Дверь захлопнулась за спиной, и нос Данага уткнулся в волосы Алаур, вдыхая невесомый аромат горных цветов.

– Демоны…. Что ты делаешь со мной?

Алаур усмехнулась. Благо, Данаг не видел её лица. Вообще королева не собиралась делать ничего особенного, просто и в самом деле любила этот запах – он напоминал ей о поверхности, где ей никогда не суждено было побывать.

Данаг на удивление нежно приподнял к себе лицо Алаур.

– Ты боишься? – спросил он.

Алаур хотела огрызнуться, но передумала. Не хотелось провести в борьбе и ненависти последние мгновения. Всё же она сама согласилась на весь этот договор.

– Немного, – она постаралась совладать с голосом.

Палец Данага зачем-то коснулся её губ и очертил их контур.

– Это почти не больно, – сказал Данаг, – даже приятно.

Алаур повела плечами, показывая недоверие.

Данаг не стал спорить. Говорить с супругой он больше не пытался – за три встречи он понял от начала и до конца, что Алаур невыносима. Что не делало менее прекрасными её лицо и тело. А ещё этот взгляд… Тяжёлый и грустный, как у загнанного зверя.

Голова вампира всё ещё слегка кружилась после болезни, и ему не терпелось перейти к главному, но, ожидая ночи, он успел многое обдумать. Судя по обрывкам слухов, которые удалось услышать и выпытать, Алаур оказалась неплохой королевой. Править дроу было сложно, а гордый нрав не позволил просить помощи со стороны, но вряд ли она смогла бы сделать больше, имея лишь те силы, что находились в её распоряжении. Алаур многие упрекали – кто в жестокости, кто в нерешительности, но для Данага всё это говорило лишь в пользу супруги. Злопыхатели будут всегда. Способность же двигаться своим путём, не обращая внимания на плевки в спину, он ценил высоко.

Данаг склонялся к тому, что Алаур должна остаться королевой. Их отношения с супругой могли выйти за рамки одной ночи, тем более, что Данаг собирался остаться и закончить дела здесь, прежде чем снова погружаться в хитросплетение имперских интриг. Всё это заставляло его действовать куда обдуманнее, чем в первую ночь.

Пальцы Данага легли на ворот платья, и Алаур вздрогнула, ожидая неминуемой боли – но Данаг лишь прошёлся пальцем по ключицам. Затем отщёлкнул ещё одну застёжку, и ещё.

Руки вампира легли ей на грудь, нежно лаская и согревая теплом. Тело Алаур вызывало у него неумолимую жажду – не столько кусать, сколько целовать.

– Ты хочешь?.. – голос Алаур осип, а кулаки сжались. Наверное, как супруг Данаг имел право и на это, но Алаур не понимала, почему не ограничиться тем, что она должна. Зачем снова начинать свои унизительные игры?

Руки Данага скользнули на поясницу супруги, оглаживая и пытаясь успокоить напряжённые мышцы.

– Тихо. Я просто хочу, чтобы ты расслабилась.

Неожиданно быстро – и в то же время плавно – Данаг осел вниз, оказываясь лицом у самого живота Алаур. Придвинувшись вплотную, он снова втянул обворожительный запах свежести и дурмана, а затем, не удержавшись, коснулся языком там, где под тканью пряталась маленькая впадинка пупка. Алаур задрожала от неожиданности и странного чувства несоответствия того, что должно происходить, тому, что происходит.

Одна рука Данага продолжала удерживать её поясницу, а другая переместилась на живот, чтобы развязать плетёный пояс платья. Алаур стиснула зубы и зажмурилась, силясь перебороть желание поддаться этим ласкам.

Вампир усмехнулся, старательно делая вид, что не замечает, как сжимает кулаки и кусает губы супруга.

Данаг провёл носом вдоль линии бедра, вдыхая аромат, и улыбнулся, обнаружив, что и здесь дроу пахнет теми же горными цветами. Пальцы вампира осторожно скользнули по внутренней стороне её бедра, и губы мягкими целующими движениями прошлись к промежности, заставляя щёки Алаур залиться краской. Скользнули выше, возвращаясь к животу, так что из горла Алаур вырвался неожиданный протестующий стон.

Данаг толкнул Алаур к кровати, и когда она коснулась лопатками шёлкового покрывала, нажал на её колени, заставляя их расступиться в сторону. Принялся осторожно исследовать языком то, что находилось между её стройных бёдер.

Подняв взгляд, он увидел, что в фиалковых зрачках плещется непонимание, смешанное с дурманом наслаждения.

– Давай, – прошептал Данаг, отстраняясь от Алаур, – сделай, как делала бы с Элаугом. Я твой супруг, чего ты боишься?

Алаур резко выдохнула и зажмурилась. Рука её осторожно легла на затылок вампира, будто изучая. И правда, чего она боится? Того, что оказавшееся перед ней существо в десятки раз могущественнее любого, кто прежде касался её? Того, что одним движением пальцев Данаг может свернуть ей шею и даже не вспотеть? Терять ведь уже нечего.

Алаур пока ещё мягко притянула голову Данага к себе, заставляя вампира вновь коснуться поцелуем самых чувствительных мест. Язычок Древнего скользил по нежной коже, не дожидаясь понуканий, и Алаур какое-то время лежала неподвижно, просто наслаждаясь этими лёгкими касаниями и растягивая удовольствие. Затем она легко нажала на голову Данага, заставляя проникнуть глубже, и тот безропотно повиновался, позволив себя направлять. Бёдра Алаур двинулись навстречу горячим губам. Она внимательно следила за лицом вампира, ожидая подвоха, но ничего не происходило. Тот был покорен и ласков, как котёнок, будто он был не Высшим вампиром, а мальчиком-слугой. Алаур обнаружила, что эта покорность разжигает пламя по всему её телу, бёдра задвигались резче, она окончательно перестала контролировать себя, и тело свело судорогой наслаждения. Ощущения оказались настолько острыми, а слабость, владевшая ей весь день, настолько сильной, что она не нашла в себе сил шевельнуться. Руки вампира подхватили её, удобнее устраивая на кровати. Алаур утонула в горячем тепле и в следующий миг обнаружила, что лежит на ворохе шёлковых подушек, а губы Данага исследуют её живот и грудь, потихоньку пробираясь выше. Когда они перебрались на шею, и острый язык лизнул тонкую венку, Алаур запрокинула голову, полностью открывая Данагу горло, и подумала, что если бы она выбирала смерть, то предпочла бы именно эту.

Алаур лежала на постели, тоскливо глядя в потолок. Безделье оказалось куда страшнее, чем суета и склоки придворных. Она успела посчитать кольца на гардинах и резные завитушки на спинке кровати… А ещё в голову постоянно лезли мысли, которых она совсем не хотела. Например, почему-то представлялись синие глаза Данага совсем рядом и тёплое дыхание на мочке уха. Или – от одной мысли Алаур краснела – горячие губы Данага между её бёдер. Сама она никогда не делала ничего подобного для тех, кто услаждал её в постели. Она не могла бы сказать, что ей понравился сам секс, но руки Данага старательно смягчали все неприятные ощущения, их движения сами по себе доставляли радость, а ласковые губы и вовсе сводили с ума.

Алаур в очередной раз выдохнула и посмеялась над собой. Безусловно, наместник был талантливым любовником. Как никак, не первую сотню лет таяли в его объятиях девушки. Ну что ж… Это делало две недели, которые им предстояло провести вместе, чуть более сносными.