мою руку. — От баронета Педера еще никто так просто не уходил! Вы, наверное, забыли, что кое-что мне должны.

Это что это я, интересно, ему должна?

— Кажется, леди неприятно ваше общество.

Я обернулась на уверенный мужской голос. Герцог Данталион возвышался рядом со мной — неколебимый, как скала.

К нему следовал довесок в виде благоухающей новыми духами Джулии баронессы Вариен, которая после того, как он пригласил меня на танец, теперь повсюду следовала за ним хвостом, не выпуская из виду ни на миг.

— Его Светлость шестой верховный демон — какой сюрприз, — Грегори выпустил мое запястье. — Смею вас уверить, ваше вмешательство совершенно ни к чему. Повода для беспокойства нет. Моя будущая жена просто слишком пылко признавалась мне в любви.

Это было такой наглой и возмутительной ложью, что я замолчала.

Я видела чужие любопытные взгляды, среди которых был один откровенно злобный — взгляд Монисы Вариен.

Светская публика жадно ловила каждое слово — еще бы, такой повод для сплетен. Я и так сегодня привлекла всеобщее внимание. Скажу что-то не то — окончательно испорчу положение.

А что может быть хуже, чем сейчас начать оправдываться?

— Если я не ошибаюсь, леди Лэверти только что ясно дала понять, что не имеет намерений вступать с вами в брак, баронет Педер, — чуть резче, чем следовало, сказал Данталион.

— Вы в корне не правы, герцог. Леди Лэверти от меня без ума, — важно проговорил Грегори. — Моя невеста недавно получила небольшую травму, поэтому теперь не совсем вменяема. Я позабочусь о бедняжке и о ее состоянии. Вам же хочу выразить благодарность — когда такая высокая персона, как вы, заботится о таких, как мы с Катажиной, это вызывает гордость и умиление. Однако теперь все в порядке — не возражаете, если мы с Катиж договорим?

И мерзавец положил мне руку на талию, намереваясь увлечь с собой.

На этот раз моему терпению пришел конец — я искренне и от души собралась высказать все, что думаю о своем «в этом мире женишке — в моем мире муже»!

— Вот видишь, дорогой, здесь все в порядке, — надула губы Вариен. — Этот маленький инцидент просто не стоил твоего вмешательства…

Однако верховный демон Инферно ее не услышал.

Он подался вперед. В чистых синих глазах опасно мелькнули багровые огоньки пламени. Кулак в черной перчатке сжался, и герцог сквозь зубы сказал:

— Я возражаю, чтобы вы вообще приближались к леди Лэверти, баронет.

— Вы не имеете права, герцог! — заносчиво возопил Грегори. — Одиннадцать не могут указывать гражданам, с кем им заключать или не заключать брак. Катиж — моя ненаглядная, бесценная невеста, этой зимой мы вступим в семейную жизнь…

— Этого не произойдет, — обманчиво тихим голосом проговорил демон. — Вы прекратите упорствовать в отношении леди Лэверти, иначе вам придется горько об этом пожалеть.

Грегори начал возмущаться, что «так просто этого не оставит» и «пожалуется самому главе одиннадцати демонов». Уже не слушая его, Форас склонился у моих ног, поднял уроненный мной веер и подал его мне.

— Благодарю, Ваша Светлость, — сказала я. — Но вам действительно не стоило вмешиваться.

И привлекать ко мне такое жадное внимание, черт побери!

Уходя под руку с Форасом, Мониса Вариен одарила меня таким взглядом, как будто видела мою страшную и мучительную смерть.

— Подумать не могла, что вы такая интересная личность, леди Лэверти, — сказала мне Трисия, которая стояла неподалеку и наблюдала эту сцену во всех красках. — Высшим демонам отказываете, баронетами швыряетесь… Но Мониса Вариен вам просто так этого не оставит. Даже жаль будет писать о вас некролог.

14 глава

Джулия Клей с силой захлопнула дверь в комнату и упала в кресло, совершенно не заботясь о сохранности живых цветов на своем платье.

Наоборот, принялась отрывать нежные бутоны и швырять на пол. Защищавшая их от увядания магия испрялась бледно-зеленым свечением. С еще большей злостью Джулия вскочила и принялась топтать ворох цветов на полу.

Глупая модистка! Уверяла, что живые цветы на ее платье произведут фурор и зададут новый тренд. И что же в итоге?

Эта мерзкая кузина сравнила ее наряд с клумбой в городском парке!

Как это пошло!

Сережки оттягивали уши, она сорвала их и со злостью швырнула на трельяж.

Сегодня вообще все пошло не так!

Этот день она задумывала, как день своего триумфа — все должны были быть в восторге от нее и ее новых духов.

Но Катажина Лэверти нарушила ее ликование. Поиздевалась над цветочным платьем, да еще и обвинила ее в плагиате! Ее, Джулию Клэй! Без преувеличения, лучшего парфюмера Инферно!

Но этого пронырливой кузине, видимо, показалось мало. В довершение всего она привлекла внимание верховного демона Инферно Данталиона, о котором Джулия, так же как и остальные девушки высшего общества, втайне мечтала.

Интересно, что он в ней нашел, когда рядом с ним была сама баронесса Вариен? Нищенское платье, в котором Катиж уже появлялась в свете? Запах удобрений, которые она продает?

— Можно, дорогая? — в комнату заглянула Порция. — Твои новые духи стали сенсацией! Все в восторге, особенно герцогиня Вассаго! У нас столько заказов!

Она продолжала с наигранным восторгом нахваливать дочку, как будто не замечая ее надутого вида.

— Прекрати, мама! — с раздражением перебила Джулия — фальшивость тона матери, наоборот, еще сильнее ее разозлила. — Как будто не понимаешь, что эта противная Катиж испортила мне весь вечер!

— Ах, это… Тебе совершенно не из-за чего переживать, глупышка, — принялась горячо убеждать ее мать. — Никто на нее и внимания не обратил! Что нам ее голословные обвинения? Да кто она вообще такая? Продавщица драконьего навоза в самом дешевом квартале. Ее жалкая лавчонка вот-вот пойдет ко дну. И кто такие мы — самый элитный магазин духов во всем Инферно! Сами верховные демоны с их женами закупают парфюм у нас. Кто ее слушать будет, эту ударенную головой навозницу Катиж?

— Вообще-то, как мы имели возможность полюбоваться, ей оказывал знаки внимания сам герцог Данталион, — ревниво сказала Джулия.

— Ну, это просто смешно, моя милая! — леди Порция и вправду расхохоталась кудахтающим смехом. — На что наша ударенная головой Катиж Его Светлости? Верховные демоны берут себе жен только с сильным даром, чтобы получилось магически сильное потомство. С теми крупицами, что остались у нее, Катажине ничего не светит. Скорее всего, он просто хотел заставить приревновать баронессу Вариен.

— А ты уверена, что ее дар действительно так скуден? — Джулия внимательно посмотрела на мать. — Ведь она чисто на нюх безошибочно разложила всю пирамиду этих духов…

— Это была мимолетная вспышка,