—Можешь что ли отпугнуть его?— спросил водитель.— А то в прошлый раз такой кадр мне кабину прогрыз, еле скинули.

—И как я, по-твоему, должен это сделать?— возмутился я, так как понятия не имел как поведёт себя моя суперспособность в движении, да и если давать команды на большие расстояния.

—Ты ж у нас повелитель радиации, а не я!

Я усмехнулся: водитель бы прав. Можно, конечно, убрать от машины радиацию, тогда зверь не нападёт. У него же должен быть какой-никакой инстинкт самосохранения. Но как это сделать так, чтобы не навредить ещё больше Лавине и Урану?

Закрыл глаза. Почувствовал разлитую вокруг радиацию. Её было много, подобно целому бушующему морю. Искрящегося, красного цвета.

Идея пришла внезапно, и в этот раз я решил попробовать осуществить её одной силой мысли, не используя руки. Радиация притягивалась к машине, и я отправлял её далеко вперёд.

—Что ты сделал? Приборы барахлят,— насторожился водитель.

—Сам просил кошку отогнать. Теперь не полезет к нам.

—Верни всё как было! Иначе не доедем.

И словно в подтверждение его слов из капота джипа пошёл пар.

—Быстрее!— поторопил меня водитель.

Я быстро развеял собранную радиацию вокруг, вернув всё на свои места. Посмотрел в зеркало заднего вида, тигр скрылся из поля зрения.

Водителю пришлось остановить машину.

—Сидите здесь, я быстро,— предупредил он.

Он открыл капот, и вскоре я увидел, как вторая машина остановилась за нами. Сперва мы сильно обгоняли их, но бункерские пренебрегли строем, чтобы как можно быстрее доставить нас к месту назначения.

Водитель стоял в свете фар, окутанный не то паром, не то дымом. В такой обстановке сложно было разобрать, тем более в машинах я не разбирался от слова совсем.

Да, это странно для парня, но у меня были совершенно другие интересы. Водить научился — и то хорошо.

Мне было не видно, что именно водитель делает под капотом, но его движения выглядели уверенно. Я не сомневался, что он всё починит, а значит моя непредусмотрительность в том, что большое количество радиации влияет на технику не станет фатальной в этот раз.

Мужчина захлопнул капот джипа и сжал кулак с поднятым вверх большим пальцем в международном жесте. Я выдохнул с облегчением и потерял бдительность, пока следил за процессом починки. И не заметил приближающуюся опасность.

Огромный светящийся тигр накинулся на водителя, не успел тот отойти от капота.

—Твою ж мать!— в шоке выкрикнул я и пулей вылетел из машины.

Лавина в недоумении проснулась, но не было времени что-либо объяснять.

Я подбежал к тигру, раздиравшему защитный костюм мужчины, и схватил его за светящуюся шерсть. Все моё тело заполнила ярость животного. Я чувствовал её в каждой частице, что вытягивал из него.

Тигр заметил меня, но у него уже не осталось сил на нападение. Я отпустил его и отошёл на пять шагов. Он поднялся с мужчины и медленно побрёл ко мне. В разумных глазах не осталось ярости.

—Быстро в машину!— крикнул я водителю, и он послушался.

Но я продолжал вытягивать из него радиацию, не позволял ни единой частице влиться обратно с воздухом. И зверь перестал дышать.

Нас разделял всего шаг. Тигр упал, лапы больше не держали его.

Мне стало жаль животное. Подобные хищники и в нашем мире часто ранили людей, но лишь потому, что такова их природа. И я не мог винить его за это.

Подошёл к умирающему животному и прекратил процесс вытягивания радиации. Тигр резко начал дышать, но встать ему всё ещё не хватало сил. Я погладил животное по загривку и ласково сказал:

—Мы уедем, и у тебя всё будет хорошо. Полежи немного, отдохни. И станет лучше, я обещаю.

На всякий случай я убедился, что тигр вдыхает воздух, полный радиоактивных частиц, и только потом вернулся в машину.

На моё удивление Рафаэль не обрабатывал на водителе раны от когтей животного, а спешно заклеивал многочисленные дыры в защитном костюме серой изолентой, либо этот материал был уж очень на неё похож.

—Нужно обработать раны, иначе будет заражение!— возмутился я.

—Какое-такое заражение, если я от радиации сдохну через пять минут,— простонал водитель.

Его голос звучал обречённо.

—Ты не умрёшь,— уверенно заявил я, отгоняя радиацию от мужчины.

Всего на десять сантиметров вокруг него, но я смог очистить пространство.

—Я убрал радиацию, обработай раны,— велел я учёному.

Рафаэль кивнул и достал из бардачка аптечку.

—Довоенная,— констатировал он, доставая антисептик и бинт, которые очень хорошо сохранились в герметичной упаковке.

—Финансы не позволяют оборудовать новой?— Лавина не поняла суть происходящего.

—Они ими не пользуются. Нет смысла обрабатывать раны, если с дырой в костюме дольше пяти минут не прожить,— объяснил я.

—А, поняла,— сонно сказала девушка, осматривая свою ногу.

Её состояние оставляло желать лучшего. И пусть Лавина старалась этого не показывать, но боль терзала её.

—А обезбола там нет часом?— спросил я у Рафаэля.

—Сейчас посмотрю,— он порылся в аптечке и достал маленький квадратик с герметично упакованной таблеткой.— Это должно помочь.

Он протянул мне находку, а я вскрыл упаковку и передал таблетку Лавине. Она проглотила и запила водой.

—Отдыхай, помощь скоро будет,— ласково сказал я ей.

Она лишь кивнула в ответ.

—Обработал раны,— уведомил меня учёный.

—Супер, вот теперь заклеивай. Я прослежу, чтоб радиация не попала.

Я удерживал радиоактивные частицы неподалёку от раненого до тех пор, пока Рафаэль не сказал:

—Всё! Машину вести сможешь?

—Конечно!— голос водителя был полон энтузиазма.— Это же всего лишь царапины. Да в бункере точно никто не поверит, что я выжил после такого.

—Внукам ещё будешь рассказывать,— радостно подметил Рафаэль.

—Обязательно. И да, спасибо тебе, Мор!

Через два с половиной часа джип проехал через разрушенные ворота. Когда-то здесь был военный объект. Вторая машина по-прежнему сильно отставала.

Мы проехали ещё метров пятьсот вглубь и увидели столпотворение людей. Каждый был в хим. защите. Но настораживало то, что здесь были не только взрослые, но и дети. Вряд ли они всем скопом решили выйти погулять.

Мы остановились и вышли из машины. Лавина и Уран остались внутри. Я попросил волка не вылезать, чтобы он не пугал бункерских, и судя по умным глазам, меня поняли.

Как только я вышел, люди расступились. Сторонились меня, как прокажённого.