Утром они встанут и все происходящее им будет казаться сном, который к обеду уже забудется. Как и все ночные страхи.

Жаль, ни одна ведьма не способна околдовать сама себя. Мне бы тоже не мешало спокойствие.

Я вышла в глубокой задумчивости.

Мне все больше не нравились здешние тайны. И уж кто-кто, а я знала, произошедшее не было сном. Я уже сталкивалась с хвостатой тварью. Мне нужно заставить мадам Ларсию признаться, в том, что здесь происходит. Кажется, закон о запрете выходить после заката таит в себе жуткие тайны. Но почему Ларсии запрещено говорить об этом нам? На последний вопрос, я кажется знаю ответ. Боятся заранее испугать избранниц.

С этими мыслями вошла к себе в комнату. Голова болела от множества мыслей.

Я прошла в кабинет, собираясь принять обезболивающую травку и поняла, избавиться от головной боли и поспать, мне сегодня не судьба.

Дверь в шкаф была открыта и там, на полке, лежали расколотые половинки яйца.

— Маленький! Крошка! Ты где?

Я обходила кабинет заглядывая во все углы.

— Малыш, отзовись! Эй…  — А ведь я даже не знаю кого ищу.

Остановилась.

Оглянусь очередной раз.

Не видно моего малыша. Что ж, значит, спрятался. Попробуем по-другому.

Прикрыла глаза, послала колдовской шепоток вызывая неизвестное существо.

Ничего. Тишина.

Глаза открыла и впустила беззвучный мотив призыва.

Очень странно. Существо, появившееся из яйца, и на это не ответило. 

«Кто же ты, неведомое существо, способное противостоять моему зову. Мало того, ты сумело спрятаться так, что я тебя найти не могу».

Я встала посреди кабинета размышляя.

«Я найду тебя. Даже не думай, что ты умнее. Ты только появилось. Скорее всего, хочешь есть. Все дети любят вкусняшки». Я порылась в кармане. Где-то там должны быть парочка печений. Положила их на пол и, осторожно, вышла, оставив дверь чуть-чуть приоткрытой.

Замерла, стараясь не дышать и смотря в тонкую щелочку.

Сначала ничего не происходило.

Потом послышался легкий шорох.

Из-за портьеры высунулась зеленая когтистая лапка, тон в тон схожая цветом с занавеской за которой пряталась. Лапка пошарила рядом и ничего не нащупала. Следом появилась длинная узкая мордочка, повела носиком в воздухе. Ящерка! Довольно крупная для только что вылупившейся, ящерка. Едва она ступила на серый ковер, как тут же поменяла цвет, становясь серой. Боги! Да она хамелеон. Хотя, нет. Хамелеонов я видела в лесу, они совсем другие. Эта же, необычная. На голове её небольшой роговой нарост в виде короны. Глаза раскосые, удлинённые, цвета синего, словно морская пучина и мордочка умная.  

Юркое тельце скользнуло к печенькам.

И вот тут я выскочила с победоносным криком:

— Поймалась!

Ящерка замерла, сделала огромные глаза, встала на задние лапы, приложила передние к сердцу и, прикрыв веки, рухнула на пол высунув язык.

Мать моя, небожительница! Столько растила-растила и собственной глупостью убила существо долгожданное.

Я кинулась к ящерке. Схватила её на руки. На стол положила. Ладони на неё тельце, едва дышащее, возложила, силы колдовские призывая. Прикрыла глаза, отправляя молитвы всем богиням.

— Давай, кроха, живи, живи. О ясноликая и темноокая, услышьте ведьму глупую. Глас мой к вам направляю. Не о себе прошу, а о создании вашем. Не дайте погибнуть.

Одна молитва, вторая, заклятие силы. Да что ж такое! Почему не действует?

— Пока покаяние не попросишь, ведьма, не оживить тебе существо древнее и мудрое! — Раздалось глубоким гортанным голосом.

Я глаза распахнула.

«Кто это сказал? Может мне от расстройства уже голоса мерещатся?»

Снова глаза прикрыла, собираясь заклятие произнести. Но в это время снова прозвучало грозное:

— Покаяние, ведьма, только покаяние!

Я снова распахнула глаза.

Ящерка лежала высунув язык, закатив глаза и чуть дыша. Вот честное слово, буквально, помирала. 

Я наклонилась, лапки ей в стороны развела и сердечко послушала. Биение было едва слышным.

Я выпрямилась. И в очередной раз собралась читать молитву.

И снова мне это не удалось сделать.

— Да ты никак глупа, ведьма. Я же сказала, покайся в грехах! И принеси мне присягу вечной верности!

Я глаза открыла и на ящерку уставилась.

Может я и глупа, но не полная дура — это точно. Мерещится такое мне не может!

— Кто со мной говорит?

Тишина.

Угу. Ладно. Не нашлось еще той ящерицы, что могла бы ведьму обмануть.

Глаза закрыла и снова спросила:

— Кто со мной говорит?

— Та, кому ты преклоняться должна!

— И кто же это?

— Самая древняя и мудрая…

И тут я глаза распахнула. Ящерка успела рот прикрыть, снова язык на бок вывалила и глаза закатила. Вот же сволочная зверушка.

Я её за загривок подняла и встряхнула.

— Что за шутки? Тебя вежливости не учили?

Поняв, что раскрыта, ящерка глазенки распахнула. Красивые. Наивные. Синие-синие. Я такие всего дважды в жизни видела: одни, у моей Ласки и вторые, вот у этой маленькой пакости.

А пакость нагло лапки на груди сложила и нравоучительно выдала:

— А тебя, ведьма, не учили, что из-за углов выскакивать нельзя. Я же могла и того, откинуться с испуга. Я — существо редкое, можно сказать — эксклюзивное. На меня еще твои предки молились. И вот, только я из спячки вышла, как на тебе! Бешенная ведьма из-за угла выскакивает с диким криком. 

— Еще предки молились тебе?  — Я ящерку на стол поставила и с интересом на неё воззрилась. Что-то я не слышала про ведьм почитающих ящериц.

Та, снова на задние лапы встала, одну вперед выдвинула и гордо возвестила:

— Преклонись предо мной, ведьма. И покайся.

Я воздухом подавилась.

— Это с чего это?

— А с того, — надменно произнесла ящерица. — Что с давних времен, нашему древнему и мудрому роду поклонялись и молились, все, люди, ведьмы, маги.

Я от такого самоуверенного заявления на стул села.

— Не припомниться мне, чтобы кто-то ящерицам поклонялся, пусть и говорящим.

Она на меня взгляд сощуренных глаз перевела и зло прошипела:

— Это я — ящерица? Да ты никак совсем зарвалась, ведьма. Я — радужный дракон! Радужный, потому как могу в любой цвет обращаться. Вернее, драконица, из древнего племени высших драконов! Во все времена нас почитали! Наши имена боялись произнести вслух! Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне!