Я мысленно проклинаю себя. Моя набедренная повязка горячая и липкая от моих выделений. Все, что ей нужно было сделать, это прикоснуться ко мне, и я потерял контроль. Я… унижен. Любой другой самец знал бы, как доставить удовольствие своей самке, но я этого не знаю. Я никогда ни к одной из них не прикасался. Я чувствую себя неловко и глупо, и в моем воображении возникает насмешливая ухмылка Залы, когда она мне отказывает.

Я чувствую себя так, как будто я вернулся к тому же самому, нежеланному, несмышленому комплекту, которым я был.

— Хэйден? — она тянется ко мне.

Я рывком поднимаюсь на ноги и отворачиваюсь от нее, чтобы она не увидела, какой беспорядок я устроил.

— В чем дело? — спрашивает Джо-си.

— Ни в чем, — мой голос резок. Я никогда не признаю того, что только что произошло. — Перестань давить на меня своими вопросами.

Она втягивает воздух.

— Боже, ты все еще мудак. Даже после того, как я приползла к тебе?

Моя спина напрягается. Я не смотрю на нее.

— Ты не приползала. Это кхай сделал выбор. Ты просто приняла его. — А я? Я не могу себя контролировать. Мой стыд безмерен. Не обращая внимания, мой кхай все гудит и гудит в моей груди, страстно желая взять мою пару.

— Чушь собачья, — тихо говорит она. — Чушь собачья, что я смирилась с этим. Знаешь что? Я не могу этого сделать. — Я слышу, как она спрыгивает с уступа. — Я думала, что смогу пережить это, но я не могу. Я не могу броситься в объятия человека, который просто собирается использовать меня. И я не собираюсь заводить ребенка в таких отношениях. Пошел ты и можешь трахнуть сам себя!

— Не уходи, — рычу я, когда слышу, как открывается дверь. Я прижимаю руку к своему члену, но передняя часть моих бриджей все еще мокрая от спермы. Если я обернусь, она увидит мой позор, и мне невыносимо видеть презрение в ее глазах, подобное презрению, которое Зала всегда испытывала ко мне.

Но мгновение спустя дверь снова закрывается, и в комнате становится тихо.

Она все равно ушла, а я остался с мокрыми штанами и уязвленной гордостью.

ДЖОСИ

Я не могу этого сделать. Я думала, что смогу, но не могу.

Он даже не поцеловал меня. Поцелуй не должен был иметь такого большого значения, но кажется, что это все. Такое чувство, что Хэйден не хотел, чтобы я была там. Как будто я была просто телом для него, на которое он мог дрочить. Я уже была таким телом раньше, и это отстой.

Все, чего я хотела, это поцелуй. Почувствовать себя хоть раз желанной. Я вздыхаю и вытираю слезы разочарования со своих глаз. Я не могу плакать из-за этого. У меня уже была моя единственная ночь слез. Больше не надо.

Я завязываю шнурки туники на шее и направляюсь в главный компьютерный зал. По какой-то причине я продолжаю ожидать, что Хэйден придет за мной. Придет и уговорит меня вернуться в его объятия. Чтобы осыпать меня поцелуями и показать, что я была неправа, что он не хотел, чтобы я чувствовала себя плохо. Но он не приходит.

И я не могу поверить, что разочарована этим.

Я чувствую себя такой идиоткой. Я сделала все еще хуже. Мало того, что у меня все еще есть незаконченный резонанс, так теперь я еще и сражалась с Хэйденом. Снова.

Я просто хотела бы, чтобы из этого был выход. Хоть какой-то.

Я плюхаюсь в одно из неудобных, скользких кресел, которые умудрились прослужить сотни лет после катастрофы. То, в котором я сижу, слишком велико, идеально подходит для кого-то такого большого, как Хэйден, но не настолько велико для кого-то моего размера. Мои ноги болтаются, и я машу ими, затем наклоняюсь вперед и поднимаю со стола случайно попавший предмет.

— Эй, компьютер? Где Харлоу?

— Мои показания показывают, что Харлоу находится в своих личных покоях со своим компаньоном и ребенком. Вы хотите найти их? Я могу указать направление.

— Нет, спасибо. — Я отбрасываю чип в сторону и с несчастным видом перебираю предметы на столешнице. — А как насчет Хэйдена?

— Модифицированный самец ша, с которым вы прибыли, все еще находится в комнате 3-А.

Все еще там? Он, наверное, ждет, что я вернусь. Он может ждать сколько угодно. Я нахожу закругленный круг из чего-то похожего на стекло и беру его в руку. Он гладкий на ощупь и размером примерно с мою ладонь.

— Компьютер, для чего это?

Компьютер выдает объяснение, которое я ни в малейшей степени не понимаю. Я издаю несколько благодарственных звуков просто из вежливости и откидываюсь на спинку стула, болтая ногами, как маленький ребенок, играющий со своей новой игрушкой. Стекло в центре немного толще, и я подношу его к глазу и вглядываюсь, потому что оно напоминает мне калейдоскоп. Однако, когда я подношу его к глазу, все устремляется вперед. Ооо, своего рода лупа. Бьюсь об заклад, из этого можно было бы сделать офигенный телескоп Не-Хота. Конечно, для меня это было бы бесполезно, потому что я никогда никуда не путешествую. Все думают, что я слишком хрупкая.

Я снова верчу его в пальцах… и меня осеняет идея.

Что, если я уйду? Просто уйду и не вернусь? Сдастся ли мой кхай, если меня отделит от Хэйдена сотня миль?

Я продолжаю вертеть стеклянный кружок в пальцах. Я не испытываю отвращения к этой идее. Это будет означать оставить всех позади… но я уже чувствую себя обделенной. Они все счастливо спарились и ожидают, что я просто позволю Хэйдену грубо обращаться со мной и подарю ему ребенка. В течение последнего месяца я была объектом множества сочувственных взглядов или взглядов, исполненных жалости. Я ненавижу и то, и другое.

Я помню, как несколько недель назад Тиффани сказала мне, что хочет уйти. Просто начать идти и никогда не возвращаться. Но теперь я понимаю ее. Я не хочу ждать, пока все будут ожидать, что я прыгну в меха Хэйдена. Я не хочу, чтобы они все следили за каждым моим движением, чтобы увидеть, когда я сдамся. Я не хочу самодовольных взглядов, полных жалости, когда они узнают, что «глупышка Джоси все еще держится».

Я могу просто уйти.

В конце концов, что меня здесь привязывает? Друзья? Все они женаты и создают семьи. Они счастливы и влюблены. Даже Тиффани, которая хотела уйти совсем недавно. Я думала, что она