в вас «инди», ваш чикагский прононс ни с каким другим не спутаешь… «Инди» всегда умели найти подход к новым нациям. А вот этот красавец ваш?

— Смею уверить, мисс, я не «инди», хотя мое произношение могло сбить вас с толку. А красавец действительно мой

— Только не говорите, что вы из «Хьюзленда» или Имперского штата…

— Нет, я не из Голливуда и не из Имперского штата, мисс. Я, с вашего позволения, просто русский

— Откуда русский?

— Честно говоря, мисс, если вас устроит такая формулировка — отовсюду понемногу русский

— Вау! Отовсюду понемногу рашн… Хм, а вы не из этих белых рашнз, которые у нас воевали, когда мы надрали задницу мексикашкам?

— Нет, я не из этих, мисс. Я просто русский сам по себе, если вы сочтете подобную формулировку подходящей

Она остановилась, воинственно уперев руки в бока и посмотрела ему в глаза, что с разницей в два дюйма выглядело почти грозно.

— Слушайте, мистер «отовсюду понемногу русский», я не какая-нибудь тупая фифа в кринолине из Дикси. Я современная девушка из Техаса. Говорите со мной по-человечески!

— Включая все четырехбуквенные слова? — Серебров был сама вежливость

— И их в том, числе, только не так часто, чтобы не выглядеть полным придурком. Вас не смущают эти прыгающие голышом косые?

— Вы имеете в виду поручика Куроду и экипажи его соединения? Они, кстати, отлично говорят по-английски и по-французски.

— Хм, об этом я не подумала… Ну, они мне все равно не нравятся. Столкнулась с ними, когда шла помыться — они так же строем встали и молча пялились на меня своими щелочками, пока я шла в свой сан-отсек

Серебров против воли ухмыльнулся, представив себе эту сцену.

— Не вижу ничего смешного. Мне не нравится, когда меня рассматривают как кусок мяса

— Я не могу сказать, что могу в точности воспроизвести их мысли, но мне кажется, они были восхищены вами

— Вот макаки… Я бы посмотрела, какие глаза у них будут, если бы они смотрели на меня через свое лобовое стекло, когда я смотрю на них через прицел моего «льюиса». Я, между прочим, трех мексов приземлила в последнюю войну

Она открыла левый грузовой отсек на «шаврушке», и, нисколько не смущаясь того, что задравшийся край юкаты продемонстрировал кружева, с головой залезла в него.

— Опа, вот оно…

На бетонный пол ангара плюхнулась армейская сумка-даффл, из которой была извлечены чехлы для одежды и туфли.

— Не ждите бесплатного бурлеска, мистер Сильвер — произнесла их владелица, — Лучше оденьтесь как нормальный пилот, чтобы проводить даму в столовую, где отоваривают эти розовые бумажки. Встретимся здесь же через 15 минут.

Серебров внутренне поморщился, а внешне кивнул и пошел переодеваться из «домашних» брюк и «домашней» же армейской майки в форму.

Через четверть часа его ждал образец военизированной техасской моды: волосы собраны в узел, пилотка со скрещенными саблями слегка набекрень, белая в синеву блузка с галстуком-ленточкой, в хлястик на левом плече продет серебряный кольчужный погон чиф-уоррэнт-офицера Вспомогательных ВВС Техаса с одной шпалкой. Юбка без единой складки, чулки гладки как крыло истребителя, а туфли на спокойном каблуке лишены всяких украшений. Поверх блузки — напоказ ремни плечевой кобуры с никелированным «вальтером». На руке вместо дамских часиков — пилотский хронограф на широком ремне.

Форма и оружие уравнивают разницу полов и говорят всем: «Не связывайся, за мной стоят серьезные ребята!». Хотя, с любовью почти всех развалившихся американцев к цацкам и форме собственного, ни на кого больше не похожего образца, вкупе с раздачей званий по принципу «умеешь летать — готов лейтенант, есть самолет — уже капитан», все эти портновские упражнения выглядят смешно. Особенно когда в форму с погонами начинают одевать даже дворников и доставщиков льда.

— Ведите наконец-то даму пожрать, офицер и джентльмен…

Пока они шли до столовой, Мосс успела задать ему множество вопросов об «этих русских» и даже ответила на несколько вопросов о себе. Серебров уже пожалел, что очутился невольным экскурсоводом корреспондентки «Хьюстон Дейли». Уж очень настырна и непохоже, что за треском что-то забывает.

— И все-таки, мисс, почему вы прилетели в Москву?

Она оторвалась от кружки с кофе.

— Разве я не сказала? Вот дерьмо… ну я работаю в «ХД» на четырнадцатой странице, культура. Если конкретно — балет, я и сама иногда танцую в нашем «Хьюстон балле», соло. Ну, все знают, что русские в балете впереди всех, что красные, что белые, что из Европы. В Европе школа Нижински и Кшесински, тут Ваганова и Лифарь, на Аляске Дъягилефф и Павлова. У нас в Техасе есть Дъягилефф-скул и я прилетела на сегодняшний спектакль Истоминой, чтобы поболтать с ней. Старый хрен Доджсон от имени правительства пригласил ее в Хьюстон через два месяца, а я сниму сливки, первой взяв интервью…

Серебров прикинул — мог бы быть неплохой контракт и бесплатный проезд, если подвесить «супермарин» на крюки люксовой «Стрелы», на которой отправится в турне знаменитая балерина. Впрочем, это еще полтора месяца не принадлежать себе, вдалеке от Гавайев и Судзуме. Нет, лучше не отклоняться от намеченного плана.

— Серебров? Кто здесь капитан Профсоюза Серебров? — послышался крик.

Он обернулся: возле входа, держа трубку, стоял стюард. Ну что же, вариантов мало (посмотрел на запястье — 8.07), самое время проснуться швейцарцам.

Подошел, взял трубку.

— Слушаю, Серебров

— Старший по ангару, шеф-механик Котов. Звонят с Биржи.

— Можете соединить напрямую?

— Могу, линия защищенная. Соединяю…

В трубке загудело, пискнуло, щелкнуло, на телефоне загорелась зеленая лампочка защищенного соединения.

— Серебров у аппарата

— Добрый… доброе утро, товарищ Серебров. Биржа приняла ваше предложение. Просим к полудню быть на брифинге для уточнения полетного задания и параметров координации

— Так точно, буду

Серебров отжал клавишу защиты и положил трубку на место. На несколько секунд замер, прислушиваясь ко внутренним ощущениям. Этому его научил один старый орочон, еще в ДВР — если должно произойти что-то важное, слушай, что нутро скажет. Нутро было спокойно, в нем витал легкий деловой холодок.

Вернувшись за столик, он спросил:

— Ну, как, мисс, хотите маленькую воздушную экскурсию до Малого Центрального аэродрома? Увидите Bolshoi с воздуха, да и город тоже оцените.

— А где этот Малый Центральный?

— 10 минут ходьбы от Большого Театра

— Идет. Полетим на вашем двухвинтовом чудовище?

— Нет, я бы предпочел вашу «шавров», вам будет удобнее.

— «Шавров»? Ах да… Вообще я покупала это как Seversky Dragonfly, строится у нас по лицензии. А этот парень, де Северски, он же ведь тоже рашн?

— Да, герой Великой войны притом

— И о героях… Я вот тут все голову ломаю —