Сама она переоделась в невзрачную саржевую юбку и такую же блузку, к которой прилагалась старая шаль.

— Пришла, — спокойно ответила колдунья. — Мой дар связан с будущим, он и привел меня сюда.

— Ты понимаешь, что это опасно? Здесь тебя легко могут убить, — покачала головой Киоре, закрывая сундук, чьим несомненным достоинством было второе дно.

— Понимаю, — улыбнулась она. — Но кха-этх благословил мой путь.

— Даже так, тебя благословил правитель колдунов…. — пробормотала Киоре. — Подожди, я схожу за едой.

Взяв несколько монет и закрыв девушку на ключ, она спустилась на первый этаж, где в кухне суетилась домовладелица — молодая и скандальная женщина, ныне недовольная слишком дорогой мукой, из которой повар посмел испечь пирожки для жильцов. Купив их и еще миску творога, Киоре также прихватила с кухни чайничек и большую пиалу, которую только она и брала.

Поднималась обратно уже с осторожностью: какой-то хулиган погасил фонари на лестнице, из-за чего стали не видны лужи и выбоины — опасно! Разделив скромную еду с гостьей, она разделила и чай, который по очереди пили из одной пиалы.

— Как тебя зовут хоть? — спросила воровка.

— Мешагиль Трехглазая, — воровка кивнула: прозвище было вполне обыденным для видящих будущее. — А тебя?

— Киоре.

— Пусть так, хоть я знаю наверняка, что твое истинное имя другое. Я чувствую, что ты была в хаанате.

Задумавшись, Киоре решилась-таки рассказать, что несколько лет жила в хаанате, но не в Долине колдунов, а на окраине, близкой к империи, среди хэ-фар — тех людей, которым колдуны разрешили остаться в хаанате в обмен на знания или иной вид помощи.

— Я спускалась в Долину, даже говорила с кха-этх не раз. Он научил меня многим премудростям, — улыбнулась она, предоставляя гостье допить чай. — Можешь переночевать здесь, всё равно я сейчас ухожу.

Ответом Киоре был пристальный взгляд и какая-то покровительственная улыбка, как будто колдунья знала всё, что должно случиться. Мешагиль легла, отвернулась к стене и свернулась клубочком, укрывшись ветошью — только несколько прядей с перьями разметались вокруг. Киоре вздохнула и вернулась к сундуку. В потайном отделении хранился ее костюм и обувь — мягкие кожаные ботинки. Она переоделась, но, уходя, ощутила дуновение теплого ветра, от которого боль в уставших ногах пропала. Колдунья ненавязчиво позаботилась о ней, и это было приятно.

Выбраться на крышу дома было проще простого — дверь на нее никогда не закрывали, а приставную лестницу не убирали. Цепляясь за печные трубы, добралась по скользкому покрытию до края и, пользуясь водостоками, спустилась на землю. Туман так и не лёг, из-за чего Киоре цыкнула недовольно, но всё же отправилась на дело.

Улицы ждали ее, темные, опустевшие, длинные. Достаточно было не шуметь, держаться тени и прислушиваться, чтобы вовремя спрятаться от патрульных, и мучительный путь превращался в безобидную прогулку. Дом главы гильдий был первым на пути к особнякам дворян, и на это ограбление и должно было уйти больше всего времени.

Гильдийщики жили единым районом, и их особняки дышали излишней роскошью, они гордились достигнутым положением, ведь у них не было, как у дворян, поддержки семьи и денег рода. Пробраться в дом получилось легко и просто: ни охраны, ни сложных замков. Да и кто полезет грабить того, кто хранит все свои сбережения в банке? Лучше найти цель повыгоднее… Зато Киоре узнала, что у старого жмота любила понемногу красть деньги его супруга и прятать, чтобы потратить на игру в карты, и именно эти деньги она собиралась найти.

Пробравшись в дом через открытое окно, Киоре спрыгнула на пол — доски не скрипнули, но тяжко вздохнули, как будто стесняясь того, чему стали свидетелями. Избегая окон, Киоре кралась по этажам. Подсобные помещения, кабинет главы семьи пропустила, осмотрела библиотеку — тесную, всего с тремя полками книг с нетронутыми переплетами, прокралась в спальню. Старуха храпела, разметавшись по кровати, а количество столиков, стеллажей и прочей мебели на столь маленькой территории чуть не заставило Киоре выругаться. Достав мешочек сонного порошка, насыпала щепоть на нос женщине — ненадежное средство, но лучше, чем ничего.

Затаив дыхание, крадучись на цыпочках, каждую секунду она была готова выпрыгнуть в окно, и ни на миг не выпускала из поля зрения кровать, замирая всякий раз, когда затихал храп или когда старуха переворачивалась с боку на бок. В мебели Киоре ничего не нашла, в кровати, регулярно перестилаемой слугами, никто ничего прятать не будет… Забравшись под ложе, Киоре ощупала полы, впрочем, без особой надежды. Неужели провал? Рано, рано унывать!

Что же она упустила? Какие есть тайники проще? Киоре, выбравшись из-под кровати, осмотрела спальню еще раз, трюмо, шкатулки… Шкатулки! Конечно! В одной из них она нашла двойное дно. Оставив шкатулку, подошла к старухе и пригляделась: по шее бежала тонкая цепочка, уходившая под узкий вырез монашеской сорочки. Неужели?.. Она осторожно поддела цепочку и потянула на себя, напряженно всматриваясь в сморщенное лицо. Старуха всхрапнула, дернулась, и ключ сам выпал из-за пазухи. Расстегнуть цепочку было делом минуты.

Киоре метнулась к столу, передвинула шкатулку и, вставив ключ, услышала шаги. Проклятье, старик-гильдийщик должен был вернуться гораздо позже и пьяным! Схватив заветный мешочек, Киоре поспешила к окну. Кажется, это становится дурной традицией… И прежде чем дверь открылась, она выпрыгнула на улицу.

— Дорогая, что произошло?! — прилетел ей вдогонку мужской крик, а следом — женский визг.

Чистой эту работу никак не назвать: разворошенная одежда, сломанная шкатулка, разбросанные по полу драгоценности… Киоре даже не удивилась, когда услышала свисток патруля. И только выругалась сквозь зубы, когда ее стали преследовать. Проклятье, она еще не так хорошо знает город, чтобы уходить от погони! Патруль настигал, но она слышала их и успевала сменить путь, прежде чем попасть в окружение. Огромную радость доставляло отсутствие тупиков в центре столицы — это спасение для такой, как она! Киоре бежала, контролируя дыхание, ее сопровождал периодический свист, постоянный топот. За очередным поворотом ее едва не схватили, но она уклонилась, присев и кувыркнувшись, а после вскочила и побежала пуще прежнего, хоть ноги и легкие горели.

Спасительная территория рынка из навесов, перемежаемых ящиками, возникла перед ней в лунно-фонарном освещении. Метнуться тенью в темноту, пробежать еще пару улиц, нырнуть за бочки и, шипя от боли, проползти в узкий, как будто собачий, лаз, очутиться на складе. Спрятавшись между ящиками, Киоре затаилась.

Тишина. Тишина. Топот. Тишина. Тишина. Топот. Свист. Она боялась, что сейчас распахнется дверь склада, и люди с факелами ворвутся внутрь, не оставив ей шанса на отступление, отчего сердце билось где-то в горле. Тишина. Тишина! Киоре выдохнула. Получилось! Опять получилось!

Снова пустые улицы, снова перебежки. Новая цель. Роскошный дом (один из двух или трех!) Оленских окружала такая хилая ограда, что даже преодолевать ее было неинтересно. Зато, как главе Особого управления, виконту полагалась охрана. Впрочем, расхлябанная, она уже спала, изредка вспоминая о том, чтобы судорожно оглядеться. Но Киоре ждала другая проблема: все окна на первом этаже были закрыты ставнями. И деревьев нет. Ругнувшись, она затаилась в розовых кустах от проснувшейся охраны. От разочарования хотелось кричать и рвать волосы. Где ее удача?! Проклятье, не лезть же Киоре в дом через парадный вход! Шуметь, ломая окно, она не стала.