– А как Марфу мне найти, знаешь?

– Нет, не ведаю, иначе бы сказала! Прячется…

Анна поверила, Степаниде было незачем скрывать местонахождение Варвариной сестры.

– Кстати, – вспомнила боярыня, – а что ты господам в тот день на ужин подавала?

– Щи мясные, пироги с курой и кисель из сушеных ягод, а гостям заморским еще пироги с рыбой подали и поросенка, они щей не едят.

Итак, никакой ошибки не было, день постным не был. Зачем Лыковой понадобилось врать? Избавиться на один вечер от итальянцев? «Ничего, – успокоила себя Анна, – придет время, узнает».

– Ты сама в подклет в тот вечер спускалась?

– Нет, я не там сплю, а рядом с кухней, так удобней, – пожала плечами Степанида.

– А кого-нибудь видела?

– Я – нет, да только Груша, которая за припасами приглядывать поставлена, дивилась вчера, что Василия в подклети тем вечером видела. Мол, что могло хозяйского сына вниз привести? Но спросить побоялась, да и не дворовое это дело…

Отпустив Степаниду, Анна решила допросить управляющего, с которым познакомилась вчера и по которому, оказывается, сохла Евдокия. Артемий ей казался мужчиной спокойным и основательным. Наблюдения таких людей всегда были полезны. Он смотрел спокойно, изучающе, говорил неторопливо, словно взвешивая каждое слово. Но его немногословие оказалось очень даже полезным. О Варваре говорил с уважением. Прямо сказал, что ключница в хозяйстве была незаменимой. Однако, последнее время стала нос совать не в свои дела. Причем это было сказано без всякой враждебности. Простая констатация факта.

– А были ли у Варвары враги?

– Были, как же не бывать. Да и она никогда особенно и не сторожилась. Чего греха таить. Наблюдательная она была, Варвара, и сама хвасталась, что секретов тьму знает.

– Секретов тьму, говоришь, – заинтересовалась Анна, – а каких?

– Так она никогда не говорила, при себе держала. Да часто приговаривала, что чужие тайны всегда можно в звонкую монету обратить, ежели умеючи к делу подойти.

– Умеючи к делу подойти, – как эхо повторила Анна.

– Только опасное это дело – чужие тайны, боярыня, так я думаю, – твердо сказал Артемий.

– Варварину сестру встречал?

– Марфу? Встречал, как не встречать! Да только хозяйка велела Марфу за порог не пускать, только зря она это, Марфа и мухе зла не причинит, напраслину на нее купеческие сынки возводят… – сказал и словно запнулся.

Внимательно наблюдавшая за собеседником Анна случая не упустила и ринулась в атаку.

– Одно дело барыня приказала, а другое – Варвара попросила? Не так ли? Мне можешь сказать, я твоей госпоже докладывать не буду.

– Правда ваша, боярыня, укрыли мы с Варварой сестрицу ее на пару деньков, а потом Марфа домик один нашла, где – сказать не могу, – развел руками Артемий.

– А про смерть Варвары Марфа знает?

– На следующее же утро прибежала, а кто предупредил – не ведаю.

Анна задумалась, значит кто-то в поместье хорошо знал, где находится Марфа, и еще хоронилась Варварина сестра где-то неподалеку, раз утром прибежала. Еще раз взглянула на Артемия, но настаивать не стала, мужик мог заупрямиться, а прибегать к угрозе кремлевских палачей не стоило. Он явно кого-то защищал. Евдокию? Вряд ли, та казалась искренней и боялась барыниного гнева не понарошку. Вздохнула, похоже на сегодня хватит с нее расспросов в поместье дворянина, следовало все хорошенько обдумать, но идеи были смутными, крутились в голове обрывками. Отпустила Артемия и засобиралась. На выходе из палат наткнулась на Василия. Тот при виде заморской боярыни неуклюже поклонился и покраснел от собственной неловкости.

– День добрый, боярыня.

– И тебе добрый день, Василий. Как раз с тобой я и хотела поговорить.

– Со мной? – удивился отрок и простодушно заявил, – так говорите, вот он я.

– Батюшка за тебя хлопочет, чтобы к делу тебя во дворце пристроить.

– Знаю, да только не хочу я во дворец, боярыня! – искренне заявил лыковский сын.

– Не хочешь? – Анна сделала вид, что удивилась. – А почему?

– А что во дворце толочься без толку, да друг другу сплетни на ухо нашептывать, да думать, как вперед другого просунуться, не по душе это мне, боярыня, вы бы маменьке моей это сказали.

Сыночек явно не собирался оправдывать возложенные на него надежды. Анна благосклонно слушала.

– Это тятенька с маменькой мечтают, – продолжил Василий, торопясь высказать наболевшее в понимающие глаза, – а по мне гори оно синим пламенем! Сами рассудите, боярыня, складно, как некоторые, говорить я не умею, локтями пихаться да козни другим строить не горазд, куда мне, только засмеют! За тятенькой иду, конечно, куда деваться, а сам все думаю, скорее бы вся эта скука смертная кончилась и в кузню бы вернуться! Я на огонь смотреть люблю, булат хочу такой сделать, как на саблях заморских, чтобы все нипочем! Мне Архип сколько раз говорил, что я лучше всех кую, и удар у меня хороший, не сильнее, не слабее, и глаз точный.

Анна улыбнулась, Василия она понимала даже слишком хорошо.

– Ты Варвару в тот вечер видел?

– Видел, как не видеть, она и в кузницу приходила, с Архипом о чем-то потолковать, потом с Иваном ее видел.

– С каким Иваном?

– Мельниковым, папиным помощником.

– Мельников, значит, в тот вечер у вас был.

– Был, да он часто у нас бывает. Тятенька без него как без рук, – простодушно заявил Василий.

– Ну а у тебя было к Варваре какое-то дело?

– Какое у меня могло быть к ней дело, хозяйством у нас маменька заправляет, – пожал плечами Лыковский отрок, только на этот раз глаза в сторону отвел.

Анна оставила Василия Лыкова в покое, попрощалась с хозяевами и отправилась восвояси. На обратном пути решила заглянуть в приказ Большой казны. Подумала получше познакомиться с Мельниковым. Она так и не могла понять, какую роль он мог играть в поместье Лыкова. В приказе он явно заправлял делами вместо Михаила Степановича, но какое отношение он мог иметь к поместью? На этот вопрос ответа у нее не было, а разобраться следовало. Мельников не заставил себя ждать. Деловитым шагом подошел и поклонился. На лице блуждала услужливая улыбочка, аи глаза выражали готовность.

– О чем вы хотели меня спросить, боярыня?

– Знаете о смерти Варвары-ключницы?

– Конечно, земля слухом полнится, – кивнул головой Мельников.

– Когда в последний раз вы ее видели?

– Три дня назад, точно не помню.

– Вы хорошо ее знали?

– Варвару? – удивился Мельников, и ей почему-то показалось, что напрягся.

– Отвечайте, – приказала она.