– Все, теперь можете звонить, можете не звонить, сами себе хозяева! – расцвела она, дожидаясь похвалы.

– Все, спасибо, до свидания, – вместо благодарности чуть не взашей вытолкал ее Кирилл в прихожую и с силой впихнул в руки ведро.

Кукуева еще собиралась что-то спросить, а он уже захлопнул дверь перед самым ее носом.

– Вот хам! Э-э! – показала язык двери Серафима и с силой стукнулась к соседке.

Та не открывала.

Разозленная Серафима долбанула еще раз. Дверь распахнулась.

– Проходи! – рявкнула Вера, впустила гостью и унеслась в комнату, высоко подпрыгивая.

Из комнаты доносилось бормотание, завывания и непонятные звуки, будто у Веры борцы сумо швыряли друг друга оземь. Серафима тихонько заглянула и обмерла. По ковру, высоко подпрыгивая, носилась Вера Михайловна со свечкой в руках, свечка от прыжков то и дело гасла, женщина смачно ее материла, зажигала снова и опять принималась скакать по кругу, что-то невнятное бормоча себе под нос.

– Давай я свечку-то подержу, пока ты скачешь, – не удержалась Сима, когда свеча потухла в очередной раз.

Вера остановилась на середине комнаты, сначала отдышалась, а потом яростно повертела пальцем у виска:

– Ты чо, чокнутая? Не видишь, я порчу снимаю! Надо… фу ты, задохнулась совсем… надо, чтобы и прыгать, и свеча чтобы в руках горела. А у меня никак не получается.

– И не получится, – успокоила ее Серафима. – У тебя, во-первых, сквозняк, пламя задувает, а во-вторых, свечечка маленькая, а ты скачешь, как мутированный слон.

– Так по-другому нельзя! – уже злилась от ее непонимания Вера. – Прям сама ничего не знает и прям только мешает! Чего уставилась? Иди чай пей! Не видишь – пока не получится, не сниму порчу!

– Ой-ой-ей, эти мне шаманы… – зашипела Сима. – Тогда бегай тихонько на носочках. И прыгай аккуратненько: раз – и на носочек, а ты прям всей тушей…

Вера спорить не стала. Ей уже самой магическая гимнастика надоела до чертиков, поэтому она постаралась приземлиться на носок, и у нее получилось все с первого раза – свечка не погасла.

– Ты экстрасенс, что ли? – недоверчиво уставилась хозяйка на гостью.

– Просто у меня мама – физик. Учить надо было физику-то в школе! – назидательно заявила Серафима, снимая обувь. – Давай, бросай свои ужимки и прыжки и рассказывай – чем там напугать хотела?

Вера плюхнулась на диван, схватила подушку и принялась ею интенсивно обмахиваться. Сима устроилась в кресле и с усмешкой стала ждать страшилок.

– А чего ты смеешься? – обиделась хозяйка. – Прям она вся такая умная, а я тут такая дура, да?

Почему-то с этой простоватой женщиной Серафиме было легко и свободно. Даже ворчала она не сердито, а как-то забавно.

– Нет, лыбится и лыбится! Вот объясни мне, раз такая умная, как порчу снять? Чего там у вас в физике по этому поводу пишут?

– А, сущую безделицу, – отмахнулась Серафима. – Там прямо так и говорят: не бывает никаких порч, просто стечение обстоятельств.

– Ага! Стечение! А чего ж они все ко мне стеклись, обстоятельства-то? Не к Вальке вон, на третий этаж, а ко мне? – бурно не согласилась соседка. – А я тебе скажу – порча! Вот смотри: как только Толик, сосед мой, скончался, так прям мне покою и не стало.

– А тебе из-за чего? – сдерживала улыбку Сима. – Угрожают, что ли? Обижают?

Вера наконец с удовольствием мотнула головой – ей показалось, что гостья прониклась ее страхами и сейчас усиленно начнет эту самую порчу снимать.

– Вот ты посмотри, – стала она загибать пальцы: – Каждый день мне под двери куриные лапы кто-то сует. Да не одну, а целых три сразу! А у нас в подъезде кур и не ест никто, сейчас грипп птичий потому что. Сегодня – сама же видела – целого голубя не пожалели. А еще ящик… Вот как ты мне объяснишь? Сто лет висел себе почтовый ящик, никого не трогал, а как только Толик скончался, так он раз – и загорелся. И ведь никто его не поджигал!

– А откуда ты знаешь, что не поджигал? – спросила Серафима.

– Да ну что ж у нас, идиоты, что ли, совсем живут? – искренне удивилась Вера Михайловна. – Кто ж в собственном подъезде станет костры разводить?

Серафима некрасиво хрюкнула, потом быстренько спрятала усмешку и уже совсем серьезно предположила:

– А если это дети какие-нибудь хулиганят? Я слышала, очень многие жильцы жалуются – бегают детки и почту жгут.

– Да ну тебя! – расстроенно отвернулась Вера. – Прям говоришь ей, а она не верит… Почему именно мой ящик подожгли? Жгли бы себе хоть у всего подъезда, но мой-то зачем? И потом, уж не знаю, как это твоя физика объяснит, но… Знаешь, я после смерти Толика так себя плохо чувствую, так плохо, вот не поверишь, так всю и крутит, так и ломит… Иной раз даже думаю: может, завещание написать? У меня подружка есть, Катька, так вот думаю, может, квартиру на нее переписать, пока не поздно, у меня же нет никого… Но мы с ней сейчас в ссоре, чего я первая мириться буду? Но уж так плохо мне, так плохо… Прям погибаю вся. Я уже и Алисе говорила, она постоянно лекарства бесплатно из своей аптеки мне тащит, жалеет меня. А я ее. И как не жалеть-то? Такая семья у них была, такая семья… Слушай, ты есть не хочешь? Пойдем, у меня суп грибной есть, с майонезом. Знаешь, как я его варю!

Хозяйка быстро вскочила, утянула гостью на кухню и уже там, помешивая в кастрюле поварешкой, продолжала:

– Хорошая семья была. И Толик такой человек был, такой человек… Вот знаешь, у меня-то сроду таких мужей не было. Как заведется какой, так обязательно или дурак, или пьяница. А этот – верный, заботливый, сына любил… А как жену любил! А меня-то как… Вот видишь, меня до сих пор забыть не может, так и тянет к себе, так и зовет. Нет, он вообще всех женщин любил, ни одной проходу не давал. Настоящий этот… Как там в сказках? А, фавн настоящий. Меня, бывало, как встретит, зажмет возле ящиков почтовых и… хи-хи… Нет, ты чего дурного не подумай, у него всегда к женщинам очень серьезные намерения. Девчонка вот у него, помню, была…

– Стой! – мотнула головой Серафима.

Она уже запуталась. И теперь хотела бы подробнее услышать, какая такая девчонка была у прекрасного семьянина Анатолия Костеренко.

– Ты ж говорила, что он примерный муж! Какая девчонка?

– Обыкновенная, молоденькая, – охотно пояснила Вера. – Только об этом не знал никто. Он мне одной открылся. Ой, как все было, ты умрешь!

Вера выключила плиту, разлила суп по тарелкам и, быстро работая ложкой, рассказывала дальше:

– Представляешь, затеяла ремонт дома. Ну так, потолок в комнате побелить хотела. И побежала за известкой. Я такой магазин знаю, там всегда известка дешевая. Это знаешь где? Как мимо магазина одежды «Заря» идешь, там такая пристройка небольшая, и цены…

– Ну, дальше-то что? – не выдержала Серафима.