– И как это остановит твоего отца? – спросил Аркадий, дослушав Максима.

– Я не хочу снова попадать в газеты, – следом возразила Максиму Арина.

– Ты хочешь, чтобы вскоре в тех же газетах был опубликован ее некролог? – кивнул на Арину Аркадий, заставив Максима мертвенно побелеть. Да, это было жестоко, сказать такое. Но разве не приходится иногда причинять боль самым близким и дорогим людям, чтобы спасти их? Аркадий был, как хирург, экстренно оперировавший аппендицит прямо на потерявшем управление корабле.

Он был категоричен. Именно в этом и был их шанс.

Коршунов должен видеть, как сильно расстроен Максим, скучающий без своей синеглазой игрушки. Хандра, раздражение, жажда развлечений – и вот, наконец, Максим должен будет появиться на людях под руку с кем-то другим, с кем-то новым. С какой-нибудь блондинкой. Все это должно было успокоить подозрительного и проницательного Коршунова. Спектакль должен был быть сыгран хорошо, и зрителю нужно дать то, чего он так жаждет.

Максим остается один, без Арины, в Москве, расстроенный и скучающий.

Дальше все было задумано еще лучше. Вторая часть плана «А» предполагала подчинение воле отца – чтобы все вернулось на круги своя, к моменту, когда Максим встретил Арину. Жил он преимущественно в Лондоне и фотографировал всякую ерунду, участвовал в выставках, летал по миру и вел порочный образ жизни. Время от времени выполнял разные необременительные финансовые поручения Коршунова. Максим был винтиком в хорошо смазанной машине, он был представителем и защитником интересов семьи Коршуновых в Лондоне.

Значит, рано или поздно, а скорее рано, чем поздно, Коршунов отправит Максима в Лондон.

Таким образом, Максим и Арина окажутся вместе, в одной стране и в одном городе, в Лондоне. Они будут вместе, и Константин Коршунов не будет знать об этом. Самый безопасный сценарий. Исчезнуть в теплой вечерней дымке, превратиться в туман, укрывающий остров англов.

Дальше будет легче. Их фора, их преимущество в игре увеличится. Они смогут просчитывать на три хода вперед.

Главное, сейчас сообщить Коршунову, что его поручение выполнено. Девушка деморализована, подкуплена и убрана с пути. О девушке можно забыть навсегда.

Аркадий надеялся, что это сработает, и Коршунов со временем действительно забудет об Арине.

Из Внукова Аркадий вызвал частный вертолет. Это был самый быстрый способ добраться до Крыловых-старших. Подлетное время до Коврова – меньше двух часов. Дальше на машине, которую по звонку из руководства им предоставят в местном МЧС. Время, время, время. Почему Аркадий чувствует себя так, словно их время утекает струйкой в невидимых песочных часах?

Времени у них осталось мало, он чувствует это. Интуиция.

Они будут на месте еще до обеда. Обратная дорога – такая же точно, и вертолет будет стоять и ждать их в Коврове столько, сколько понадобится. Если все пойдет по плану, Арина и ее родители успеют улететь в Лондон до вечера. Максим не хотел, чтобы Арина летела с ними, но…

Она сидела на пассажирском сиденье позади Аркадия, надежно пристегнутая к своему месту, и с трудом сдерживалась, то и дело утыкаясь лицом в бумажный пакет.

– Я не знал, что вас укачивает в воздухе, – бормотал Аркадий, обеспокоенно глядя на ее позеленевшее лицо.

– Это потому что вертолет, его раскачивает, – ответила Арина извиняющимся тоном. Максим, который сидел рядом с нею, приложил ладонь к ее лбу. Нет ли у нее жара?

– Я говорил вам, нужно было остаться.

– Я выдержу! – пообещала Арина и посмотрела на Максима. – Да нет у меня температуры!

– Ты уверена?

– Все в порядке, – кивнула она, и ее вырвало. А ведь им еще и обратно лететь, подумал вдруг Аркадий. И уговаривать родителей. А потом им предстоит одним выполнять его инструкции в Тель-Авиве. Можно только представить, как все пойдет там и где и как они напортачат и что-нибудь сделают не так. В том, что они напортачат, Аркадий не сомневался.

План «А» хоть и был самым лучшим, но шатался и трещал по швам. Человеческий фактор, как всегда.

Начать с того, что и во времени Аркадий ошибся. Сотрудник МЧС, который должен был предоставить им машину, куда-то делся, и его не могли найти, потратив на беготню почти сорок минут. Арина куда-то запропастилась, сославшись на жажду, и все стали искать ее. Она вернулась сама, зато потерялся Максим, а потом все нашлись, включая сотрудника МЧС, который, как выяснилось, совсем не ожидал, что из Москвы в Ковров они доберутся так быстро. Не каждый день к ним из Москвы прилетают на блестящих черных вертолетах. У них и толковой-то вертолетной площадки нет, так, место для экстренных ситуаций.

Россия.

Дорогу развезло, и даже внедорожник застревал в грязи. Крыловы, как и все деревенские в Дорохине, жили медленно, неторопливо и размеренно. Для них было само собой разумеющимся каждый год ждать, пока дороги «встанут», и тогда по ним можно ездить, но это произойдет никак не в конце октября, какое там!..

Впрочем, на тракторе можно.

На другой стороне Клязьмы дорога получше. Там песочку больше. Здесь-то суглинок.

А зимой можно ездить на «Ниве» через реку.

Крыловы хозяйствовали во дворе, ни сном ни духом не догадываясь о делегации, приближающейся к их дому со стороны поля. День давно перевалил за середину, когда Арина выпрыгнула из тряского внедорожника и побежала к ограде[5].

Мать увидела ее раньше, чем отец. Всплеснув руками, она бросилась к дочери.

– Господи, Ариша! – тоненько вскричала она и только после заметила двоих мужчин и большую машину, перепачканную в дорохинской грязи. – Что случилось? Да на тебе ж лица нет… Господи…

– Мама… – Арина всхлипнула и уткнулась носом в широкую материнскую грудь, вдыхая такой знакомый запах кислого теста, парного молока и сена.

– Аришка, чегой-та? – растерянно бормотал отец на ходу, спеша из сарая. Он держал в руках серп, и трудно было понять, просто ли так он у него оказался или это необъяснимо сработало подсознание в смутной попытке найти защиту от непонятной угрозы. – Это кто ж такие с тобой? Максим… ты…

– Тише, тише, малышка. Максим, что?.. Что стряслось?.. – Крылова прижала дочь к себе и повернулась, глянув в глаза мужчине, которого выбрала себе ее дочь. Она его не одобряла и даже не бралась понимать. Он обидел Арину? Возможно, да, ведь уже было такое. Тогда Арина, вернувшись одна, ходила тень тенью сама не своя и ничего не могла объяснить родной матери. Только и таращила глазищи свои синие да утирала слезы. Нет, никак не понять было тогда, что стряслось там у них…

Еще и фотографии.

Вся деревня видела эти похабные картинки. Ишь ты, «искусство», прости господи! Совсем они там, в Лондонах, взбесились на своих заплесневелых сырах. Сами, видать, тоже заплесневели.