магически защищён от таяния и любой другой порчи. Вы спросите, что же в этом плохого? Разумеется, ничего, если не считать, что только лёд в холодильном шкафу и был. На ум невольно пришло расхожее выражение: мышь повесилась. Я глубоко вздохнула и закопалась в шкаф едва ли не с головой. В результате интенсивных поисков я замёрзла, по локоть намочила руки и на самом дне откопала непонятную, промёрзшую насквозь, сморщенную ерундовину неприятно коричневого цвета, то ли ту самую пресловутую мышь, то ли продукт жизнедеятельности того, благодаря кому в холодильном шкафу только лёд и остался. Скажите, вы много знаете блюд, приготовленных исключительно изо льда? Мороженое, чур, не называть, для него, между прочим, не вода, а сок или молоко требуется. Я повертела в руках обнаруженную в вечной мерзлоте непонятную штуковину, понюхала её, пытаясь понять, что же это такое. Запаха не было, видимо, выветрился, десятилетий так пять — десять назад. Рискнуть и сварить из неё бульончик? Интересно, а если я случайно отравлю своего подопечного, это будет считаться изменением его судьбы? Я осторожно положила в прямом смысле слова ледяную находку на окошко и вытащила из-под стола корзину с, вы не поверите, сеном. Ух ты, Свет, оказывается, даже зелья сам варит, а я была уверена, что некроманты откровенно брезгуют готовкой эликсиров и предпочитают приобретать готовые. Впрочем, мой подопечный вообще своего рода уникум, некроманты-целители встречаются раз в сто лет, а то и реже, потому что магия некромантов очень сильная и заглушает любые другие магические потоки. Противостоять ей может лишь кровь оборотней, давних заклятых врагов некромантов. Помню, на первом курсе мы взахлёб рыдали над трагической историей оборотня и девушки из древнего рода некромантов, чья любовь была очень красивой, искренней и ужасно трагической.

Я вздохнула, вспомнив пару особенно душещипательных моментов из книги, и уверенно придвинула к себе корзину. А вдруг под лечебными травами Свет овощи хранит, мама моя такую корзину именно для них и использовала. К моему искреннему огорчению ничего, кроме сухого, трухой рассыпающегося лопуха, жухлой крапивы и измочаленной, словно ей двор оттирали, горитравки в корзине не оказалось. Мрак, да что же это такое?! Холодильный шкаф пуст, корзина тоже, если и в буфете ничего съестного не окажется, тогда мне придётся кашу из топора варить. Хотя о чём это я, топора-то я тоже не нашла.

Я решительно рванула на себя дверцы старенького, ещё первое поколение ведьм-хранительниц заставшего буфета и тут же поплатилась за свою неосторожность. Одна дверца оглушительно скрипнула, словно смертельно раненая выпь, и повисла на единственной уцелевшей после моего вмешательства петле, мстительно шарахнув мне острым углом по руке. То, что произошло дальше, предугадать нетрудно. Я ойкнула, отдёргивая ушибленную руку, и сердито стукнула кулачком по обидевшей меня двери. Дверца издала ещё один протяжный торжествующий скрип и отвалилась окончательно, угодив мне точнёхонько по ноге. Я взвыла от боли, двумя руками обхватила ушибленную ногу и заскакала по кухне, споткнулась о корзину, чуть не упала, выворотила на пол весь сухостой и растоптала его. Увы, на этом мои злоключения не закончились, я поскользнулась на гнилом корешке и грохнулась на пол, да так неудачно, что врезалась головой в холодильный шкаф. От боли из глаз у меня посыпались искры, с ладоней сорвались клубы магического огня, с яростью выпущенного на свободу голодного зверя вцепившегося в холодильный шкаф. Ощутив опаляющий жар у своей головы и красочно представив факел из волос, я взвизгнула, позабыв про боль, вскочила на ноги, сорвала скатерть со стола и принялась хлестать ей по холодильному шкафу в надежде потушить пламя. Магический огонь сдаваться не собирался, пламя побежало по скатерти, довольно потрескивая и плюясь искрами. Ах, так?! Я метнула в огонь ледяное заклинание, за которое меня преподаватели в университете даже хвалили. Прогремел взрыв, мощный толчок в грудь опрокинул меня на спину и кубарем прокатил до самого коридора. Какое-то время я лежала на животе, отчаянно хватая ртом воздух и пытаясь понять, на каком свете я нахожусь.

— Ты цела? — Светозар осторожно подхватил меня за плечи, перевернул, стараясь не причинить боли. — Голова не болит?

Я осторожно проверила себя на наличие всех частей тела: покачала головой, пошевелила руками и ногами. Вроде цела, пока, по крайней мере, а то я что-то не очень уверена, что останусь живой после того, как Свет увидит, какой погром я на его кухне устроила. А ведь меня всего-навсего попросили завтрак приготовить! Я тихонько застонала и закрыла глаза, страстно возмечтав провалиться сквозь землю. Знаете, почему наставники неустанно твердят, что нужно быть очень осторожными со своими желаниями? Да-да, именно потому, что эти желания имеют свойство исполняться, причём в самый неподходящий момент! Особенно если речь идёт о не завершившей обучение ведьме, чей магический потенциал ещё не стабилен, а душевное состояние далеко от гармонии! Моё стремление укрыться от позора, приправленное болью от ушибов и страхом перед неминуемой расплатой за содеянное привело к тому, что я действительно ухнула вниз, в тёмный и холодный погреб. Светозар, который держал меня в руках, естественно полетел вместе со мной.

— Что за… — рыкнул некромант, неожиданно ловко приземляясь в погребе. — Какого мрака нас сюда занесло?!

Я глубоко вздохнула, осторожненько слезла на пол, отошла подальше, чтобы меня в порыве благодарности сразу не придушили, и прошелестела:

— Я тебе завтрак готовила… Пыталась приготовить.

— И как это объясняет тот взрыв и наше падение в погреб?

Как-как, просто кому-то надо продуктами запастись, чтобы не пришлось их по всей кухне разыскивать!

Признаюсь честно, извиняться я не люблю, признавать ошибки тоже, у нас, ведьм, пакостничество и повышенная вредность даже поощряется, но сейчас мне было по-настоящему стыдно.

— Извини, — прошелестела я, низко опуская голову и смахивая выступившие на глаза слёзы, — это я виновата.

Я расплакалась окончательно, сетуя на собственную бытовую неприспособленность, гнилые петли, тяжёлые дверцы и общую несправедливость бытия. Светозар, в отличие от моих одногруппников, панически боящихся девичьих слёз, терпеливо дождался конца наводнения, после чего протянул мне платок и улыбнулся:

— Было бы о чём переживать. Сама цела осталась — и хвала свету.

Я недоверчиво шмыгнула носом:

— А как же кухня?

— Починим. Поверь мне, это далеко не самое страшное в жизни.

Ведьмы недаром считаются самыми любопытными среди всех, наделённых магией, нас прямо-таки тянет ко всему непознанному и загадочному. Потому я и не утерпела, спросила, пытливо глядя Светозару в глаза:

— А что самое страшное?

Некромант помрачнел, глаза его наполнились жуткой леденящей чернотой, вокруг тела завихрилась тьма, сплетаясь не то в