– Что ты здесь делаешь?

Он начинает идти ко мне на встречу так быстро, что я теряюсь под его напором.

А еще, я ничего не понимаю.

– Саш, я сейчас… – он не дает мне договорить, обхватывает затылок своей ладонью и резко притягивает меня к себе, буквально впечатывая в свой торс.

Еще секунду он сканирует мое лицо.

Поднимает вторую руку, и касается подушечками пальцев моей щеки. Светло-серые глаза сканируют меня и останавливаются на губах.

– Я так мечтал сделать это с самого первого дня, – шепчет, почти касаясь своими губами моих.

– Что?

– Это, – говорит и преодолевает те самые миллиметры, разделявшие нас.

Он целует так красиво, напористо, будто и правда мечтал об этом, но потом я вспоминаю что он не имеет на это никакого права.

Отрываюсь от него протестуя и отталкиваю, как могу дальше от себя. Мне хотелось залепить ему пощечину, но я сдержалась.

– Не смей этого делать, Давыдов. Я больше всего ненавижу предателей, а тебя мне еще хочется уважать, а не ставить на одну полку с ними.

Он стоит в шоке, и пока не вышел из этого состояния быстро сбегаю, скрываясь в дверях клиники.

Надеюсь, этот рыцарь не притащится сюда.

Глава 15

Александр

Хрен его знает, что мной двигало, но я не жалею об этом.

Черт, какие же сладкие и манящие у нее губы… такие мягкие. Да, она не отвечала, но я уже предвкушаю, каким будет этот поцелуй.

Хочется смеяться от ее реакции.

И даже объяснить не дала ничего.

Сжимаю челюсти от того, что не успел ее схватить, так как был под действием ее губ, но я дождусь, пока она закончит занятия.

Сел в машину и стал проверять почту с телефона. Потом сходил за кофе, а когда энергетик не сработал, откинулся на сиденье и черт возьми уснул, а ведь хотел просто прикрыть глаза ненадолго.

Тихий стук в окно заставил подорваться, точнее дернуться так, что чуть руль не снес к чертям.

Эмма стояла возле моей водительской двери и смотрела на меня то ли, как на придурка, то ли, как не знаю, видимо второго варианта тут нет.

– Ты уже все? – спросил, открывая окно.

– Зачем ты тут? Саш, я тебя не понимаю, – устало вздыхает и встает спиной ко мне облокачиваясь на машину.

Вылезаю к ней и встаю, напротив.

Не смотрит на меня. Отворачивается.

– Эмма, я не пацан. Я действую прямо.

– Я вижу, – усмехается не весело.

– Посмотри на меня, – прошу.

Качает головой, но все-таки выполняет просьбу и смотрит. Красные от слез глаза, я понимаю, что это не из-за меня. Олеся уже говорила, что она поведет ее на группу. И возможно, сейчас не самый подходящий для разговора момент, но в данную минуту, она открыта. Сможет быть честной.

Поднимаю руку и касаюсь нежной кожи.

– Не нужно, – шепчет, слегка отстраняясь, и мои пальцы соскальзывая попадают на шею, ключицу. Не могу остановить себя. Не могу отнять руку.

Ловлю ее подбородок и делаю полшага вперед, практически впечатываюсь в нее, а она в машину.

Эмма выставляет раскрытую ладонь вперед, которая ложится на мой живот, слабо пытаясь остановить меня.

Горячая такая. Обжигает и распространяется теплом по телу.

– Саш, – вновь протестует. – Так нельзя.

– Почему? – приближаюсь к ней. Намеренно сильно выдыхаю, чтобы видеть, как ее кожа покрывается мурашками.

– Потому, что предательство очень ранит, – отвечает еле слышно, мелко дрожит.

– Я никого не обманываю, Эмма.

– А, как же… – замолкает каменея, будто приходит в себя.

«Черт, такой момент был!»

– Кто? Если ты о себе, то да, нам стоит поговорить об этом.

– Не смешно, – рука на моем животе оживает.

Эмма пытается меня оттолкнуть, но я стою скалой, возвышаясь над ней.

– Согласен. Скажешь его имя сама, или мне пробить его самому?

– Давыдов, – возмущается. – Отойди уже от меня. Прилип тут.

– Не могу, ты такая сладкая, – снова улыбаюсь ей.

А после вообще начинаю смеяться, потому что она берется колотить меня своими маленькими кулачками.

– Ну все, все. У меня кожа слишком нежная. Еще синяки останутся, – перехватываю ее руки и опускаю их вдоль тела удерживая, а сам облокачиваюсь на нее всем телом.

– С ума сошел? Ты тяжелый. Да и вообще, что ты себе позволяешь? Вставай давай.

– Эмма, твоя просьба чревата последствиями, – улыбаюсь ей нахально, а она вспыхивает.

– Давыдов, блин. Женщина в злости страшнее зверя. И я сейчас не про хомячков.

Начинаю смеяться и упираюсь лицом в ее шею, случайно задевая губами кожу.

От нее так приятно пахнет. Просто башню сносит.

– Ты прелесть, знаешь?

Отрываюсь от нее и заглядываю в глаза.

– А ты… – запинается, ища слово.

– Кто угодно, но не лжец.

– А что сейчас, по-твоему, происходит? Зажимаешь меня тут, а сам…

Так, она снова загружает свой красивый мозг не тем, пора перестать ее мучить.

– Эмма, я расстался с Ксенией.

Молчит, отвернувшись.

– Эй, – поворачиваю ее лицо и заглядываю в глаза, которые блестят, как два бриллианта. – Эм… – едва срываются с губ эти две буквы, как я действую.

Притягиваю ее к себе и целую. Скольжу языком по пухлым губам. Раскрываю их и не останавливаюсь, стоит ей приоткрыть рот. Заявляю права на этот поцелуй и не думаю отступать.

Она молчит, лишь вцепилась руками в мои плечи. А стоит мне коснуться ее языка своим, срывается и Эмма.

Ее охренительно-бешенный отклик заводит до предела, но я понимаю, что мы на улице и этот поцелуй самое большее, что мы можем себе позволить. Сейчас…

Эмма

Не знаю кто из нас первый остановил это безумие. Но я пришла в себя лишь в тот момент, когда крепко обнимала мужчину за шею, вдыхая его аромат.

Саша гладил меня одной рукой по голове, второй по спине, но мне казалось будто он собой, окружил меня всю. Словно я в коконе, от внешнего мира. И сейчас я была под защитой.

– Безумие какое-то, – подумала вроде бы про себя, но незаметно для себя сказала вслух.

– И не говори, – смеется куда-то мне в макушку, и целует в висок. – Может поедем отсюда уже?

– Отвезешь меня на работу?

– Эмма… – не даю ему противостоять.

– Это моя работа Саш. Я ее не стыжусь и…

– А с чего ты решила, что я считаю иначе? Ты просто нашла не лучшее время и момент вспомнить о делах.

– Я такая. Со мной скучно.

– Не проблема. Купим самый большой сборник анекдотов, – улыбаюсь.

– Сегодня я хочу побыть одной.

– А вот это противопоказано.