старая, ставшая на размер малой, куртка с неприятным треском натянулась.– Ты писал, что у тебя дома что-то случилось. Все нормально? Или реально до такого уже дошел?

Кивнув на криво раскиданные пакеты с выглядывающими из них объедками, Витек с серьезным беспокойством кивнул. Сопоставив старые слухи и потерянное выражение лица друга, он внезапно осознал, что шутки могут быть и впрямь неуместными и жестокими. Догадываясь о причине смены настроения одноклассника, Чиж промычал что-то нечленораздельное. Чем-то постыдным казалось жаловаться на смерть матери здесь, стоя посреди мусора, этим людям, из которых только двое смотрят относительно заинтересованно, а остальные праздно греют уши.

– Да нормально, – выдохнул Ваня, переводя взгляд на лицо Боткина. – Я в «Рассвете» теперь состою. Помогаем полиции.

– Это те, которые с «зомби» воюют? – встрял новый голос, не сдерживая рвущийся наружу сарказм.

Только по одному презрительному «воюют» было понятно, как низко в глазах этого человека находится и полиция в целом, и группа Чижа в частности. Ваня повернул голову в ее сторону, всем своим видом пытаясь выразить собственное мнение об отрицательном интеллекте ярко накрашенной девушки.

Макияж нельзя было назвать неуместным или неподходящим: ей он подходил, очаровательно смягчая черты лица. Вот только Агата не красилась. Она, может, и хотела, но не хватало времени на косметику. Чиж слишком привык видеть ее, и другие люди, сохранившие обыденные привычки, казались ему чем-то некрасивым.

– Действительно? – с сомнением протянул Мышин и рассмеялся. – Кошмар, даже до этого дошли. Ты в школу чего ходить перестал? Из-за них? Смотри, а то скоро выпускные, потерпел бы год и шел, куда захочешь.

– Нет-нет, ты что, у нас же зомби-апокалипсис, какая школа? Это только для нас, для плебеев, – девушка снова встряла, забрав у друга сигарету и выпустив струйку дыма. Ваня не знал ее и не хотел с ней разговаривать. После того, как все его знакомые перешли на электронные сигареты, обычные с табаком стали казаться чем-то нехорошим, запрещенным. Как наркотики.

– Разве школу не закрыли? – спросил Чиж у Витька. Тот кивнул.

– Позавчера. До этого-то ходили.

– Это временно, – добавил Мышин. – Потом обещали дистанционно запустить. Мы не знаем еще. Где-то через неделю.

– О, – только и ответил Чиж, не допуская мысли, что вообще когда-нибудь вернется в школу. Учеба у него никак не вязалась с бродящими мертвецами, уткнувшимися в телевизор зомби и рыдающими зараженными девушками.

– Так ты не придешь? – осторожно уточнил Боткин. – Классная спрашивала о тебе. Она о всех спрашивала, кто не пришел. Она им звонила, только ты телефон не брал. Она вроде даже домой к тебе ходила, не уверен, правда это или нет, конечно. По ее габаритам с трудом верится, что она вообще куда-то ходит – прямо в школе живет и перекатывается из столовой до кабинета.

Ребята засмеялись, Чиж криво улыбнулся.

– Вы с мертвецами еще не сталкивались? – наконец спросил он, чувствуя, что никак не может понять этих людей.

– Конечно, нет. Думаешь, это так легко? – усмехнулась девушка, одалживая сигарету другу. – Это в Интернете видосов много, а попробуй в жизни встреть зомби. Хотя ты, наверное, видел. Раз уж «полиции помогаешь».

– Видел, – сухо бросил Чиж и сильнее нахмурился, услышав чужие восхищенные вздохи. Девушка подошла ближе, в милом жесте складывая руки у груди.

– Может, в следующий раз возьмешь нас с собой? Когда еще мы увидим зомби?

Ее поддержал чей-то радостный вскрик, и ребята снова рассмеялись.

– Насмотритесь еще, – мрачно прошипел Чиж, под всеобщим вниманием ощущая себя клоуном в цирке.

– Да когда, – жалобно ответил Мышин, полностью разделяя ожидания товарищей. Боткин, хоть ничего не говорил, но и не скрывал собственной заинтересованности. Ване внезапно сделалось дурно. – Скоро появится вакцина, какие-нибудь таблетки, и все веселье закончится. И от зомби избавятся раньше, чем мы сможем их увидеть.

– Да, может быть, – рассеянно пробормотал Ваня. Он напрочь забыл о том, что лекарство от зомби может быть создано, и что такая жизнь когда-нибудь закончится. – Очень может быть.

Сославшись на неотложные дела, Чиж быстро попрощался со всеми и стремительно ушел, словно боясь заразиться чужими надеждами и уверенность в завтрашнем дне. Почти бежал, отгоняя от себя мысли о том, что он не хочет окончания такой жизни, окончания конца света, не хочет возвращения в обыденность, где больше не может жить как прежде, с мамой и бабушкой.

Возвращался в коттедж Чиж как в тумане. Внутренности саднили от раздражения где-то глубоко внутри. Желание вернуться и выбить дурь из головы одноклассников утихало с каждым пройденным метром. Взамен ему появлялась необходимость увидеть мертвеца. Ходячего мертвеца, который откровеннее, чем все остальное, говорит о наступлении конца света.

Ощутимо недоставало музыки, но достать телефон не поднимались руки. Будто он признавал их правоту. Будто цивилизация не умирала, а ему завтра снова в школу.

Он хотел подняться в комнату, Даня был дома, и Чиж мог отдохнуть в одиночестве. Быстро пройти не удалось – в гостиной собралась толпа. Кажется, кто-то ссорился. Серый и Яна столкнулись друг с другом как два барана в драке, разве что головами друг в друга не уткнулись, Наташа, очевидно, опасалась подходить к ним близко и стояла в стороне, боязливо обхватив себя руками.

Чиж не хотел вмешиваться, но лестница была заблокирована людьми, и ему пришлось бы взаимодействовать с ними в любом случае. Общения с кем-либо ему сейчас хотелось в последнюю очередь. Чиж свернул на кухню, краем уха слушая перепалку.

– Я не защищаю её! Это факт. Она готовит и убирается, только благодаря ей ты можешь прийти и посидеть здесь спокойно, ты, сраная свинья! Ты не можешь ни тарелку за собой убрать, ни трусы обоссанные в машинку запихнуть, ты знаешь как мерзко идти после тебя мыться? Только и можешь, что наяривать на своих голых баб. И ты ещё пытаешься здесь выпендриваться?! – голос Яны звучал хрипло, словно девушка говорила так долго и так яростно, что начала задыхаться.

– Нет, я действительно не понимаю, – Серый почти перешел на рык, как он делал всегда, когда был зол, но не мог выиграть в споре. – Мы, вот мы сегодня, я, Толян и Виталя. Мы остановили зомби в кафе и спасли людям жизни. Мы заслужили все, что здесь получаем. Я рискую своей жизнью, пока ей достается все то же самое? Почему это должно быть честным?

– Ты спас жизни? Ты теперь, типо, герой? Какие жизни ты спас, все бы и без тебя разобрались, там не было ничего особенного. Можешь поставить себе памятник, раз так хочешь, но не смей наезжать на других! Я здесь по доброй воле и