«А тогда был дым…» — отстраненно подумал Гленлин, кинув на горные склоны тревожный взгляд, и едва заметно поморщился. Это противное, липкое чувство чужого взгляда, преследовавшее его целый день, навевало весьма неприятные воспоминания.

Столько лет прошло. Казалось бы, все уже давно должно быть позабыто, похоронено за чередой событий и грузом лет, но нет…

Огонь и вода — странное, противоестественное сочетание. Скупой моросящий дождь не мог победить ярости бушевавшего на городских улицах пожара. От удушливого дыма першило горло, казалось, что дым полностью заменил воздух.

— Артис! Артис! — скандировали тысячи голосов. — Во славу империи!

Отряд за отрядом, повинуясь его приказу, они уходили туда, прямо на охваченные пламенем улицы. Многие там и остались…

— С вами все в порядке? — Голос Эйвилин вырвал Гленлина из омута воспоминаний. — Вы так помрачнели.

— Просто задумался, — ответил тот, стараясь спрятать обуявшую его хандру за вежливой улыбкой.

— Долго еще? — поинтересовалась девушка. — Солнце уже садится.

Гленлин вопросительно посмотрел на ехавшего рядом с ним главу магов.

— Пожалуй, можно начинать, — кивнул тот. — Отводите передовые отряды.

— Всем назад! — приказал Гленлин. — Дайте почтенным мессирам побольше места.

Одинокий всадник метнулся вперед, чтобы предупредить головной дозор. Следовавшие в авангарде воины развернули лошадей. Все маги спешились. Никогда прежде Эйвилин не доводилось видеть стольких сильнейших магов в одном месте.

Их немногочисленный отряд почти на треть состоял из магов. Спасавшиеся бегством гоблины были бы немало удивлены численностью преследователей, далеко оторвавшихся от основных сил эльфийской армии. К счастью (в первую очередь для самих же гоблинов), за день пути эльфы Гленлина не встретили никакого сопротивления. Гоблинов обуяла лишь одна мысль — скорее вырваться из этой страшной ловушки! Один выход к спасению лежал по головам всей эльфийской армии, второй — через Твердь. Гоблины, не будучи дураками, выбрали второй.

Спрыгнув на землю, Гленлин протянул Эйвилин руку, помогая девушке слезть с лошади. Почти два десятка магов, взявшись за руки, образовали круг. Один из магов, красная туника которого указывала на приверженность его владельца стихии Огня, занял место в его центре. Второй живой круг, в центре которого был первый, образовали обычные стихийники. Оставшиеся маги встали цепью за кругами, выстраивая чары магической защиты.

Из-за поворота ущелья показался передовой дозор. Нахлестывая лошадей, всадники торопились спрятаться за спинами волшебников. Когда они это сделали, начался ритуал.

— Смотрите внимательно, светлая леди. Вряд ли вы когда-нибудь увидите нечто подобное, — проговорил Гленлин. — Я сам наблюдал это лишь один раз. «Огненный ветер» может создать даже слабый огненный маг, но это заклинание слишком жадное, оно вытягивает из мага всю силу без остатка, просто убивая глупца, воззвавшего к нему. Чем больше магической силы оно впитает, тем сильнее будет. «Огненный ветер», вобравший силу одного мага, будет опасен в лучшем случае ярдов сто-двести. Но напитанный десятком боевых магов — он способен выжечь целый город.

В руках одинокого мага, в центре построения, появилась небольшая сфера, словно сотканная из живого огня. Эйвилин едва сдержала восхищенный вздох — невидимые обычному взгляду потоки силы устремились к сфере, образуя вокруг нее настоящее буйство магии.

Маг поднял сферу высоко над головой, и потоки закружились вокруг нее в неистовом водовороте. Вскоре сфера сияла, словно рукотворное солнце, а возможно, так оно и было. Осторожно положив ее на землю, маг быстро отошел. Круги магов распались, и участники ритуала поспешили спрятаться за созданной их собратьями защитой.

Сфера на земле начала увеличиваться. У Эйвилин перехватило дыхание. Воздух раскалился, словно сейчас была не весна, а середина знойного лета. Во все стороны от сферы стали вырываться жадные огненные языки. Зачарованная зрелищем девушка увидела, как маги спешно усиливают защитные чары. На ее глазах огненный сгусток, проигнорировав подобную защиту, задел одного из магов. Пламя охватило левый рукав одежды чародея, и не успел он и глазом моргнуть, как огонь белкой взбежал на плечо, оказавшись в опасной близости от лица и волос. Маг взвизгнул и, как обезумевший, заколотил второй рукой по пылающему рукаву, а затем повалился на землю. Несколько магов воды споро сбили пламя и унесли раненого подальше от разбушевавшегося заклинания.

— Так и должно быть? — стараясь перекричать грохот разгулявшейся стихии, спросила Эйвилин.

— Не понимаю. Огромная концентрация энергии… — прокричал в ответ Гленлин. — Намного больше, чем должно быть… Назад! — неожиданно махнул он рукой. — Они теряют контроль! Все назад!

Предупреждение запоздало. Да и услышать его в оглушающем рокоте было сложно. Земля задрожала, словно где-то внизу просыпался пышущий яростью вулкан. С окрестных гор полетели камни.

Гленлин бесцеремонно сгреб Эйвилин в охапку и повалил на землю. Девушка лишь успела заметить, как вокруг них образуется мерцающий защитный кокон.

С оглушающим грохотом сфера, выросшая уже до размеров небольшого дома, лопнула. Огненная волна врезалась в наспех созданную боевыми магами защиту. Эйвилин отчетливо видела, как смертоносное буйство огненной стихии бьется в невидимую стену в нескольких шагах от них. Внезапно раздался звук, словно кто-то разбил зеркало. Жадный, сметающий все на своем пути огонь накрыл эльфов…

* * *

Эльфийские маги потрудились на славу. Ядовитый туман окутывал стены больше двух суток, не давая гоблинам вновь пойти на штурм. Две трети приведенных Илионом магов слегли от переутомления, поддерживая яд у стен, но это того стоило. Сперва, правда, лучники гоблинов пытались усложнить нам жизнь постоянными обстрелами. Но арбалеты гномов и луки эльфов быстро свели их энтузиазм на нет. Гоблины отступили, оставляя на земле несколько десятков своих менее удачливых собратьев.

Вечер второго дня прошел в тревожном ожидании. С юга подошла огромная черная туча, грозя дождем уничтожить все труды магов, а у них уже не было сил ей помешать. Мы стали готовиться к ночному штурму — на погоду и ночь гоблинам было совершенно плевать, — но все обошлось.

На рассвете третьего дня ядовитое облако стало медленно оседать, стелясь по земле все ниже и ниже, словно впитываясь в каменистую почву. Наученные горьким опытом, гоблины жадно дожидались своего часа в почтительном отдалении от стен. Едва последние клочья ядовитого тумана развеялись, они, завывая, словно почуявшие добычу волки, бросились на приступ. Началась новая круговерть резни и смерти. Количество атак перевалило за десяток, а к вечеру гоблины просто обезумели, набросившись на крепость единой сплошной лавиной. Мы держались, пока были силы. А потом держались, когда сил уже не было.

Что-то острое ударило в левую руку. Короткая гоблинская стрела, коварно пройдя между плетениями кольчуги, пронзила предплечье. Выругавшись, сломал древко у самого острия и нанизал на Химеру очередного гоблина. Стряхнув с острия мертвое тело, угостил удачно оказавшегося ко мне спиной гоблина ударом рукояти в затылок. Мой удар отбросил его прямо под ноги Бальдора. Поющая закончила начатое Химерой.