Нет, конечно, они не сидели тут без дела. Но то, чем они занимались, могло считаться курортом, сравнительно с периодом интенсивных тренировок. Правда, сама работа носила несколько унизительный характер. Для самоуспокоения Реджеб Хатади засчитывал ее как разведывательное прикрытие, тем более это полностью соответствовало реальности. А когда-никогда, с подобострастного разрешения начальника строительной бригады, тоже, естественно, турка, им разрешали на работу не ходить. Иногда такое продолжалось неделю и более. Само собой понятно, что Реджеб и другие из группы не валялись все это время на матрасах в строительных вагончиках. Они занимались делом. Изучали город и окрестности. В этом не было ничего опасного. У них наличествовали все необходимые справки из милиции. К тому же, с любым работником правопорядка в этой стране получалось запросто и полюбовно решить любые вопросы с помощью пятидесятидолларовой купюры. Но больших Реджеб с собой и не носил – это бы наоборот привлекло внимание. Полицейские – в местном просторечии – «менты» – могли бы заподозрить жареное. Конечно, где им было докумекать, что турецкий строитель Реджеб Хатади – лейтенант десанта, присланный сюда для серьезной миссии, а не только для наклейки обоев в коттеджах.

Так что группа проводила рекогносцировку спокойно и не торопясь. Это очень нравилось Хатади, никогда и нигде он не трудился так размеренно и вяло. Осматривались подходы к намеченным ранее целям: управлению внутренних дел, районным милицейским участкам, воинским частям, штабам и военкоматам. А так же, к зданиям администраций всяческого уровня. Выбирались самые удачные точки для снайперского, гранатометного, минометного и пушечного обстрела. Намечались другие объекты разнообразного свойства. Например, в каком месте центральной площади города разместить «Подавитель». Конечно и всевозможные другие площади, помимо имени Ленина, тоже осматривались. Ведь только дилетант может полностью полагаться на карту, тем более купленную в ларьке. Кстати, подобные карты тоже скупались. Кое-какие даже переправлялись на родину. Понятно, что есть всяческие «джи-пи-эс», спутниковый мониторинг и прочее, но лишняя информация разведке совершенно не мешает. Ну и еще в процессе всего этого дела, братья по службе совершенствовались в языке. Причем не только в русском, который в Донецке конечно же превалировал, да попросту и не имел альтернатив, но еще и в украинском. Кое-где в области он все-таки использовался. Так что подчиненные Реджеба Хатади без дела не сидели.

Конечно, с некоторой стороны, группа с подготовкой класса «альфа», от столь неспешного темпа жизни, где до жути серьезный для кого-то труд по навеске пластиковых потолков воспринимался как вид активного отдыха, могла в конце-концов заскучать. Как выразились бы истинные украинцы – «обрыдло», то есть, надоело. Может быть, именно поэтому однажды им поставили весьма нетривиальную задачу. Требовалось убить одного военного, полковника МВД. Чем-то он не угодил кому-то в далекой Турции. Возможно, он имел лишь потенциальную опасность. Для Реджеба Хатади эти мелочи значения не имели. Его интересовал исключительно процесс. Конечно, про себя Хатади отметил, что агентурная разведка в верхних эшелонах тоже не дремлет. Такая мысль веселила.

Им передали фотографии, место службы, адрес. Остальное стало делом техники. Задача была даже проще, чем могло показаться на первый взгляд. Тут не требовалось делать какое-то сложное похищение, с полным уничтожением улик. Рекомендовалось совершить все наиболее грубым способом, дабы имитировать простое уголовное мероприятие. Мол, шёл полковник по жизни прямо, но, к прискорбию, однажды оказался не в том месте и не в то время. Если все сделать правдоподобно, то никто и не прикинет вариацию, чтобы было, если бы полковник N пошел вечерком со службы не по этой, а по другой дорожке. Задание не представляло сложности еще и потому, что Реджеб Хатади уже знал нравы и классификацию большинства тутошней милиции. Он не думал, что военная прокуратура, или там, дознаватели, особо отличаются, в правильную сторону.

Полковник N получил несколько ударов обломком кирпича (с другой стройки, не с Реджеба), был ограблен, но документы не тронули. Нашли его только утром, да и то случайные прохожие, совсем не милиция-полиция. Все так и прошло, до жути пресно. Если по чести, то Реджеб Хатади волновался и оставался на стреме не более недели после операции. Затем его привычно глубокий, но короткий сон вошел в обычную норму.

А большая жирная Украина, между прочим награжденная природой самыми красивыми в мире женщинами в наибольшем количестве, также спокойно дрыхла, не обращая никакого внимания на роящихся вокруг нее насекомых, а так же на скопление тучек. Похоже, во сне она уже перенеслась в царство будущего несостоявшегося коммунизма, по крайней мере, в плане международного права и безопасности. Конечно, это было ее личное демократически-либеральное дело – сонные грезы, никоим образом не связанные с реальностью.

* * *

…Однако план уже трещит по швам —

Они стоят. Щиты сомкнуты в ряд

И нет движенья, стоны не слышны,

Хотя ведь мрут наверное от ран?

Кулак пехоты подступает к цели

Пора б в бросок, разогнанный кулак,

К тому же облаченный в кружева

Кольчуг, щитов и прочего железа,

Совсем с ладонью сравнивать нельзя.

Однако чертов скат, пробежка на подъем

К тому ж, людей обвешанных железом,

При всей профессиональной прыти, будет

Не лучший выход – в положенье пат…

Ракету «Даль» разрешалось возить по парадам на Красной площади. Пусть у военного атташе отвалится нижняя, как и положено, по-американски ухоженная челюсть. Если данный мистер угодил на должность не только за счет папаши миллионера и дядюшки в Конгрессе, примерная дальность полета и профиль использования изделия отпечатается у него в мозгу еще здесь же, в почетном первом ряду зрителей. Опытный кэгебист-физиогномик с биноклем отметит его реакцию и доложит вечерним рапортом. Он не уловит первопричину, или умно не проговорится о догадке, ибо в военных ведомствах СССР не стоит совать нос даже в соседний опечатанный кабинет, – о ней подумают те, кому следует. Используя дедукцию и материалистическое учение о классовой борьбе, вышестоящие стратеги контрразведки поймут, что атташе блеску заглотнул и сейчас строчит золотопёрой наливной ручкой срочное фельдъегерское послание в Лэнгли: «Подтверждено наличие у Советов противосамолетной ракеты сверхбольшой дальности, явно сравнимой с нашим „Бомарк-2“. В случае размещения ПВО-дивизионов этого типа на линии полярного круга план „Большое копье“ становится абсолютно абстрактной бумажкой». Имеется в виду одновременная атака Империи Зла более чем тысячей стратегических бомбардировщиков единовременно.

Спрашивается, какого лешего хитрому, прикидывающемуся хмурым, с трудом читающим дураком и собирателем люкс-авто, дядюшке Брежневу выдавать потенциальному агрессору свои тайны? А вот именно потому! Не побьем, так хоть в штаны наложат. Ракета «Даль» – плечо очистки неба – четыреста километров – получила отставку при приеме на работу, по защите воздушных рубежей Непобедимого и Могучего. Слишком немобильна, слишком сложна требуемая инфраструктура. Где-где, а в ЦК КПСС денежки считать умеют. Но затраты на разработку надо как-то, пусть косвенно, окупить. Если заокеанские ястребы потратятся на конструкцию новых финтифлюшек оснастки на свои Б-52, это вполне адекватная поливка бальзама на душу. Однако глав-конструкторы получили внушение, поерзали на ковре, заламывая шапку, и теперь снова закатали рукава в своих, чудом не отобранных институтах. Надо бы сделать что-то чуть меньшее, но тоже ничего.