– Было. Но уже после того, как ты ушла.

– И в изнасиловании тебя никто не обвинял?

– Это подстава, – буркнул Илья.

– И с малолеткой ты не спал?

– Я же говорю, подставили меня…

– Подставили. Я даже скажу кто! Ты сам себя и подставил! – выпалила Кристина.

– Ну да, меня крайним хочешь сделать… А ты стрелки на меня не переводи, ты просто расскажи, как тебе во дворце у султана живется?

Кристине стало не по себе. Не спала она со Штаговым и не собиралась, об этом нужно не просто говорить – кричать, а она несет какую-то чушь.

– Не было у нас ничего, – растерянно пробормотала она.

– Не было?! – ехидно сощурился он. – А у меня было! Ты меня бросила, а ко мне пришла Римма. Я брошенный, она одинокая, нас притянуло друг к другу. Случилось то, что и должно было случиться… И тебя к Штагову притянуло. И с вами это случилось. Не могло не случиться!

– Не равняй других по себе!

– Да? Я такой развратник, а Штагов святой! И он предложил тебе непорочное сожительство! – Илья махнул рукой, повернулся к ней спиной и нервно зашагал в сторону лесополосы, за которой скрывался поселок.

Кристина хотела послать его к черту, но не решилась. Пусть уходит. Пусть просто уходит…

А когда он исчез, возникло вдруг острое желание бежать за ним. Вдруг она не так поняла его, может, у них с Риммой действительно ничего не было. И с малолеткой его действительно могли подставить.

Илья уходил навсегда, и от этой мысли сердце разрывалось на части. Надо догнать его, еще раз расспросить – без ехидства и упреков, но из ворот вдруг вышел Штагов. Оказывается, Алешка расплакался, и только Кристина могла его успокоить…

Паровая машина запустилась не сразу. Механизмы заржавели, котел прогрызло время, но Илья не унывал. Котел он привел в порядок – латки в двух местах приварил, прокладки поставил, узлы и механизмы смазал, шестеренку заменил. На ремонтно-механический завод пришлось ехать, с мастерами-станочниками договариваться, проставляться. А путь неблизкий, умельцы несговорчивые, и еще неделю пришлось ждать, пока шестеренку выточат. Но ничего, справился, а заодно и дорожку протоптал. Паровая машина – это даже не полдела, меньше, она всего лишь приводила в действие мукомольный механизм, который, увы, не хотел вращаться. Железные части заржавели, деревянные – местами прогнили. И как все это запустить? Да и надо ли?..

Дымит печка, бурлит вода в котле, пар давит на поршень, шкив передает вращательное движение на главную мельничную ось, но та прокручивается вхолостую.

Илья спустил пар, сбросил давление. Огонь в топке погаснет сам, а он пока отдохнет, дух переведет, с мыслями соберется.

– Что, никак? – с сожалением спросила Лена.

– По ходу цевочная шестерня раскрошилась…

– И что делать?

– Разбирать, смотреть…

Как оказалось, хутор неспроста назывался Жерновами, там находилась самая настоящая мельница, старая, еще дореволюционная, но вполне передовая для начала двадцатого века. Кирпичная, трехэтажная, с классическим ковшом на самом верху. Механизмы и балки в основной своей части железные, а не деревянные, как в доисторических мельницах, а коррозия – штука безжалостная. Мельница эта худо-бедно работала до конца семидесятых, а потом заглохла, но заведующий так и остался жить в доме при ней, а в девяностых тихой сапой за несколько ваучеров приватизировал весь комплекс. Этим везунчиком оказался Василий Лучков, муж Лениной тетки, только вот счастья он своего не понял. Ему бы поднять мельницу, до ума довести, зерно в деньги превращать, а он махнул на нее рукой. И руководство местной сельхозартели пьянствовало, вместо того чтобы делом заниматься. В этой артели Лучков и работал водителем. Огород у него не самый большой, из живности только свинья и куры, но деньги на старость скопил… Вроде как зерно подворовывал, скупщикам по дешевке продавал. И на пенсию он неспроста собрался. Если верить Лене, шапку ему подпалили, опасно стало, вот он и подался в Пылец, поближе к цивилизации. А Лену сюда спровадил, за хозяйством смотреть.

Илья бросил взгляд на мельницу. Здание высокое и куда более широкое, чем классическая ветряная мельница, тут же амбар для зерна, хозяйский дом и гостевой, забор вокруг комплекса – все кирпичное. Но в каком состоянии! Забор обваливается, гостевой дом стоит без окон и полов, крыша на нем дырявая, амбар не в лучшем состоянии. Хозяйский дом чуть получше, крыша не течет, но гнилые полы угрожающе хрустят под ногами. Все это нужно обновлять, но кто этим будет заниматься? Лучкову оно «до лампочки», а Илье до этого какое дело? И с мельницей возиться смысла нет. Он ее починит, запустит, настроит, и тут же появится Василий Лучков. «Здравствуйте, я хозяин! А вы что здесь делаете?»… В лучшем случае Илью рабочим при мельнице оставят.

В убогом состоянии мельница, но если в нее вложиться, можно получить доходное производство. И дом не так уж и трудно в порядок привести – укрепить фундамент, содрать старую штукатурку и налепить новую, полы заменить. Но капитальный ремонт влетит в копеечку, а с деньгами туго. От былых богатств осталось тридцать шесть рублевых тысяч, еще мебель за четыре продал. На продукты потратиться пришлось, за сварку заплатил, за шестеренку. Двадцать восемь тысяч всего и осталось. С такими деньгами далеко не уедешь.

– Тут все менять надо. И жернова тоже. А где новые взять? – с безнадегой в голосе проговорил Илья, обращаясь к Лене.

– А если эта мельница нашей станет? – немного подумав, спросила она.

– Нашей?! – Илья в замешательстве посмотрел на нее.

Вторую неделю они живут здесь под одной крышей, но их отношения по-прежнему неопределенные. Лена тянется к нему, а он ее сторонится. Во-первых, слишком уж она молодая, а во-вторых, он Кристину любит. Несмотря ни на что, любит. И здесь, на этом хуторе, он пропадает исключительно из любви к техническому искусству… Да и домой к родителям без жены ехать не хочется. Мать вздохнет, отец косо посмотрит. Без семьи сын остался, без работы, а так хорошо все начиналось…

– Да я вот думаю, почему это тетя Кира в наш с мамой дом вселилась? На каких правах? Дом на маму записан, а наследница я.

– А завещание? – с кислым видом спросил Илья.

– Ну, завещания нет… – вздохнула Лена.

– А тетя Кира – родная сестра матери?

– Нет, родная сестра отца… Как думаешь, у нее есть права на мамин дом?

– Такие же, как у меня.

– Она думает, что я маленькая, ничего не понимаю.

– А ты большая? – усмехнулся Илья.

– Ну, не совсем… Я даже не возмущалась… А зря… Может, мы сможем поменять мамин дом на эту мельницу?

Илья в раздумье взлохматил волосы. Дом у Лены не самый плохой, кирпичный, с газовым отоплением, и участок большой, к тому же находится в центре крупного поселка… Возможно, Лучковы и не собирались строить новый дом. Приведут в порядок старый и будут жить не тужить. А Лена вкалывай на них на хуторе! Огород здесь не такой уж и маленький, земля плодородная, урожай неплохой собрать можно. А посевная уже на носу…