Ладно, к черту!

Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, и крепче стиснув излучатель, посмотрел на Сандерса. Тот замер в кузове каменной глыбой, вглядываясь вперед, и, готов поклясться, на лице его не дрогнул ни один мускул. Подняв рацию, мастер-сержант прокричал, дублируя команду в комлинк:

— Всем — стоп. Минометы — готовность. Ракеты: цель — берсерки, работаете по готовности. Остальные — держать периметр!

Вездеход качнулся и остановился, и в тот же миг с направляющих соседней машины сорвались две ракеты. Время будто замерло, и в этом коротком промежутке на меня навалилась целая бездна звуков. Стучали пулеметы, выкашивая первые цепи атакующих ксеносов, хлопали дальнобойные винтовки снайперов, выцеливавших кружащих дементоров, в небо, навстречу очередной стайке пикировщиков с визгом унеслась целая россыпь плазменных шаров… Осветительная ракета мигнула напоследок и погасла, и только в этот момент ракеты достигли цели.

Кажется, рев берсеркера заглушил даже звук сдвоенного взрыва. Прожектор одного из броневиков выхватил из темноты огромную тушу. Гигантский морф встал на дыбы, а после рухнул, как подкошенный. Могучее тело забилось в агонии, давя и калеча мелюзгу, дернулось в последний раз и затихло. И одновременно с шипением новых ракет, стартовавших уже с другой машины, над полем боя прокатился многоголосый победный клич, вырвавшийся из десяток глоток. Гибель берсеркера воодушевила бойцов, и, кажется, прикажи я им сейчас пойти на ксеносов в лобовую атаку — они бы это сделали, не раздумывая ни секунды.

Однако время лобовой еще не наступило.

Схватив ракетницу, я выпустил еще одну осветительную. «Люстра» вспыхнула в тот момент, когда ракеты добрались до второй твари, и на этот раз я сумел рассмотреть все в подробностях.

Достать второго берсеркера так же, как первого, не удалось, но, возможно, это и к лучшему: взрывом твари оторвало лапу, и сейчас огромный морф в судорогах скакал на трех оставшихся по полю боя, оставляя за собой кровавую просеку. Не ожидавшая такого подвоха мелюзга гибла десятками, как муравьи под подошвой штурмового ботинка. Какой-то крабоид, возмущенный до глубины своей морфячьей души, не выдержал и набросился на берсеркера, подскочил к слабозащищенному брюху и выхватил из него солидный кусок. Это будто послужило сигналом для остальных. Миг — и огромная туша скрылась под захлестнувшей ее волной обезумевших ксеносов.

— Минометы готовы! — послышалось в рации.

— По скоплению тварей — беглый огонь! — тут же прорычал Сандерс.

Если бы ксеносы знали, что означает нарастающий противный свист, который они услышали после серии хлопков, раздавшихся у меня за спиной, они бы наверняка рванули врассыпную. Но твари не знали, и сразу три мины легли четко в кучу беснующихся ксеносов. А потом…

— Твою мать, что твои умельцы зарядили в гребаные мины? — с восхищением пробормотал я, глядя, как монстры исчезают среди распускающихся огненных цветов в местах «прилетов».

— Напалм, — пожал плечами Сандерс. — Если он эффективен в огнеметах, почему бы не использовать его здесь?

Сзади снова захлопало — и через несколько секунд поле боя превратилось в филиал ада. Стена огня полностью скрыла визжащих и ревущих на все голоса морфов. Сейчас им явно стало не до нас. Выплескивающийся при взрывах мин напалм лип к плоти, прожигал хитин, боль сводила тварей с ума, а сзади, на платформах, специально смонтированных на броневиках для стрельбы из минометов, хлопало и хлопало. Впечатляющее зрелище, ничего не скажешь.

— Минометы — отбой! — заорал Сандерс, да так, что его, наверное, услышали и без рации. — Всем бортам — полный вперед! Пехота, не отставать!

Сандерс щелкнул рычагом на шлеме, и беснующееся впереди пламя отразилось в опущенном забрале мастер-сержанта. В кровавых бликах горящего напалма белый череп, искусно намалеванный на визоре, выглядел еще более устрашающе.

— Вперед, обезьяны! Или вы хотите жить вечно? — прогремел сквозь динамики брони любимый всеми сержантами всех времен и народов боевой клич, и наша маленькая механизированная армия с рыком моторов и лязгом траков устремилась вперед, под многоголосый вопль, издаваемый воодушевленной пехотой.

***

Земная Федерация, система Ориона. Планета Рапсодия. Периметр Зеленой зоны. Охранный форт Западного периметра, занятый наемниками «Группы Феникс».

Единственное, о чем мечтал капитан Браун вот уже пятые сутки — это сон. Настоящий, восстанавливающий, глубокий, без сновидений… Продолжительностью часов эдак в двадцать. А лучше в тридцать. Браун был уверен, что, если его оставят в покое, то тридцать часов он легко проспит. А может быть даже сорок. Летаргический сон — что может быть прекраснее? Сон, в котором нет пришельцев, невесть откуда взявшихся на Рапсодии в таких количествах. В котором не будет сорвавшихся с цепи заключенных, ворвавшихся в Элизиум, и, воспользовавшись тем, что все имеющиеся силы «Фениксов» заняты войной с ксеносами, довольно легко занявших административный комлплекс… А еще во сне капитана Артура Брауна не было места форту Западного Периметра, одинокому и осажденному армией ксенотварей, провизия и боеприпасы в котором медленно, но уверенно подходили к концу.

Все, что согласен был видеть во сне Браун — грудастую брюнетку из отдела персонала. Ту, что доверительно нагнувшись к капитану, уложила на стол сиськи, виднеющиеся в блузке, расстегнутой на одну пуговку больше, чем позволяли приличия, и предложила ему «выгодный и непыльный» контракт на Рапсодии. Который пустивший слюну Браун и подмахнул, кажется, не отрывая взгляда от открывшегося зрелища, совсем не оставлявшего простора воображению. О, да! Это был бы очень хороший сон! В нем капитан обхватывал широкой ладонью тонкую шею девушки и медленно сжимал ее, до тех пор, пока не слышался треск шейных позвонков. «Непыльный контракт», мать его! Впрочем, да. Пыли, пожалуй, и не было. Только грязь, кровища и вонь разлагающихся тел.

Однако увидеть во сне кадровичку Брауну было не суждено. Потому что, едва он начал проваливаться в блаженную дрему, в дверь офицерского кубрика загрохотали, бесцеремонно и невежливо.

— Какого хрена… — просипел севшим голосом Браун, и сел в кровати, массируя лицо ладонью. Вот же дерьмо! Только свободная минутка выдалась…

Стук в дверь повторился, капитан продрал горло, и крикнул:

— Заходи! Хорош грохотать, чтоб тебя..

Дверь отъехала в сторону, и на пороге появился боец в экипировке «Фениксов».

— Какого дьявола, Вишес? — Барун посмотрел на бойца почти с ненавистью. — Тварям опять неймется? Сами справиться не можете?

— Простите, сэр, — видно было, что боец и сам был не рад. Будить капитана, который последние дни почти все время находился на ногах, было не самым безопасным занятием. — Не твари.

— А что тогда? Давай, скажи, что за нами прилетели, и начинается эвакуация.

— Никак нет, сэр. Вторжение, прорыв периметра…

— Что? Вишес, ты пьян? — брови капитана взлетели на лоб. — Какой, на хрен, периметр? Какое, на хрен, вторжение? Периметр разрушен, и вторжение началось…