к клиентке, дочери кузнеца, что жила неподалеку. Пятилетняя малышка страдала от затяжных ночных кошмаров. Дуайт периодически ее посещал и исцелял: на пару месяцев дурные сны прекращались, но затем возвращались вновь.

Я хотела поговорить с Дуайтом подольше, но задерживать его было нельзя.

— Я буду очень ждать вас, леди Катажина, — сказал мне на прощанье целитель.

Он сделал неловкое движение, чтобы поцеловать мою руку, но не решился и вместо этого только пожал ее.

Посоветовал быть очень осторожной — на рынке полно мошенников и опасных людей и нелюдей. А еще предостерег никуда не уходить с площади. Ведь в многочисленных переулках, что подобно паучьим лапкам расходились от нее, легко можно расстаться с кошельком, одеждой, душой или жизнью.

Базарная площадь сразу же оглушила меня. Я привыкла к цивилизованным торговым центрам. И теперь опешила от шума, гама и суеты настоящего средневекового торжища. Выкрикивали зазывалы, громко торговались продавцы, сновал городской люд. Пестрая, разноцветная, разноликая толпа… Не в современных, привычных моему глазу — в исторических костюмах. И я оказалась в самом центре, в сердце ее.

На минуту мне показалось, что я просто нахожусь в массовке блокбастера с миллионным бюджетом. Все это не по — настоящему. Не может быть.

Я сплю или сошла с ума…

— Долго рефлексировать будешь? — мявкнул у меня в голове Дарси. — Нам вообще-то нужен кашмеран. И озон. И метасиликат натрия. Не смешаешь Фернанде освежители — поедем в хостел к тараканам.

К тараканам я не хотела, поэтому взяла себя в руки и изо всех сил постаралась не крутить головой по сторонам, как заведенная.

А то обычно к тем, кто имеет именно такой вид, и клеится всякая шушера, мошенники и прочие подозрительные товарищи.

Уж что-что, а вести себя на рынке и торговаться я умею.

В конце-то концов, когда мы с Гошкой были на отдыхе в Египте, местные торговцы прикрывали лавки, едва завидев меня. Чем этот базар лучше египетского, а?

Я приняла самый что ни на есть независимый вид, и пошла по торговым рядам.

Спокойно. Уверенно. И осторожно.

Кашмеран, озон, метасиликат натрия и морские минералы мне удалось найти и сторговать по вполне приличной и приемлемой для наличествующих у меня средств цене.

Можно гордиться собой!

— А он рыбов продает?

Как назло, путь с рынка лежал через рыбные ряды. Где и застрял Дарси.

Как завороженный, котик уставился на прилавок с выставленными там деликатесными сортами рыб.

Продавец выставлял волшебную рыбку — какой я в своем мире и не видела. Не подозревала, что такая вообще может быть.

С чешуей из чистого золота и серебра, с рубиновой икрой и изумрудными молоками, с платиновыми косточками, со свечением всех цветов радуги, которое окончательно заворожило Дарси.

— Нет, показывает.

— Красивое.

Дарси тяжело вздохнул, и я вместе с ним. Я действительно не могла купить своему котику ничего из представленного ассортимента — ценник там начинался с такой суммы, на которую мы с Дарси неделю питаться сможем.

Меня поглотили угрызения совести.

Он ведь раньше жил в роскоши. Не знает, что такое экономия. Попал в такие условия, ему тяжело привыкнуть к новому, к простой еде. Несмотря на все эти его разговоры про смертную казнь и то, что он ворчит, как старый дед, он такой милый, такой беззащитный со своими вислыми ушками…

Черт побери, вот получу оплату от Фернанды за освежители и куплю своему Дарсику самой свежей и самой дорогой рыбки!

— Лови вор-р-ра! — заорали на весь рынок.

Я оглянулась на крик, который к нам с Дарсиком, само собой, никакого отношения не имел…

Нет, имел! И самое прямое!

Глазам моим открылась душераздирающая картина: мой Дарсик, которого я в принципе не видела бегающим, мчался меж прилавков, сверкая ошалелыми оранжевыми глазами. В зубах он держал огромную рыбищу с отливающими бриллиантами чешуей.

Ну, а за ним, выкрикивая ругательства, несся сын торговца рыбой — проворный мальчишка с лицом явного мучителя животных. Мало того, он еще и камни из-за пазухи успевал вытаскивать и в Дарси бросать! Как будто специально заранее ими запасся.

Так же у скоттиша были разнообразные препятствия в виде других торговцев, тоже желающих Дарсика поймать. Видимо, из чувства солидарности.

Мне же, разумеется, ничего не оставалось, как присоединиться к погоне под свист и улюлюканье толпы.

Но перед этим я расплатилась за рыбину с торговцем — она вышла по стоимости, как будто и вправду была бриллиантовой. Плюс он, гад, заломил за моральный ущерб.

В таких случаях не торгуются — а то бы меня тут вообще прибили за грабеж. Пришлось отдать почти все деньги, что у меня были.

Ну, а потом отправиться по следу скоттиша. А то как бы не поймал его этот востроносый паренек. Личико у него уж больно кровожадное.

Пришлось двигаться быстро, пока погоня не исчезла из виду.

Ну и конечно, раз все так весело началось, разве можно было рассчитывать на менее веселое продолжение?

Сын торговца почти догнал моего кота, ухватив его за хвост.

Меня накрыло принеприятнейшее чувство — словно схватили за волосы меня. Грубо и бесцеремонно вторглись в мое личное пространство грязными руками. Отвратительно, скажу я вам!

Мысль о том, что наша со скоттишем связь сильнее, чем я предполагала, быстро промелькнула передо мной и отодвинулась на второй план.

— Не трогай его! — крикнула я. — Отстань! Я расплатилась за рыбу.

— А по морде безухого, чтоб не тырил чужое? — сплюнул неприятный паренек.

Но остановился и преследование прекратил.

— Это мой кот, и если ты его хоть пальцем тронешь — пеняй на себя! — грозно сказала я.

Очевидно, вид у меня был не самый добрый, потому что парень испуганно попятился и, крикнув «А идите вы со своим калечным котом!», сорвался с места.

Жаль только, что все это было напрасно. Очумелый от погони и от запаха рыбы, Дарси уже шмыгнул в проулок.

В один из проулков, куда Дуайт Уолтон мне советовал не ходить…

17 глава

И я еще думала, что моя лавка находится в неблагоприятном районе, где содержимое ночных горшков выплескивается на улицу. Но там хотя бы были сточные канавы. И их чистили.

В отличие от этой шикарной улочки, куда ступила я и сразу же испачкала свои атласные башмачки. Благо, хоть в обычной луже, а не в чем-то другом.

Тут грязь просто струилась по земле. Мостовая состояла из грязи. Буквально.

Не лучше были мрачные кривобокие дома, нависшие над тобой гробами. Стекла были давно выбиты. Кое-кое где их заткнули