, лежи, ни о чем не думай, – сказал Мельников. – А этих, кто напал на тебя, прищучим. Работаем, приметы уже есть, разосланы, никуда не денутся. Кстати, ты что, их вообще опознать никак не можешь?

– Очень сложно, – покачала я головой. – Было темно, потом, они действовали очень неожиданно и быстро…

– Профессионалы? – недоверчиво покосился Павлов на Мельникова.

Андрей ничего не ответил, а вынул из папки два листка. На меня смотрели два молодых парня. Это был фоторобот. Один из парней был коренастым, круглолицым блондином, похожим чем-то на Дитера Болена. А другой брюнетом, более угрюмым и даже каким-то злобным. По крайней мере так он получился на фотороботе.

Я знала, что фоторобот – штука такая, что правдоподобие с реальными персонажами дает всего лишь относительное.

Поэтому особо и не надеялась на то, что он может на что-то повлиять. Осмотрев тех, кто привел меня на больничную койку, я отдала листки Мельникову.

– Значит, не можешь сказать – они, не они?

– Нет, – призналась я.

– Ну и ладно, сами найдем, – уверенно заявил Мельников, пряча листки обратно в папку.

– Кто меня обнаружил-то? – спросила я.

– Ну как кто… Соседи, конечно. Милицию вызвали, «Скорую», все, как полагается. Тех двоих кое-кто видел. Нездешние, работали по наводке. Кстати, от кого могли быть, не предполагаешь? – Мельников цепко посмотрел на меня.

– Нет, – честно призналась я. – Но явно от того, кто замешан в убийстве Гавриловой.

– Ты никакими другими делами не занимаешься параллельно? – спросил на всякий случай Андрей.

Я отрицательно покачала головой. Нет, такое в моей практике случалось очень редко. Совмещение здесь никогда на пользу не шло.

– Значит, кто-то из… – повисла в воздухе фраза, сказанная Павловым.

– Знать бы только, кто эти «из», – строго сказал Мельников и посмотрел на Павлова.

Подчиненный опустил голову, как бы признавая свою недоработку в этом вопросе. А я уже решила, что не буду ничего рассказывать Мельникову и Павлову про свои планы.