Я внимательно следила за происходящим вокруг, поворачиваясь каждые восемь-десять шагов, чтобы запомнить дорогу. Я помнила об этих местах больше, чем думала, поскольку за годы, минувшие с тех пор как я в последний раз ходила по этим улочкам, мало что изменилось. Очертания и звуки нахлынули на меня с новым потоком воспоминаний. В последний раз, когда я была в Дерне, я держала за руку штурмана моего отца, Клова. Я следовала за ним в темноте быстрыми, шлепающими шагами, когда он тащил меня сквозь толпу к лавке.

Однако я уже не была той милой маленькой девочкой, которая когда-то гуляла по этим улицам, сидя у него на плечах. Теперь меня превратили во что-то другое.

В темном переулке загорелся огонек трубки, и сквозь клубы белого дыма меня проводила взглядом какая-то женщина. Я уже привлекала к себе больше внимания, чем мне того хотелось.

Я резко повернула, запомнив красную крышу в северо-восточном углу, чтобы отметить, где я нахожусь. Позади меня послышался стук сапог по мокрому камню, и я вжалась в тень каменной стены, крепко вцепившись рукой в мокрую косу, пока прохожие не исчезли. Большинство людей направлялись домой с рыночными тележками на буксире, выбираясь из переполненного центра. Но несколько человек, которые отправились вверх по холму, к таверне, заставляли меня нервничать. Если в гостинице не окажется свободных номеров, команда могла вернуться на «Мэриголд».

Комиссионная лавка замаячила в конце следующего переулка, освещенная лишь одним тусклым уличным фонарем. Она представляла собой кирпичную пристройку без окон у гладкой стены и выглядела точно так же, какой я ее запомнила, вплоть до обрамленного окна с треснувшим стеклом. Пять неровных ступенек поднимались к зеленой двери, на которой выцветшей синей краской была нарисована вывеска «Комиссионная лавка».

Я остановилась, прислушиваясь, после чего ступила грязной босой ногой в луч лунного света, который освещал булыжники мостовой. Дверь распахнулась, и две женщины, смеясь, выскочили наружу и, спотыкаясь, спустились по лестнице. Я отпрянула назад, пытаясь спрятаться в темноте. Они прошли мимо меня, даже не подняв глаз, и только после того как они свернули за угол, я заметила, как что-то блеснуло у одной из них на запястье. Под рукавом ее плаща сверкал маленький манящий огонек.

Если бы в этой деревне была хоть какая-то удача, то я только что ее нашла.

Я начала двигаться вдоль стены в противоположном направлении, ускорив шаг, чтобы отрезать им путь, и когда я добралась до следующего переулка, я стала ждать, затаив дыхание, наблюдая за их тенями на земле. Задача была простая, но прошло довольно много времени с тех пор, как я проделывала подобное в последний раз, и еще больше времени минуло с тех пор, как поздним вечером я тренировалась в этом с Кловом.

Не мешкай, Фей. Ни секунды.

Я почти слышала его грубый, громоподобный голос. Мне казалось, отец рассердится, когда узнает, что Клов учил меня карманному воровству, но чуть позже я узнала, что именно Сейнт попросил его меня этому научить. Это мама была против подобных дел.

Как только услышала голоса, я вышла на дорожку, устремив взгляд на крыши. Я попятилась назад, врезавшись в одну из женщин и сбив ее с ног.

– Ой! – я поймала ее за руки прежде, чем она упала в грязь, и она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. – Простите, позвольте мне вам помочь!

Женщина прижалась ко мне, когда я неуклюже сняла браслет с ее миниатюрного запястья, закусив губу. Это был навык, который требовал практики, но у меня никогда не хватало смелости ограбить кого-то из джевальцев. Не тогда, когда существовал риск быть привязанной к рифу и брошенной умирать. Я подняла глаза, уверенная, что женщина заметила прикосновение моих пальцев к застежке своего браслета, но как только ее взгляд сфокусировался на мне, она отпрянула, сжав руки в кулаки и открывая рот.

– Не трогай меня!

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, в чем дело. Я изучала ее лицо и опустила взгляд на свои босые ноги и рваную одежду. Мой вид выдавал во мне ныряльщицу с Джевала, даже если по крови я таковой не являлась, моя разбитая губа говорила любому, кто смотрел на меня, что в последние несколько дней я влипла в какие-то серьезные неприятности.

Вторая женщина обняла первую рукой и поспешила увести ее прочь. Выражение ее лица было хмурым, и я склонила голову в извинении.

Как только они скрылись из виду, я выдохнула, пытаясь унять свой неровный пульс. Золотой браслет засиял, когда я повернула его к свету. Возможно, это был единственный раз, когда внешность девушки с Джевала сыграла мне на руку.

Еще одна тень мелькнула возле окна лавки, прежде чем раздался звук отодвигающегося засова. Я замерла, когда в центре переулка появился силуэт. Свет из окна упал на прядь золотистых волос, торчащую из-под фуражки, и я резко втянула в себя воздух, сжимая пальцы на браслете.

Уэст. Он стоял посреди переулка, не сводя глаз с закрытой двери лавки. Я соскользнула по стене и спряталась за углом, мое сердце снова быстро заколотилось в груди.

Прежде чем я успела повернуться, чтобы убежать, дверь распахнулась, и на крыльце появилась Уилла. Она застыла, когда заметила Уэста. Его лицо было лишь наполовину освещено, и он сунул руки в карманы, когда дверь за девушкой закрылась.

– Сколько? – его глубокий, ровный голос был настолько резким, что мог бы разрезать кость.

Уилла справилась с удивлением и, спустившись по ступенькам, хотела было протиснуться мимо Уэста, но он не дал ей пройти.

– Сколько? – повторил он.

Я отползла еще дальше, наблюдая за ними.

Уилла повернулась к нему лицом, уверенно расправив плечи, хотя была вдвое меньше его. Свет фонаря придавал ее коже темно-коричневый оттенок, создавая впечатление, что ее бронзовые волосы сияют.

– Не лезь не в свое дело, Уэст.

Он преодолел те несколько шагов, что их разделяли, схватил Уиллу за запястье и развернул ее спиной к себе. Она вскрикнула, когда он приподнял подол ее рубашки, проверяя ремень. Уэст замер. Украшенный драгоценными камнями кинжал, который она носила за спиной, исчез.

Уэст вытащил свой нож из-за пояса и направился к ступеням гамбита, но Уилла бросилась вперед, схватила его за руку и потянула назад.

– Уэст, не надо! – прохрипела она, глядя на него умоляющим взглядом. – Пожалуйста, не надо.

Нож был так крепко зажат в его руке, что свет бликовал на дрожащем лезвии.

– Сколько он дал тебе за кинжал?

– Двадцать медяков, – из голоса Уиллы внезапно пропал гнев, который я слышала в ее словах всего несколько мгновений назад. Она говорила, как маленький ребенок.

Уэст провел рукой по лицу, вздыхая.

– Если тебе что-то нужно, то обращайся ко мне, Уилла.

Ее глаза сверкнули, когда она посмотрела на него, и даже в темноте я могла видеть, как сильно Уэст сжал челюсти. Внезапно меня осенило. Между ними наверняка что-то было. На корабле они много времени вместе не проводили, но сейчас я отчетливо видела, как они смотрели друг на друга. Друг для друга они больше, чем просто товарищи по кораблю, и осознание этого заставило меня прикусить внутреннюю сторону щеки. Я почти испытывала… гнев, но это чувство тут же сменилось стыдом. Мне не понравилось, что я злилась, ведь это было не мое дело.