– А может, это совпадение? – осторожно предположила Сима. – Мало ли чего девчонка сболтнула с огорчения, может быть, случайно…

– Может! Может, и случайно… – откинулась на спинку стула Вера и вдруг с силой хлопнула ложкой о стол. – Но ведь Толик-то погиб!

От ложки все стороны полетели мокрые крошки. Вера вскочила, схватила тряпку и вдруг затарахтела:

– Ах ты, горе-то какое! Я ж в поликлинику опаздываю! У меня ж талончик к терапевту! Сима, я побегу, а ты тут не стесняйся, смело можешь мыть окна!

– Фиг! Я тоже побегу! Чего это я окна тебе мыть буду? Мы так и не договаривались вовсе, – буркнула Серафима и первая схватила сапоги. – Ну, короче, я побежала, если что понадобится – заскочу. Да! Вот тебе мой телефончик, вдруг что интересное в глаза кинется, так ты звони, не робей.

Черканула Серафима свой телефон на зеркале помадой, как делают все порядочные леди в фильмах, и вынеслась от гостеприимной Веры.

Домой она пришла такая уставшая, будто городскую площадь с фонтанами вымыла. Отчего-то сразу припомнилось, что она встала сегодня непростительно рано, и вообще – ее тянуло только в постель. Завалив себя журналами, она уютно устроилась на подушке, попыталась уложить в голове все, что сегодня узнала, и даже прикрыла для этого глаза, но тут в дверь кто-то уверенно позвонил. Сначала Серафима попросту решила прикинуться, что ее нет дома. Ну, могла же она еще не вернуться от Веры! Однако напряженный слух уловил, как открылась соседская дверь, и милейший человек – баба Даша из квартиры рядом – настойчиво кому-то посоветовала:

– Дави шибче, дома Симка, токо что пришла. Ты дави кнопку-то, дави, она, наверно, в туалете, не слышит.

Вот уж бесед за своей спиной Серафима не поощряла. Она выскочила из нагретой постели и, шлепая тапками, поспешила открыть. В дверях стояла Лилька с огромным пакетом в руках.

– Серафима, здравствуй! – как приказ, отчеканила она.

– Ладно, – согласилась Сима и торопливо отошла в комнату, – проходи.

Лилька промаршировала в комнату, плюхнула пакет на стол и грозно уставилась на коллегу.

– Чего не открывала? Сбежать решила? – сурово сдвинула она тонюсенькие брови.

– Чего это сбежать? – растерялась хозяйка.

– Правильно, какой из тебя бегун! – по-свойски ткнула ее Лилька в бок так, что Симу занесло на стену. – Чего, говорю, бегать-то? Ты ж не страус! Гы-гы, верно?

Серафима вежливо хихикнула, но Лилька тут же ее прервала:

– Некрасиво ты поступила, и нечего скалиться. Да ладно, я чего к тебе… Вот, смотри, белье купила. Комплект – умереть! Даже до дома не могла дотерпеть, к тебе забежала примерить. Где тут у тебя раздеться можно?

– Да где угодно. Можешь в ванную пройти…

– Чего это в ванную-то? Я ж не спину скрести собралась. Лучше я в спальню пойду. А ты смотри, чтобы ко мне никто не входил.

Лилька схватила пакет и захлопнула дверь, а Серафима с досады только фыркнула. Вот никогда Серафима Кукуева не считала себя робкой овечкой, и застенчивостью не страдала, и отпор могла дать любому еще с детства. Но почему же так получается, что как только на горизонте появляется эта Лилька Федорова, так Кукуева превращается в мякиш для беззубых? Из-за этого она просто ненавидела себя. Каждый раз давала себе клятвенные обещания взять и нагрубить Федоровой, а еще лучше – сказать все, что она про нее думает, тогда Лильке точно седых волос не избежать. И каждый раз все кукуевские намерения рассыпались, едва только Федорова открывала рот.

– Ну как? – павой выплыла из спальни Лилька. – Как модель? Ничего комплектик?

Серафима вытаращила глаза и захрапела лошадью.

– Х-х-х! – едва удерживалась она от откровенного хохота. – Ой, Лилька, х-х-х, быстренько накинь халат, а то… Ой, сейчас весь твой комплект разорвет!

Белье, спору нет, было великолепно, но уж больно маленькая сбруя сдерживала сдобные Лилькины телеса, не под силу тоненьким лямочкам и веревочкам было держать в рамках приличия тыквенную федоровскую грудь и синюшные, дрожащие окорока. Лилька кинулась к зеркалу, но в этот момент материя издала предсмертный треск, и гроза пассажиров увидела себя в полной наготе. Только рваные лоскутки намекали, что секунду назад дама была прикрыта.

– Уй-й-й-й! – заверещала Лилька поросенком, присела, стараясь прикрыть маленькими ладошками мощную оголенную площадь, да так и посеменила, скрючившись, обратно в спальню.

Через минуту Федорова вылетела из комнаты уже в полном обмундировании и накинулась на Серафиму, которая старательно зажимала рот.

– И нечего радоваться! – метнула она молнию. Потом мстительно прикрыла глаза и прошипела: – Ну, я им покажу французское качество! Они у меня еще… Чего ты ржешь-то? У меня горе! Знаешь, сколько баксов отвалила?

Серафима немедленно вошла в положение и загрустила.

– Да ты не переживай, – всхлипнула она.

Лилька подозрительно скосила глаз – правда плачет или все еще ржет подруга?

– Чего ты так расстроилась? – продолжала Сима уже спокойнее. – Твой Федоров все равно в марках не разбирается. А если узнает, что ты под одеждой такую прорву баксов таскаешь… Нет, Лилька, тебе Франция явно не подходит.

– Ты, Симочка, в женском белье разбираешься, как престарелая моржиха! – перекривилась Лилька. – Я бы даже сказала – как тюлень. Нет, как нерпа! Я ведь, наверное, не просто так его купила! Наверное, я собираюсь в больницу, на операцию! А там я в чем буду отдыхать? В чем меня осматривать будут? В шубе каракулевой?

У Серафимы даже дыхание сперло, так она взволновалась за Федорову. Больница, операция… А с виду вроде здоровая баба…

– Лилька! Ты подхватила, что ль, чего? – прижала руки к груди Серафима. – Как же тебя так, а? Наверное, опасно, да? А на что операция-то?

– На деньги, конечно! Теперь же кто тебя резать даром возьмется… – поправляла перед зеркалом волосы Федорова, уже забыв про некрасивый момент с бельем. – Только ты не говори никому. Понимаешь, по-женски это. Главное, Федорову не проболтайся, а то вся наша семейная жизнь под утес пойдет.

– Под откос… – автоматически поправила Серафима.

– Да какая разница-то? Короче – не говори.

Серафима сразу припомнила, что Лильке уже давненько под сорок, а детей у них с Федоровым как не было, так и не предвидится. Естественно, что Лилька не может пустить это на самотек. Только вот зачем от мужа скрывать? Хотя, кто его знает этого Ваню, может, он так собак навешает на бедную Лильку…

– А с операцией я как-нибудь сама… – рассуждала Федорова как бы про себя. – Вот только деньги принесут… Да еще теперь новую одежду надо подобрать…

Она уже вертелась перед зеркалом и передом, и боком, выгибала спину и втягивала живот, иными словами – любовалась.

– Ой, Лиль, а когда принесут деньги-то? Кто?