И снова вернемся к любовной доминанте. По какому механизму восновном будет завершаться мужская половая доминанта, а по какому – женская?Чтобы не ошибиться с ответом, нам следует сразу переформулировать этот вопрос:есть ли у доминанты, возникшей из восхищения, внутренний конец? Вот, положим,вы когда-то восхитились работами художников-импрессионистов, голосом и манеройисполнения какого-нибудь тенора, наконец, качеством продукции какой-нибудьфирмы. Проходит десять лет – импрессионисты остаются импрессионистами, тенорпоет все так же замечательно, а качество продукции в соответствующей фирмепродолжает вас радовать. Перестанете ли вы предпочитать импрессионистовпоп-арту? Откажетесь ли вы от билета на концерт этого тенора? Наконец, изменители вы полюбившейся вам фирме?

Нет, конечно, ведь оно было приятно, оно остается приятным,оно и обещает быть приятным. Зачем что-то менять?..

По-настоящему мы любим лишь в первый раз; все последующиенаши увлечения уже не так безоглядны.

Жан де Лабрюйер

А ведь все это не что иное, как классические рассуждениявлюбленной женщины! Ее любовная доминанта началась с восхищения, жизненныепрепятствия эту доминанту только усилили, потом она достигла желаемого –приблизилась к предмету своего восхищения и теперь может восхищаться имединолично, причем в неограниченном количестве. Как тут произойти «внутреннемуконцу доминанты», как можно пресытиться удовольствием от состояния собственноговосхищения? Как тут произойти «внешнему концу доминанты», если при каждом вторжениинеприятельских сил в твою жизнь ты лишь с большей надеждой и завороженностьюсмотришь на предмет своего восхищения? Причем иначе смотреть на него ты ведь ине можешь, ибо он – твой фактический или потенциальный спаситель! Как впротивном случае можно было бы им восхищаться?! О, эти восхитительные мужчины –«Я тебя освободил, я злодея погубил, а теперь, душа девица, на тебе хочужениться!»

Таким образом, конца у женской любовной доминанты нет, непредусмотрено природой. Это, конечно, является исключением из правил, ночеловек вообще за счет появления у него сознания и всего с ним связанного сталисключением из правил. Впрочем, это исключение из правил – в рамках этихправил, ведь от природы не уйдешь; так что доминанта возникает, а завершитьсяне может, хотя, может быть, и следовало (не случайно же ко мне с

завидной регулярностью ходят для «лечения от любви»).Единственный вариант «спасения» – это если мужчина что-то такое немыслимоеотчебучит, что восхищаться им не останется уже ни малейшей возможности, а еслихоть малейшая и останется, то пиши пропало, любовная доминанта от этого толькопуще прежнего распалится! «Да, вот он такая сволочь, но ведь я люблю его,люблю!» – классический, лишенный всякой логики аргумент, который, впрочем,абсолютно логичен, если помнить о том, что человек, его произносящий, оказалсяв состоянии подчиненности своей любовной доминанте.

Ужасным признаком потери соображения является то, что, думаяо каком-нибудь мелком факте, с трудом поддающемся наблюдению, вы видите его белыми толкуете его в пользу вашей любви; минуту спустя вы замечаете, что вдействительности он черен, и опять-таки делаете из него вывод,благоприятствующий вашей любви.

Стендаль

А еще доктором является время... Вот он, подлец – в смысле,любимый мужчина – уходит, а жизнь продолжается, засыпает тебя новыми заботами ихлопотами, событиями и делами; сама того не замечая, ты меняешься. И вотспустя, например, пять лет после расставания эта женщина встречает свою прежнюю«любовь», смотрит на сие «чудо природы» и думает: «Товарищи дорогие, и это ялюбила? Не может быть! Нет, это не он... Это сон, просто сон...» И такаяреакция понятна, поскольку произошедшие за эти пять лет события изменили еесаму, а потому и ее прежняя доминанта просто распалась, но это стало возможноисключительно по причинам его – этого субъекта – отсутствия в течение всегоупомянутого срока. Не уйди он из поля зрения влюбленной в него женщины, нескройся он за горизонтом – пять лет мучений ей обеспечены, «и никакого тебесчастья!»

С концом любовной доминанты все по-другому, все, кстатисказать, проще и прозаичнее. Сначала,

конечно, он – «Ух!», а потом глядь – стух. И всему винойфизиологический характер его любовного вожделения. Сексуальная потребностьздесь – биологической природы, а потому любовная доминанта может завершиться вслучае мужчины как внутренним, так и внешним концом. Причем внутренним дажелегче. Многие женщины исповедуют такую тактику любовных отношений: «Говори„нет!", делай вид, что тебе ничего не надо, притворяйся, что тебе на негонаплевать!» Как известно, в ряде случаев это работает, поскольку если у самцасформировалась-таки любовная доминанта, то всякие препятствия, включая иподобное поведение женщины, только усиливают степень его влечения. Но чтоделать, если «бастионы пали»? А когда-то же их надо будет «сдать», в противномслучае все это вообще теряет какой-либо смысл!

В каждом из нас слишком много винтов, колес и клапанов,чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатлению или по двум-тремвнешним признакам.

А. П. Чехов

На этот случай стратегий в женском штабе не разработано,что, впрочем, и не странно, поскольку против лома нет приема. Если мужскаялюбовная доминанта нашла себя в оргазме, то дальше нам остается лишь одно –наблюдать за падением звезды, благополучно сгорающей в атмосфере. Особовпечатлительные особы даже могут загадать желание: «Хочу, чтобы этоповторилось!» или «Хочу, чтобы этого никогда больше не повторялось!», авосьпоможет. Срок упомянутого падения природой предписан – это период гона, и равенон примерно календарному месяцу. В течение этого месяца мужчина будет на волнесвоего сексуального возбуждения, а потому любовь его будет чиста и прозрачна,как капля родниковой воды – он весь на поверхности, вот он, это то лучшее, чтоон может из себя выжать.

Как в природе женщины нравственное содержание выражаетсячерез любовь, так в мужчине оно выражается через великодушие. Он хочет преждевсего господствовать, а кто ему отдается с доверием, перед тем раскрывает онсвое могущество.

Иоганн Готлиб Фихте

Дальше эта вода начинает потихоньку мутнеть, на что уходятеще пара-тройка месяцев, пока мужчина, освободившийся от своей любовнойдоминанты, приходит в сознание. Когда он придет в него полностью, а этослучится аккурат через полгода, считая от начала его «болезни», он оглядится посторонам и воскликнет: «Мама родная, что ж я сделал-то!» К этому времени он илиуспел потерять свою прежнюю семью (которая даже если никуда за это время и неделась, но прежней уж точно не является), или же женился, что, в сущности, несамый плохой вариант, особенно, если у этого субъекта достанет силы нести всюполноту ответственности за принятые им решения.

Последняя заключается здесь в готовности мужчины пережитьсобственную «рефрактерную фазу» любви и после полного угасания этой своейлюбовной доминанты сформировать у себя привычку любить эту женщину. Любить еепо потребности он уже никогда не будет, и все должны это понимать. Здесь нельзятребовать друг от друга большего, здесь следует ценить то, что есть, впротивном случае и этого не будет. А если ты что-то ценишь, то оно, кстатисказать, в цене-то и поднимается. В конце концов, если женщина пребывает всвоем не оканчивающемся восхищении, если ее любовная доминанта продолжаетработать, то этого может быть вполне достаточно, чтобы оба партнера былисчастливы в этом союзе, а такую возможность женская любовная доминанта слюбовью же и предлагает.