– Да, уверен. Мне рассказали достаточно подробно. Грузовик, разворачиваясь, задел какое-то дурацкое ведро, а сторож, не разобравшись, может, с похмелья был, потянулся его вытащить. – Стас усмехнулся: – Вот уж точно, бог не Тимошка – видит немножко. Никто этого придурка под колеса не толкал. Сам полез.

– Не надо так, – невольно поежилась я, – человека нет уже.

Стас в ответ только неопределенно хмыкнул.

– И тебе тут же позвонил этот, другой… – я попыталась поймать какую-то нить, но почувствовала, что упускаю что-то очень важное. – Стас, я должна идти, – я сказала это решительно и неожиданно для самой себя, но я чувствовала, что должна подумать, а для этого мне нужно было побыть одной.

Стас посмотрел на меня понимающе и кивнул, но руку с моего плеча не убирал.

– Стас! – я почти требовательно посмотрела на него.

– Ксанка, я вечером не приду сегодня на площадку, у меня встреча в мэрии важная. Будь осторожна, ладно? – он сказал это тихо, но с нажимом. – Может, вообще не пойдешь сегодня на раскоп?

– Пойду. Но ты не волнуйся, за мной муж сегодня зайдет. – Я сказала это спокойно и тут же почувствовала, как сжались его пальцы на моем плече. Интересная у него реакция: чуть что – сразу пальцы в кулак. Но ответил он спокойно:

– Отлично. Завтра я тебе позвоню.

Прозвучало это не очень хорошо. Напомнило сцену из дешевого фильма: он говорит «я позвоню», она ждет, а он, естественно, не звонит. Но я не хочу заострять на этом внимания и просто киваю: «Хорошо». Перебрасываясь ничего не значащими словами, мы возвращаемся. На прощание он касается моей щеки губами и, не проронив больше ни слова, садится в машину. А я возвращаюсь на работу. Там меня ждет Мишель. Интересно, что сегодня за день такой? Может, парад планет или вспышка какая на солнце? Или кому-то там, наверху, показалось, что слишком спокойно прошли предыдущие дни? Я останавливаюсь в дверях кабинета и молча смотрю на Мишеля. Я знаю абсолютно точно, что разборок типа «куда вы подевались и почему не предупредили, что уходите» я сейчас не выдержу. Запущу в него чем-нибудь тяжелым.

– Я принес салат с фасолью и рогаликов, давайте поедим, – говорит Мишель, – а то ни я, ни вы, ни даже Зинаида Геннадьевна сегодня не обедали.

С трудом перебравшись через лежавших на полу людей, Андрейка вышел на крыльцо. Свежий воздух показался чересчур холодным и даже морозным после духоты, царившей в доме. К счастью, до них огонь не добрался, поэтому, конечно, они приютили погорельцев с соседней улицы. Андрейка потянулся всем телом и пошел к колодцу. Наскоро ополоснув лицо, вытерся краем рубахи. Тело немного ломило, и тихонько гудело в голове. Но Андрейка все равно решил сбегать в лес, посмотреть на камень – ведь эту ночь он провел дома. Стащив с забора забытую с вечера отцовскую куртку, Андрейка запахнул ее поплотнее и побежал нескорым бегом, стараясь согреться. Легкий иней, покрывавший серебристой крошкой кончики зеленой травы, хрустко шуршал под ногами. Знакомая поляна выглядела непривычно торжественно: зеленая трава в серебряном обрамлении казалась сказочной. На краю поляны возвышался камень, покрытый инеем, как будто благородной сединой. Трава вокруг него была совсем белой, и Андрейка понял, что скопившаяся вода, которой он мыл камень, замерзла и превратилась в самый настоящий лед. Андрейка подошел ближе и потрогал камень. Он был совсем холодным. Первые светлые лучи уже заиграли на верхушках деревьев, и Андрейка поднял голову к солнцу. «Согрей камень, – попросил он, – верни ему тепло». Он постоял еще немного, поглаживая холодные бока валуна. Ему нужно было возвращаться – рабочие руки сейчас очень нужны, а он уже достаточно взрослый, он многое умеет, он будет работать наравне с мужчинами, восстанавливая сгоревшие дома. Андрейка вздохнул и повернулся, собираясь уходить… но замер. На краю поляны стояла девушка. Она стояла чуточку напряженно, как будто собираясь броситься бежать в следующее же мгновение. Склоненная набок голова с тяжелой косой, алая лента на лбу, внимательные глаза. Андрейка молча рассматривал девушку.

– А я тебя знаю, – неожиданно сказала она. – Ты Андрейка, твой отец – Олеша, Медвежий сын.

Андрейка улыбнулся, ему нравилось прозвище отца, и он надеялся, что и его когда-нибудь будут называть так же.

– Ты ночевал у камня?

Тонкий звонкий голосок девушки вызывал у Андрейки почему-то смех. Рассмеявшись, он отрицательно покачал головой. Девушка нетерпеливо переступила с ноги на ногу, поправила выбившуюся прядь, потом звонко рассмеялась в ответ. Легкой осторожной походкой она подошла к камню, протянула руку и провела кончиками тонких пальцев по медвежьему следу.

– Холодный, – сочувственно прошептала она, потом обошла камень вокруг, не отнимая руки, – а здесь вот уже немного теплее, потрогай!

Андрейка протянул руку и положил ладонь рядом с пальцами девушки. Чуть заметное, едва уловимое тепло исходило то ли от камня, то ли от ее руки.

– Кто ты? – спросил Андрейка, глядя в глаза девушки.

– Я – Анна, Семена Кожемяки дочь. – Девушка улыбнулась, и Андрейка улыбнулся ей в ответ. Вдруг, как будто вспомнив о чем-то, Анна отдернула руку от камня, повернулась и побежала прочь. На краю поляны она остановилась и, оглянувшись, спросила:

– А тебя будут звать – Медвежий внук? – И тут же энергично замотала головой: – Нет, все равно – Медвежий сын. Потому что так лучше, – совершенно неожиданно добавила она. И убежала.

– А почему Зинаида Геннадьевна не обедала? – машинально спрашиваю я, проходя к столу и кидая сумку.

– Говорит, что на почте долго в очереди простояла – вот и не успела. – Мишель поднимается и проходит в наш «чайный» уголок. – Зинаида Геннадьевна! – кричит он оттуда. – Чайник вскипел, и Ксения Андреевна пришла, пойдемте есть, наконец, а то я голоден как черт.

– Жениться тебе надо, Мишель, – говорю я, увидев накрытый стол, – тогда будет о ком заботиться.

Последние слова я бурчу себе под нос, чтобы он не услышал.

– Я обязательно подумаю над вашим предложением, Ксения Андреевна, – насмешливо качает головой Мишель, – но где вы, простите, раньше были? Боюсь, что я сегодня уже обещал жениться на другой…

– Да ладно, – недоверчиво смотрю я на него, – неужели ты как раз сегодня сделал кому-то предложение?

Зинаида Геннадьевна с легким любопытством следит за нашим разговором.

– Я не сказал, что сделал предложение, – Мишель наливает чай и протягивает мне кружку, – я сказал, что обещал жениться.

– Ну, вот, все-таки обещал девушке…

– Я обещал себе , а не девушке, – Мишель серьезен, – я обещал себе, что женюсь.

– На ком?

– Вы, Ксения Андреевна, сильно так не расстраивайтесь, вас-то я в любом случае не брошу.

– И на том спасибо, – усмехаюсь я, – будет хоть к кому голову приклонить на старости лет, если что.