Доктор, хотя и был весьма любезным человеком, сердился все больше и больше. И неудивительно. Гарри сказал, что Снежок послушный и за ним легко присматривать. И то, что он продал лошадь, не рассказав о ее недостатках, выглядело очень некрасиво. Выходило так: либо Гарри не разбирался в лошадях, либо оказался мошенником, пытающимся продать плохую лошадь ни о чем не подозревающему покупателю.

Ничто в характере лошади не могло заставить Гарри заподозрить, что та решит сбежать. Снежок никогда не пытался сбежать с конюшни де Лейеров. Но один недовольный покупатель может серьезно испортить репутацию продавцу. Нужно было что-то решать. Гарри предложил лично проверить загон, чтобы выявить проблему.

Ферма Ругена была такой же, как и остальные небольшие фермы в округе, – огороды, на которых рос картофель, деревянные коричневые заборы. Все вроде бы было на месте. Ворота удерживала надежная щеколда.

Гарри все же обошел весь забор, проверяя каждую секцию, – не поддастся ли. Ни одна не поддалась.

– Вы продали мне скакуна, – сказал доктор.

Гарри постарался подавить улыбку, но это было сложно.

Доктор захотел выяснить, что здесь такого смешного.

– Если бы я знал, что лошадь умеет прыгать, она бы обошлась вам дороже, – ответил Гарри.

Доктор не выглядел впечатленным.

– Считайте, что вам повезло, – снова улыбаясь, сказал Гарри. Вообще, ситуация и правда была забавной. Лошадь не могла перепрыгнуть через лежащий на земле шест, а ее принимали за Лесси{Лесси – пес, герой фильма «Лесси возвращается домой» (1943).}.

Гарри осмотрел большой загон, угол которого был отделен изгородью с воротами.

– Можете по ночам держать его в маленьком загоне?

Доктор кивнул и спросил почему.

– Ну, допустим, он и правда прыгает, а я не представляю, как еще он мог выбраться, тогда он не сможет разогнаться в нем. Там всего пара шагов, прыгнуть так гораздо сложнее, и подобное умеют далеко не все лошади.

Доктор согласился попробовать.

Конечно, Гарри был бы не против обнаружить лошадь, которая могла оторвать все четыре ноги от земли после разгона в два шага. Да, если бы у него была такая лошадь, он бы уже тренировал ее для большой выставки в Сэндс-Поинте в сентябре. Его друг Дейв Келли будет участвовать, претендуя на кубок Блитц Мемориал. Гарри нравилось иметь собственный бизнес, но у него хватало денег на покупку бывших рабочих лошадей, а не скаковых. Обычная рабочая лошадь не перепрыгнет четырехфутовый забор, а если перепрыгнет, то уж точно не без разбега. Гарри был озадачен, но уверен, что на этот раз лошади не удастся сбежать.

Он почесал смутьяну шею перед уходом.

– Оставайся тут, бандит, – сказал Гарри. – Ты доставляешь всем неприятности.

Гарри знал, каково это: метаться с места на место, не имея возможности назвать хоть одно из них домом. Тяжело было не испытывать сочувствия к лошади, которая так сильно хотела домой. Иногда Гарри вспоминал, как они со Снежком впервые обменялись взглядами в Нью-Холланде, – большие карие глаза смотрели в щели между досками; лошадь стояла так спокойно, с гордо поднятой головой, там, внутри грузовика, отправляющегося на бойню. По правде говоря, Гарри не мог устоять. Он был уверен, что лошади на самом деле куда умнее, чем люди о них думают.

На следующее утро мерин снова был на ферме Гарри, а на следующее – в соседском огороде. Через пару дней он опять объявился у де Лейеров. Доктор клялся, что держал лошадь в маленьком загоне, что забор стоит на месте, что ворота на ночь надежно запираются. Его терпение было на исходе, а Гарри не хотелось злить своих соседей.

У него оставался последний трюк, старый ковбойский способ, который точно удержит лошадь дома. В открытом поле, когда лошадь негде привязать, всадники учили лошадей оставаться на месте, привязывая их к земле. В этом случае животное стоит смирно, когда веревка просто брошена на землю. Чтобы обучить лошадь этому, веревку лошади прикрепляют к шине. Лошадь может таскать шину за собой, но далеко не уйдет. Тяжесть шины не позволит веревке запутаться, а мягкая резина не повредит ноги лошади. Когда Гарри предложил это доктору, тот счел его сумасшедшим. Но Гарри уверил его, что это поможет и что это лишь временная мера – всего на несколько дней, пока Снежок не научится стоять смирно.

Следующие несколько дней, когда Гарри приходил в конюшню по утрам, он чувствовал одновременно облегчение и разочарование, не находя там Снежка. В глубине души он болел за лошадь. Но Гарри напоминал себе о правилах отца. Если хочешь зарабатывать на лошадях, помни о долларах и центах. Никогда не будь жесток с лошадью, не продавай ее плохому хозяину. Будь бережлив, но не экономь на еде и уходе. Заботься о животных так, как хотел бы, чтобы о тебе заботились, но ни на минуту не забывай, что это бизнес.

Не так много времени проходит, прежде чем лошади забывают свой прошлый дом. Обычно достаточно хорошего загона и еды, чтобы удержать их. Через два дня Гарри решил, что Снежок наконец привык к новому дому.

В конюшне к тому времени поселился новый жилец. Его владелец платил восемьдесят долларов в месяц, и Гарри поселил его в бывшем стойле Снежка. Уздечка Снежка покинула крючок и была отправлена в амуничную, где висели уздечки школьных лошадей. Лошади частных владельцев имели кожаные уздечки с медными табличками, на которых были написаны их клички, а у школьных лошадей они были взаимозаменяемы. История Снежка закончилась, как думал Гарри.

Но спустя несколько дней Снежок вернулся. Большая серая лошадь стояла в центре двора конюшни.

Вначале Гарри просто уставился на нее. А затем начал смеяться.

Голова Снежка была высоко поднята. Когда он увидел, что Гарри смеется, то помотал головой с привязанной к ней веревкой. За ним тащилась большая резиновая шина, за которую зацепился кусок вырванной из изгороди доски. В глазах животного светилась гордость.

Стоя во дворе, глядя на то, как серый тащит за собой тяжелую шину, Гарри понял, что забыл очевидную истину. Он отцепил веревку и повел Снежка в стойло. Лошади – это больше, чем колонки цифр в приходно-расходной книге фермера. Потому что сердце нельзя оценить.

Сент-Джеймс, Лонг-Айленд, 1956 год

Дети Гарри радовались возвращению своего любимца, играя с ним и забираясь ему на спину, чтобы покататься. Снежок был не против – даже когда двухлетний Марти попытался вскарабкаться на него по хвосту. Он всегда был осторожен с детьми, следя за тем, куда ставит свои гигантские копыта, опуская голову, чтобы ткнуться носом в их ладони, терпеливо стоя на месте, пока его чистили. Гарри смеялся, глядя, как Марти обхватывает ногу Снежка или как кто-то из детей сидит на его спине без седла и уздечки. Гарри и сам сел на лошадь в двухлетнем возрасте. Именно тогда он принялся носиться за управляющим, чтобы забраться на его черного пони. С тех пор он ни в чем не уступал старшим наездникам, прыгая через препятствия уже в возрасте восьми лет. Гарри хотел, чтобы и его дети росли так же, среди лошадей. Со Снежком – поскольку доктор продал его обратно – они быстро научатся. Снежок был идеальной детской лошадкой. Но Гарри не мог забыть вид лошади, стоявшей перед ним с куском доски и колючей проволокой, зацепившейся за шину, привязанную к веревке. Между его домом и фермой доктора располагалось около шести заборов. Возможно, лошадь хотела ему что-то сказать.