Лавина заорала от боли. На удивление нога вернулась в привычное положение.

—Аккуратно доставай,— взмолилась девушка.

—Я постараюсь,— не стал говорить ей, что на аккуратность нет времени.— Ботинок мешает.

—Так сними его!— закричала она.— Быстрее-е!

Боковым зрением я увидел, как Уран носится вокруг одиночки. Умный волк не нападал на превосходящего в прочности плоти противника, с которого разве что не сыпалась пыль от трения камней, что и были его кожей. Теперь я в этом уверен.

Безумные глаза следили за Ураном. И мелкие толчки земли преследовали моего друга, а вместе с ними — новые разломы.

С большим усилием я вытащил ногу Лавины из ботинка. Девушка с облегчением выдохнула.

—Идти сможешь?— спешно спросил я у неё и помог подняться.

Девушка поставила босую ногу на сухую землю и проверила.

—Как же больно… Не смогу. Оставь меня и беги за помощью.

—С дуба рухнула? Да я тебя ни за что не оставлю,— я перекинул руку Лавины за свою шею.— Пошли.

—Хах, и далеко мы так уйдём?— сквозь боль съязвила она.

—У тебя есть предложение получше?— серьёзно спросил я.

—Нет,— её голос стал печальным. Почти обречённым.

Я успел отойти лишь на пару шагов, как позади раздался жалобный стон волка.

—Не оборачивайся,— просила Лавина.

Но я не послушал.

Обернулся и оскалился. Одиночка заметил это и зарычал. Песок поднялся едкой пылью, но в своей решительности я уже не обращал на него внимания.

Вскинул свободную руку наверх и сжал в кулак. Она болела от обморожения, я чувствовал, как раздуваются кровавые волдыри. Но и это не могло меня остановить.

Всего на миг я прислушался к радиации вокруг, чтобы ощутить каждую частицу, что витала вокруг, подобно бушующему невидимому морю. Разжал кулак. И махнул ладонью, заставляя радиоактивные частицы подняться высоко от земли. Так высоко, как только мог их направить.

Уран подбежал ко мне и жалобно посмотрел. Несомненно, он тоже почувствовал слабость. Лавина обмякла на мне, но я держал её за талию, не позволяя упасть.

Одиночка остановился. Вымученная им земля наконец успокоилась. Но мутант продолжал глядеть в мою сторону безумными ярко-красными глазами. Как же его прикончить?

Обессиленный волк лег на землю и заскулил.

—Потерпи, дружок, скоро всё закончится,— успокаивающе произнёс я.

Напряг зрение. В воздухе не осталось радиоактивных частиц. Но я еле улавливал их внутри каменного тела незнакомца.

Нужно от неё избавиться.

Это было сложно. Голова вскипала от напряжения. Казалось, что ещё секунда, и мозг разорвётся на мелкие кусочки. Но я продолжал. Секунда за секундой, что были так дороги Урану и Лавине, я вытягивал частицы из каменного плена.

Мельчайшие точки радиации выходили через глаза, рот и ноздри одиночки, это было единственное в нём, что ещё не обратилось в камень.

Мутант упал на колени и глухо застонал. Мне стало его жаль. Всего на мгновение, чтобы сказать каменному здоровяку перед смертью:

—Прости, но здесь выживает сильнейший.

Ещё секунда. Две. Три.

И одиночка упал лицом в землю. В нём не осталось ни капли радиации.

Я подождал ещё пару секунд, чтобы умер его мозг, если он ещё остался в этом каменном теле.

И резко опустил руку.

Радиация свалилась на нас, подобно цунами.

Лавина очнулась и закашляла. Она опёрлась на здоровую ногу и вцепилась в меня. Уран медленно поднялся. Я заметил его усталый взгляд.

—Всё закончилось,— сказал я для обоих.

—Что?— прохрипела девушка и только потом заметила каменный труп недалеко от нас.— Как ты это сделал?

—Убрал радиацию.

Я промолчал, что чуть и её не убил в своём эксперименте. Но теперь известно наверняка: мутанты не могут долго жить без радиации. А почему тогда я могу? Вопросов пока больше, чем ответов.

—Пошли к машине. У меня совсем нет сил,— взмолилась девушка.

—Конечно. Держись за меня.

И я аккуратно повёл её к машине. Уран медленно семенил впереди нас.

Оказалось, что первая машина провалилась в расширившийся разлом, и поскольку земля схлопнулась — от неё ничего не осталось, кроме полосы на земле. Два оставшихся джипа не пострадали.

Я помог Лавине сесть на заднее сидение и открыл багажник для Урана. Волк еле уместился там, но куда деваться?

Оставив друзей отдыхать, я побрёл за бункерскими. Судя по всему, они успели отойти где-то на километр.

Я нагнал их за каких-то пять минут, люди не могли быстро идти в защитных костюмах.

—Эй, идите обратно! Опасности нет!— крикнул я шестёрке людей, когда между нами осталось метров семьдесят.

—А где одиночка?— ответил мне незнакомый голос.

—Сдох,— с гордостью сказал я и остановился.

Бункерские сразу развернулись и пошли ко мне. На удивление Рафаэль шёл быстрее вооружённых солдат.

—Как вы убили его?— он начал задавать вопросы, не успев подойти ко мне.

—Ну, это было сложно. А среди вас случайно нет врача?

—Нет. Но в бункере есть. Что-то серьёзное?— в глухом голосе учёного сквозило беспокойство.

Обратно к джипам мы шли неспешно. Только сейчас на меня накатила усталость. Ощущение, словно три дня не ел и не спал.

Рафаэль не унимался до тех пор, пока в подробностях не услышал историю нашего сражения с одиночкой. А теперь настала и моя очередь задавать вопросы:

—Откуда вообще берутся эти одиночки? И много их?

—Это те из вас, кого радиация свела с ума. Мутация затронула мозг. И, к сожалению, это необратимый процесс, поэтому таких выдворяют из ваших городов. И они скитаются до тех пор, пока не умрут. Но самое опасное то, что одиночки всегда обладают мощными разрушительными силами.

—Вот прям всегда?

—Всегда по словам выживших. Силы у одиночек отличаются, но мощь выходит за грани разумного.

—Как парадоксально,— усмехнулся я.

—Хватит языками чесать, забирайтесь в джип. И так придётся последние часы по темноте ехать,— высказался наш водитель, и мы с Рафаэлем послушались.

Всем хотелось скорее добраться до бункера.

—Да, по темноте не хотелось бы,— учёный сел на своё место рядом с водителем.

—А чего страшного во тьме?— я открыл мешок с припасами, заботливо собранными Тётей Клавой.

Впился зубами в пирожок с капустой и причмокнул. Сейчас эта простая еда казалась самой вкусной на свете.