Анна продолжила свои размышления, пытаясь привести мысли в порядок. Варвару явно отравили, только кто и когда. Было бы легче, если бы убийство произошло в пиршественной зале. Во время пира обменять кубки проще простого. Когда в глубокие глотки гостей заливалось достаточное количества меда и браги, за принадлежностью посуды для питья уже никто не следил. Но ситуация была более сложной: Варвара была одна и закрыла дверь изнутри. Другого выхода из клетушки не было, если не считать крошечного слюдяного окошка, но створок на окошке не было, и слюда была не тронута. Кто мог убить? Брать ли в расчет челядь? Каким образом простой смерд мог найти редкий яд и расплатиться за него. Да и к чему? Если встала ему Варвара посеред дороги, то дубина или топор были гораздо надежнее и никаких дополнительных капиталовложений не требовали. Конечно, можно было нанять кого-то. Но это путь самый опасный, потому что в таких случаях очень часто у исполнителя возникало непреодолимое желание поделиться. Такой способ, несомненно, был самым неосторожным. А она привыкла убийц дураками не считать. Анна отправилась в постель, так ни до чего и не додумавшись. Прояснение истины лучше было оставить на потом, утро вечера мудренее, и ночь очень часто дает подсказки, которые хоть весь день голову ломай, не найдешь. Потом неожиданная мысль пришла в голову.

– Василиса, – позвала она свою маленькую помощницу, – вчера постный день был?

– Какой такой постный? – удивленно переспросила Василиса с порога. – Нам же с княжеского стола кусок бараней ноги вчера доставили, я-то могу забыть, а чтобы самому князю в постный день да скоромное подали…

* * *

С утра Анна, посовещавшись с Василисой, решила отправить последнюю на торжище и в корчмы. Самая ничтожная информация могла стать подмогой, а никто лучше ее помощницы не умел в стоге всевозможных разговоров найти иголку нужных сведений. Сама же, быстро доложив Софье результаты вчерашнего дня, направилась в поместье. Как и подсказывала Василиса, решила сначала допросить челядь. Тем более, если господа и приглашенные вниз не спускались, то дворовые так и шныряли в подклете. Значит, могли что-нибудь услышать или увидеть.

Ниток, торчавших из клубка, оказалось великое множество. Теперь оставалось разобраться, которая окажется коротенькой и без исхода, а какая приведет ее к самому центру запутанного лабиринта – к убийце. Еще раз взглянула на составленный вчера список вопросов и после недолгого раздумья решила потеснее пообщаться с новой ключницей. Эта ниточка, скорее всего, была короткой и никакого прямого отношения к смерти Варвары не имела. Анна твердо усвоила одно правило: охоту лучше начинать с мелкой дичи, меньше риска спугнуть крупную. В любом случае ей нужно было отсечь все ненужные ответвления. Следом в списке у нее значился разговор со стряпухой и Артемием. В общем и целом, решила на свой страх и риск поддерживать температуру в боярском имении на нужной высоте. Чем напряженнее будет атмосфера, тем убийце будет труднее. А облегчать задачу супостату в ее планы не входило.

На этот раз приходу Анны никто не удивился. По всему было видно, что ее ждали. Даже дворовые узнавали странную иноземную боярыню в лицо. Поэтому после короткого приветствия барин с барыней без слов оставили Анну одну, отправив дворовую девку за Евдокией. Ожидая ту, Анна прокручивала в голове все возможные сценарии допроса. Во-первых, ей было прекрасно известно о соперничестве Варвары и Евдокии. Василиса расклад сил в поместье ей описала хорошо. Во-вторых, Евдокия явно не говорила всей правды. Конечно, она могла покрывать кого-то. Единственным человеком, к которому она была по-настоящему привязана, являлся Василий, недаром она была его кормилицей. Но это только на первый взгляд. Анна прекрасно понимала, что вполне могла что-то упустить. Она с обитателями поместья пуд соли не съела, чтобы разбираться во всех тонкостях отношений. Только какого рожна Василию понадобилось убивать Варвару? Логики никакой не было, а Анна привыкла как раз это самую логику и искать. Уроки Паоло она запомнила отлично, и если с риторикой у нее было так себе, то с логикой все было отлично. Любые самые сложные задачи она решала с блеском и играючи выстраивала изящные схемы. Анна улыбнулась. Вспомнила как они с Паоло искусно скрывали от матери-настоятельницы предмет своих занятий. Каталина пришла бы в ужас от одного упоминания вопросов, которые смел задавать Паоло Анне.

Прокрутив всю эту информацию в голове, Анна решила действовать напрямик. С новой ключницей ходить вокруг да около смысла не имело. Евдокия появилась на пороге и поклонилась. Василиса была права, на голову выше Анны, плечистая, немного нескладная новая ключница из толпы выделялась, правда красотой Господь ее явно обделил. Лицо было грубым, словно вытесанным топором, да еще изрядно побитым оспой. Только глаза привлекали – удивительно голубые как небо с густыми черными ресницами.

– Сказали к вам явиться, – поджала губы женщина, – да только я ничего знать не знаю, ведать не ведаю. Варвару в тот вечер я не видела, умаялась за день и уснула, да так, что ничего не слышала!

– Так уж и не слышала! – сухо прервала кормилицу Анна.

Та насторожилась и подобралась.

– А что мне скрывать?

– А то, что в тот вечер ты вместе с Варварой гадала!

Стреляла наугад, а попала в самую точку. Евдокия побледнела и забормотала:

– Только барыне не говорите. Все как на духу расскажу!

– Ты боишься, что Прасковья Игнатьевна узнает о ваших тайных увлечениях? Итак, на кого приворот был?

Евдокия от страха стала заикаться:

– Н-на Артемия! – Потом осмелела и более связно запричитала. – Люб он мне, Артемушка, а то я всю жизнь одна да одна, мы-то и два месяца вместе не прожили, как муж мой под Смоленском голову сложил, он с Михаилом Степановичем тогда отправился, так литовцы поганые его и порешили! А мне что, всю жизнь бобылкой маяться! Почто я мучаться должна?

– А привораживать зачем? Не проще ли Артемию во всем признаться? – непонимающе пожала плечами Анна.

– Варвара мне сказала, дело верное, намертво прикипит! Я и поверила, полушку отдала и серьги серебряные! У нее ведь, у Варвары-то, сестра – знахарка знатная, а иные говорят, что вроде как колдунья ее сестра, такие заговоры знает, что ни в одной церкве не отмолишь, поэтому и боялись мы ее, Варвары-то!

– Так, понятно, за приворот-то ты заплатила, а дальше что?

– Дальше Варвара мне сказала, как все в доме успокоятся, приходи, мол, ночь эта особенная, нет лучшей ночи для приворота, я так и сделала, пришла, постучалась, а Варвара мне из-за двери и отвечает, мол, недосуг мне, попозже придешь, я развернулась и пошла, в следующий раз пришла, за дверью тишина, я постучала, а там хрипы какие-то и стоны стали раздаваться, потом крики пошли, я испугалась и спряталась, тем временем другие на шум прибегли, дверь сломали, да только поздно.

– Подожди, подожди, когда ты в первый раз пришла, Варвара была одна или нет?

– Говорила она с кем-то, да только голос я не знаю, – боязливо произнесла Евдокия и, внезапно побледнев, перекрестилась, – а вдруг не с человеком она разговаривала!