– Слушай, Саня, а ты палку не перегибаешь? – поинтересовался Матвей. – Это ж школа все-таки, а не «Бандитский Петербург» какой-нибудь.

– Ну, бандитский не бандитский… – протянула Авилкина, – взятка-то – это что, по-твоему? Шалость, да? Это уголовно наказуемое деяние, если хочешь знать! За это и в тюрьму сесть можно!

– Так ты что, хочешь Терезу нашу в тюрьму упрятать? – усмехнулся Матвей. Он все еще не воспринимал всю эту историю всерьез.

– Ну, в тюрьму не в тюрьму, – пожала плечами Авилкина, – а из школы она вылетит с треском, это уж точно! И правильно, нечего взятки брать! – Эту фразу Саня сказала с такой злорадной интонацией, что Матвею сразу вспомнилась юная литераторша Катя Трофимчук с ее деловой белкой. Он припомнил Катины слова: «Вот и получила белка эта по заслугам!»

– То есть ты, Саня, – сказал Матвей, – хочешь написать об этом случае статью, да? Я правильно тебя понял?

– Абсолютно! – заулыбалась Авилкина. – Это ж такая сенсация будет! Вся школа на уши встанет!

– Но мы же тогда будем выглядеть полными идиотами, как ты этого не можешь понять! – Матвей встал со стула, заходил по комнатке туда-сюда. – Потому что спросят: где доказательства? А мы что скажем? Что не хотим информатора сдавать?

– Доказательства? – усмехнулась Авилкина. – А это ты видел!

И она извлекла из рюкзачка диктофон. Матвей припомнил, что сам недавно, по просьбе Саньки, вручил ей этот аппарат. Какое-то там интервью она хотела записать.

«Так вот что это было за интервью! – подумал Матвей. – Ну, Авилкина, ну конспираторша!»

Тем временем Саня нажала на кнопку «Воспроизведение».

– Слушай, – сказала она.

Сначала раздалось какое-то шипение. Потом непонятный стук.

– Это я диктофон уронила! – объяснила Авилкина.

Потом Матвей услышал, как Авилкина говорит кому-то:

«Ну давай, давай! Говори!»

«Куда говорить-то? Сюда?» – Это был голос какого-то пацана, совсем, видно, маленького. «Класс, видно, третий. Или четвертый», – подумал Матвей. Потом мальчик откашлялся и произнес:

«Ну, чего? Дело так было. Я тогда в школе задержался, потому что дежурил. Да, а было это еще той зимой. Вот. Иду, значит, по коридору. И вдруг вспоминаю, значит, что меня Нелли Спиридоновна просила занести учебник один завучу. Говорит, зайди к Терезе Дмитриевне и ей отдай. Ну вот. Потому что ей зачем-то очень нужен этот учебник-то».

Тут снова раздался голос Авилкиной:

«Ну хватит про учебник! Ты про дело говори!»

И мальчик продолжил:

«Да. Захожу я в кабинет, а там, значит, пусто. То есть нет никого. Я тогда учебник кладу на стол и собираюсь было уходить».

Тут рассказчик шмыгнул носом и замолчал.

«Ну, ну!» – подбодрил его голос Авилкиной.

«И вижу, – тут мальчик заговорил быстрей, – на шкафчике таком невысоком стоит красивый такой паровоз. Ну, типа, модель. И я взял его посмотреть. И он у меня – раз! – из рук выскользнул и упал. И одно колесо у него отвалилось и покатилось под шкаф. И тут я слышу в коридоре шаги и голоса. Один голос – Терезы Дмитриевны. А другой – какой-то незнакомый. А там, в кабинете, между шкафом этим и стенкой – такой как бы проем. И я паровозик обратно поставил – ну, без колеса, – а сам от испуга в этом проеме спрятался. Вот. Заходят они, завуч и мужик какой-то. И завуч говорит. Так, как же она сказала? А! Говорит: „Нет, Дмитрий Петрович, я уже сказала, что это невозможно. Потому сейчас середина учебного года. К тому же ребенок ваш – из другого района. А мы принимаем детей только из нашего“. А мужик: „Ну, неужели нельзя сделать исключение?“ А она: „А чем это ваш ребенок такой исключительный?“ Тут мужик помолчал и говорит: „А если моя фирма окажет спонсорскую помощь?“ А Тереза сразу так: „Кому помощь?“ Тот мужик засмеялся и отвечает: „Ну, школе, разумеется! Ну и вам лично!“ Завуч его спрашивает: „А в чем эта помощь будет выражаться?“ Мужик говорит: „Школе – три новых компьютера подарим. А вам – вот…“ Тут я из любопытства чуть выглянул и вижу – мужик тот деньги ей дает. Доллары, целую пачку. Не толстую, правда, такую вот».

«А это точно были доллары?» – Это снова влезла Авилкина.

«Ну что я, долларов не знаю! – обиженно ответил мальчик. – И завуч деньги берет, прячет их в карман своего… Ну, не знаю, как это называется… Вроде как пиджак, только женский…»

«Жакет!» – подсказала Авилкина.

«Во-во, в карман жакета, и говорит: „Хорошо, я попробую решить ваш вопрос“. А мужик ей: „Спасибо!“ И они ушли. А я из-за шкафа вылез и домой побежал…»

На этом запись кончалась. Матвей сидел, задумчиво барабаня пальцами по столу.

– Вот! – торжествующе сказала Авилкина. – Чем тебе не доказательство?

– Да… – процедил Матвей. – Похоже, Саня, ты и вправду бомбу заготовила…

– Ну, а я что говорила! – торжествующе воскликнула Авилкина. – Ну что, писать статью?

– Пиши… – вздохнул Матвей и добавил: – Ох, чую я, втянешь ты нас в неприятности!

На что Авилкина ответила:

– Не дрейфь, Ермилов! Зато знаменитыми станем – на всю школу! Да чего – школа! Вот увидишь, нас еще по телевизору покажут!

– Ага, в передаче «Эти забавные животные»! – проворчал Матвей.

Саня Авилкина попрощалась и ушла. Матвей остался один в редакторской комнате. Он размышлял, как ему теперь поступить. Наверное, самое верное было бы – пойти посоветоваться с Малышевым. Но, к сожалению, он обещал Авилкиной не говорить никому из учителей про готовящуюся статью: Саня была уверена, что тогда информация обязательно дойдет до завуча. И та сделает все для того, чтобы «бомба» не взорвалась. Тогда Матвей решил, что должен обсудить ситуацию со своей командой. «Пусть каждый скажет, что думает по этому поводу! – решил Матвей. – А там видно будет». И еще Матвей решил, что завтра он во что бы то ни стало должен объясниться с Машей.

На следующий день Матвей собрал всю свою команду после уроков в той же редакторской. Пришли: Миша Фрид, Лена Стасова, Безухыч, конечно, Авилкина. И еще Матвей пригласил Машу Копейко. Он специально улучил момент на перемене, когда девушка стояла одна, читая учебник, чтобы сказать ей, что сегодня в редакции состоится очень важный разговор. «Хорошо, я приду, – равнодушно, как показалось Матвею, ответила Маша. – А это надолго? А то у меня дела еще…» Матвей не решился в тот момент заговорить с ней о том, что его волновало больше всего – об их отношениях. Он решил: «Вот обсудим, что делать с авилкинской „бомбой“, а потом я обязательно провожу Машу до дому, хочет она того или нет. И мы окончательно во всем разберемся…»

Когда вся команда была в сборе, Матвей сказал:

– Тут вот Саша Авилкина такое замутила… Не знаю даже, как это назвать. Короче, вы сами сейчас все услышите.